Федор, чертыхаясь, натянул на себя рюкзак и, спотыкаясь о ремень автомата, побежал за не на шутку развоевавшейся подругой.
Небо на востоке заметно посветлело, обозначив границу между разрушенным городом, прижимающимся к тверди, и огромными просторами высоты. Казалось, солнце в любой момент заявит свои права на этот мир, и тогда подземным и ночным жителям несдобровать. Но даже этого света было достаточно для глаз привыкших к мраку, чтобы показать людям огромную Арбатскую площадь. Только в коротком автомобильном туннеле, заваленном вездесущими остатками древних средств передвижения, еще сохранялась привычная непроглядная тьма.
На востоке что-то протяжно и глухо ухнуло, потревожив предрассветную тишину.
– Что это? – девушка тревожно посмотрела в сторону поднимающегося вдалеке клуба пыли.
– Не знаю. Наверное, здание какое-то рухнуло. – Парень сам был не уверен в своем выводе, но никакого другого объяснения в голову не приходило. – Надо спешить. Рассвет скоро. Много времени потеряли на паука и обход. – Федор, напряженно оглядел пустынную территорию.
– Так, вон же вестибюль, – Катерина указала на строение в сотне метров от них. Выцветшая красная штукатурка и необычная форма в виде звезды, с буквой «М» и надписью «Арбатская» над входом, привлекали взгляд в центре пустого от строений пространства.
– Нет, это не наша цель. Это Филевская линия, а не Полис. Туда – если только захочешь с новыми мутантами познакомиться. Нам дальше… Но все равно недалеко осталось, потерпи, – по своему истолковал нетерпение подруги Федор. В последний раз бросил взгляд на лабиринт из ржавых остовов, на тень далекой вичухи, поднимающейся на крыло где-то над Театральной, он кивнул скорее сам себе, чем спутнице. – Нечего выстаивать и выжидать.
Они трусцой побежали между преградами по открытой площади. Преодолеть надо было всего-то около двухсот метров, но Федор спиной чувствовал чей-то заинтересованный взгляд с того момента, как они вышли из темного ущелья Афанасьевского переулка. Но, как он ни крутил головой, разглядеть охотника не мог, поэтому оставалось только одно – бежать, чтобы опередить неизвестного монстра и как можно быстрее очутиться в спасительном мраке уводящего под землю эскалатора. Он старался не обгонять Катю, чтобы она постоянно была в поле зрения, и в то же время не отставал, чтобы девушка первой не столкнулась с новой опасностью. Огибая звезду вестибюля Арбатской станции слева, Федор покосился в полумрак помещения, отговаривая себя от соблазна свернуть в него, уходя от внимания невидимого наблюдателя, и настолько увлекся этой мыслью, что чуть не пропустил опасность. Вывела его из этого состояния Катя. Вскрикнув, девушка указала пистолетом на тень на краю здания. И, видимо услышав ее голос, тень, расправив широкие крылья, сорвалась с крыши разрушенного дома, спланировала в их сторону.
– Давай, давай, бегом! – Федор толкнул девушку в направлении прохода, вдоль высокого забора, который вел к нужному им входу в метро, а сам, не надеясь попасть, а скорее отпугнуть, пальнул в сторону приближающегося монстра.
Автомат выстрелил один раз, после чего его прочно заклинило.
– Ублюдок! – То ли констатировал меткое прозвище оружия, то ли выругался Федор и припустил за удаляющейся фигурой супруги, всей своей шкурой ощущая, что в любую секунду мощные когти сгребут его и унесут в небеса. Успеть, только бы успеть!
Они успели – Федя заскочил в дверь полутемного помещения, втолкнув зазевавшуюся Катю, за секунду до того, как крупное мускулистое тело вичухи просвистело рядом, подняв крыльями клубы пыли. Хищница, разочаровано вскрикнув, заложив небольшой вираж, уселась на забор напротив вестибюля. Забавно, по-птичьи склоняя голову, пыталась разглядеть, куда скрылась шустрая добыча.
Тяжело дыша, Федор посмотрел на устроившуюся на заборе вичуху, и, показав ей неприличный жест, с хрипотцой произнес:
– Получила? Не верь написанному на заборе – там только дрова.
– Какие дрова? – не поняла Катерина. Голос ее под маской был еле слышен. Ноги подкашивались. Было заметно, что эта прогулка по поверхности запомнится ей надолго.
– Проехали. Пошли вниз. – Федор был рад, что темнота и маска респиратора скрывают густо покрасневшее лицо. Достав фонарик, он осветил жерло уходящего глубоко вниз туннеля эскалатора.
Гермоворота гулко отзывались на каждый удар рукояткой ножа. Вот уже пять минут Федор упорно долбил в стальную стену, но она стояла твердо и не подавала никаких признаков жизни.
– Вымерли они, что ли? – он еще раз отчаянно двинул по гудящим от предыдущих ударов воротам.
– Подожди, Федь. По-моему, они не открываются, – Катя осветила фонариком преграду. И действительно, гермоворота выглядели ржавыми. В стыках скопились пыль и мусор.
– Похоже. И что делать будем? Назад вичуха нас уже не выпустит, – Федор еще раз размахнулся, чтобы как следует врезать по неприступной стене.
– Еще раз стукнешь, я тебе этот ножик в задницу засуну, – голос, казалось, прозвучал сразу отовсюду и заставил парня замереть с занесенной для удара рукой.
– Мы с Чеховской от Штольца, – первой сообразила Катя, обнаружив глазок камеры и решетку динамика, из которой и прозвучал голос.
Пауза затянулась, но после десятка минут ожидания, когда им казалось, что голос померещился, прозвучал щелчок, и динамик вновь ожил.
– Стойте, где стоите, сейчас за вами придут, – наверное, произнесенная фамилия была верным паролем.
– Придут… – ворчливо передразнил динамик Шматков. – Как? Они, – он показал на мощные створки гермозатвора, – уже лет двадцать не открывались, – он еще раз оценивающе осмотрел герму.
Это «придут» затянулось почти на полчаса. Когда терпение у обоих иссякло и Федор уже выбирал на полу среди мусора железяку поувесистей, чтобы возобновить традиционную церемонию просьбы открыть дверь, как сверху, там, откуда они и не ждали, посыпался мусор. По эскалатору спустились три фигуры в сталкерских костюмах. Красные точки лазерных целеуказателей, шарившие по телу, вызывали неприятное чувство и желание почесаться. Федор во все глаза глядел на экипировку Полиса, на противогазы с широкими обзорными стеклами, подогнанные по фигуре комбезы, защитные пластины на руках и бронежилеты с разгрузкой.
– По одному за мной, и без сюрпризов, – «противогаз» был явно недружелюбен. Казалось, что даже на его резиновом покрытии было написано, как он не хотел выползать наружу, но вот настырные чужаки заставили… это не располагало его к любезности. Постовой понятия не имел, кто такой Штольц, но фамилия, произнесенная фигурой поменьше и доложенная им «наверх», произвела эффект взрыва. На уши встали все офицеры разведки, включая самого Юшкевича, и уже через десять минут отряд быстрого реагирования выдвинулся в сторону заблокированной Арбатской, чтобы провести гостей к ближайшему входу в Полис.
Катя не заставила себя просить дважды. Она была сыта поверхностью и впечатлениями от нее по горло и готова была пойти куда угодно, лишь бы оказаться в месте, более или менее похожем на подземелье. За ней пошел и Федор. Автомат у него никто не отбирал, что давало какую-то надежду, но два стража, вооруженные будто для захвата Кремля, тенью пристроились позади. Пришлось карабкаться вверх по эскалатору. Их вывели обратно в просторный холл вестибюля. Снаружи все еще бесновалась расстроенная вичуха, но сталкеры не обратили на нее никакого внимания. Они повели ребят какими-то только им знакомыми ходами и переходами, иногда протискиваясь в пробитые в стенах лазы, быстро пробегая по подвалам с высокими сводами. Федор даже после повторного прохождения этого маршрута вряд ли повторил бы его, а Катя и вовсе не обращала внимания на это. Через пятнадцать минут их привели к бронированной стене с квадратным люком по центру.
