Во время второго привала Игнат украдкой, чтобы не заметил Данила, извлек из внутреннего кармана копию карты веганского офицера. Никаких особых пометок в тех краях, куда они забрели, на карте не было. Просто руины, без секретов и сюрпризов.
Спокойнее на душе не стало.
Кто-то шел за маленьким отрядом по пятам от самой Выборгской. Чьи-то глаза следили за каждым их движением.
Человек? Зверь? Это не имело большого значения.
В который раз Пес возвращался мыслями к словам капитана Гаврилова: «Империя затевает что-то очень, очень недоброе». А раз затевает, значит, охраняет свои секреты. Веганцы могли подготовить любые ловушки. Хитрые. Изощренные. Смертельные. Веганцы умели управлять мутантами и уже не раз с успехом это применяли, натравливая на своих врагов жутких тварей. Игнат сам едва вышел живым из подобной мясорубки.
– Ты ничего не чувствуешь? – обратился Псарев к Соне Бойцовой во время третьего привала. Из всех членов отряда она внушала ему наибольшее доверие.
– Холод, – проворчала в ответ девушка.
Отряд укрылся от ветра между сугробами, которые намело со всех сторон на старую автобусную остановку. Место было удобное с точки зрения обороны, через зазоры между сугробами и крышей остановки открывался отличный обзор. Пес то и дело выглядывал наружу, держа наготове автомат.
– Нет, Сонь. Я не про это. За нами кто-то идет.
– Откуда знаешь? Жопой чуешь? – попыталась схохмить Бойцова, но шутка вышла какой-то вымученной. Хихикнул только Данила.
– А хоть бы и жопой, – отозвался Игнат. – Меня интуиция никогда не подводила. Ни разу. Сталкер без чуйки – верный покойник. А у меня, слава богу, сорок рейдов за плечами.
– На поверхности безопасных мест нет, – отозвался их проводник и как-то странно усмехнулся. Не понравилась Псареву эта гримаса.
Еще минут десять отряд провел в укрытии, потом Пес решил двигаться дальше.
Снегопад между тем усилился. Снежинки, прежде неторопливо, изящно опускавшиеся с небес на землю, понеслись вихрем, словно рой рассерженных ос. Они залепляли стекла респираторов, набивались во все щели. Печально, заунывно, словно пес на привязи, завывал ветер.
Без тени прежней беспечности, с оружием наизготовку Дима, Соня и Игнат продолжали утомительный путь через снежные заносы и ледяные торосы. Караванщик все так же маячил впереди. Странностей в его поведении наблюдалось тем больше, чем ближе становилась их цель. Данила то ускорялся, то замедлял шаг. То и дело застывал посреди улицы. А ведь путь должен быть ему отлично знаком.
«Не зря. Ох, не зря ему Самосвал не доверяет», – сталкер тревожился сильнее с каждой минутой.
– Вставай в хвост, – приказал Псарев проводнику. – Дальше я сам, по карте.
Данила не отреагировал, даже не обернулся. Он шагал вперед, все ускоряя шаг.
– Слышь, паря. Это приказ! – зарычал Пес. – Кати сюды, кому говорят.
И тут караванщик пустился бежать.
Изрыгая потоки брани, Игнат ринулся следом.
* * *
Соне Бойцовой никогда еще не приходилось видеть, чтобы поведение людей менялось с такой пугающей быстротой.
Еще минуту назад все было спокойно. Позади – Дима, впереди – Игнат и Данила. Все мужчины серьезны и сосредоточенны. Проводник уверенно ведет отряд за собой. Загадочный враг, которого тщетно высматривал Пес, никак себя не проявлял. Никто не мешал их движению. Разве что снег, летевший прямо в лицо, здорово докучал.
И вот, едва девушка успела моргнуть, – все стремительно и страшно изменилось.
Данила заметался посреди площади, как будто напрочь забыл дорогу. Псарев окликнул проводника раз, другой. Вместо ответа караванщик бросился бежать навстречу снежной буре. Что-то страшное, нечеловеческое было в этом паническом бегстве. Данилу словно кто-то тянул за собой. Заарканил и тащил, не давая опомниться.
Игнат бросился следом за ним. И вот уже они оба скрылись из вида.
– Игнат! Пес! – звала Соня, силясь перекричать вьюгу. С тем же успехом она могла кричать через подушку. Голос, приглушенный респиратором, потонул в вое ветра.
Тогда Бойцова отстегнула защитную маску и заорала опять, напрягая все силы. С тем же результатом.
– За ними, быстро! – девушка хотела броситься вслед за пропавшими спутниками, но Дима удержал ее.
– Нет, останемся здесь! – с неожиданной жесткостью заявил обычно тихий, робкий юноша. – Поодиночке все пропадем.
Соня застыла посреди метели, бессильно опустив руки. Куда бежать? И как бежать по таким сугробам? Каждый шаг давался с трудом, Соня тонула в рыхлом, мягком снегу. Ветер буквально сбивал с ног. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.
Самохвалов стоял рядом. Его смутный силуэт виднелся сквозь метель в паре шагов от Сони. Юноша то и дело принимался протирать защитные очки. На них тут же снова налипал снег.
Тягостные минуты сменяли одна другую. Ничего не происходило.
Вдруг из сплошной снежной круговерти, в которой потонули дома, столбы и прочие ориентиры, раздалась автоматная стрельба.
Не теряя ни минуты, Соня вскинула карабин и ринулась в ту сторону, откуда прозвучали выстрелы. Каждый шаг превращался в пытку. Но она продолжала упорно пробиваться вперед. Дима несколько раз окликнул девушку, но она не разобрала ни слова. Да и не прислушивалась к его зову. Ничто на свете не могло остановить Соню Бойцову. Сквозь ураганные порывы ветра она рвалась на помощь Псу.
И тут, словно по мановению волшебной палочки, буран прекратился.
Если бы девушка не видела своими глазами, как жуткая метель утихает, ни за что бы не поверила, что это может происходить так стремительно.
Снегопад пошел на убыль. Ветер в считанные секунды ослаб, а потом и вовсе прекратился.
Соня увидела перед собой небольшой сквер. Среди деревьев торчал ствол артиллерийского орудия. Видимо, часть военного мемориала. Площадь обступали однотипные серые здания, в нижней части одного из них Бойцова заметила привычные стеклянные двери с выцветшими наклейками. Вход в вестибюль станции метро. Вместо стекол торчали листы фанеры или доски, но перепутать все равно было сложно.
«Площадь Мужества. Точняк… Дошли все-таки», – пронеслось в голове девушки.
Она огляделась. Дима, проваливаясь в сугробы по пояс, спешил к ней. Ружье он держал над головой. Но ни Данилы, ни Игната видно не было. Сталкер и проводник исчезли без следа, растворились в снежной круговерти. Напрасно Соня озиралась по сторонам. Ни единой зацепки. Все следы, если они и были, скрылись под толщей снега. Они остались одни. Совершенно одни в огромном, страшном внешнем мире, где на каждом шагу подстерегала смертельная опасность.
– Трындец… – выдохнула девушка, обхватила голову руками и глухо застонала.
С каждой минутой Соня и Дима понимали все яснее, как же крепко они влипли.
