– Сразу видно, что ты, уж прости, баба, – заметил Воеводин. – Тебе не понять простых мужских правил.
Дима хмыкнул, как бы намекая, что он – не баба, но ему тоже не очень понятна логика Дениса.
– Знаешь, Дэн, я иногда думаю… – Бойцова скрестила ноги поудобнее и устремила задумчивый взгляд на потолок, туда, где вздрагивал, словно в нервном припадке, красноватый отсвет аварийной лампочки. Светильник горел неровно, мерцал, иногда почти гас. Лампочка старалась из последних сил.
«А ведь почти все, что нас окружает в метро, или выработало свой ресурс, – отметила девушка, на миг отвлекшись, – или скоро выработает. Скоро все посыплется. Никакой войны не надо. Без фильтров, насосов и генераторов нам в метро и недели не протянуть. А война ускорит разрушение всех систем. И тогда капец всем».
– Полезное занятие, – усмехнулся Воеводин.
– Что – полезное занятие? – Бойцова забыла, что не договорила последнюю фразу.
– Ну, это. Думать.
– Угу. И вредное тоже. Так вот, я иногда думаю… Если выжили те политики, кто нажимал на «красные кнопки». Те военные, которые запускали ракеты… Если они уцелели… Наверное, тоже себя так успокаивают. «Ничего не знаю, мне приказали».
– Сонька, твою за ногу, кончай, а?! – Денис рассердился не на шутку. – Я – солдат. Полковник приказал проверить Царя и Волка – я проверил. Все, закрой варежку.
Денис сурово сдвинул брови и стукнул кулаком по ящику. В красноватых отсветах аварийной лампочки лицо его приобрело зловещий вид, как у вампира из довоенных фильмов ужасов. Но девушка спокойно выдержала дуэль взглядов, не смутилась, не потупилась.
– И ваще, спасибо скажи, что согласился выручить этого… Псарева. Жалко мужика. Мы своих не бросаем.
– Говорю. Спасибо, – отозвалась Бойцова без особой благодарности в голосе. – Попробовал бы ты не согласиться.
На частице «не» девушка сделала акцент. Денис хмыкнул в ответ и пробормотал: «Ну и баба».
– Кстати, а если проверяли тебя? – Соня посмотрела Воеводину прямо в глаза.
– Э-э-э. В смысле? – командир растерянно моргнул.
– А если полковник подозревал тебя, а не их? Если это ты должен доказать, что ты – не верблюд?
– Какой, на хрен, верблюд?! – Денис был окончательно сбит с толку.
– Это просто предположение. Мысль вслух. Ты сказал, что ребята, Эд и Федя, должны были доказать лояльность. Типа, если они получат на поверхности полную свободу действий и все равно придут в назначенное место, то есть, сюда, – девушка обвела взглядом сталкерскую базу, – значит, парни точно не веганцы.
– Ну, – кивнул Денис, признавая ее правоту.
– А если на самом деле задача стояла совсем другая? А если смысл был вообще не в этом? Мы все – пешки в чужой игре, Дэн. И ты, и я. Думаешь, ты – ладья? Или слон?
Дима хихикнул из своего угла.
– Кто точно слон, так это ты, Димон, – рявкнул Воеводин. – Кончай жрать, блин. Нам тут еще хрен знает сколько куковать.
Самохвалов выронил банку с тушенкой.
– Так вот, ты – не слон, Дэн. Ты тоже пешка. А че там на самом деле хотят ферзи – пес их знает. Только честно. Зачем вы сюда пришли? Что вы тут ищете, ребята?
Соня выдохлась и замолчала.
Дима вернулся на кровать, присел рядом с девушкой.
Денис нахмурился, глубоко задумался. Тишина воцарилась в подземном убежище сталкеров. Только наверху тоскливо завывал ветер. И все хлопала, хлопала на ветру какая-то ставня, чудом не отвалившаяся за долгие годы. Федор и Эдуард, отправившиеся в башню почти час назад, все не возвращались. В который раз Соне стало не по себе.
Никогда еще ей не приходилось оказываться так далеко от дома. И с таким количеством больных вопросов в голове. Полная неизвестность приводила девушку в отчаяние. Они потеряли Игната. Никаких идей насчет того, как выручать друга, ни у Сони, ни у Димы не было. Они даже не могли решить, как проникнуть во владения северян. А ведь прорыв в метро был только началом операции, первым звеном. Дальше предстояло действовать в крайне невыгодных условиях, ведь северяне знали каждый коридор, каждую подсобку. Штурм смысла не имел. А как еще спасти друга – Бойцова придумать не могла. У командира пока тоже не было никаких конкретных идей.
По его приказу Федор и Эдуард следили за площадью, чтобы поднять тревогу, если северяне сами вылезут из своей норы. Пока наблюдение результатов не дало.
– Твоя правда, – произнес Воеводин после долгого молчания. – Не просто так мы сюда приперлись. Мы, типа, разведка.
– И че ищете? – поинтересовалась Соня.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – отшутился командир. – На обратном пути надо в метро одного человека подобрать и в Оккервиль доставить. Но это так, дополнительная задача. Так сказать, по возможности…
– Дело ясное, что дело темное, – вздохнула девушка. – Ох, не люблю я эти шпионские игры! Короче, растолкайте меня, если что-то прояснится.
Соня укрылась одеялом и заснула.
Но Дима не спал. В полумраке было отчетливо видно, как парень шевелится и время от времени открывает глаза.
– Только честно, Димон, – произнес Денис шепотом, чтобы не разбудить девушку. – Чем ты ее охмурил?
– Не знаю, – Самохвалов пожал плечами.
– Может, ты это самое? Постельный гигант? – произнес Воеводин без улыбки. Сложно было понять, шутит он или говорит серьезно.
– Да какой там. Че ты. Неумеха я. Опыта никакого.
– Угу. Ясно-понятно. За ней мужики табуном бегали, – размышлял вслух Денис, поглядывая то на Диму, то на его спящую подругу. – Баба неглупая, фигуристая…
– Не мужики, а кобели, – Дима вспомнил рассказы девушки о том, как она отбивалась от настойчивых кавалеров.
Главная беда Бойцовой, ее главная боль – неспособность иметь детей – превращалась в глазах ветреных парней в огромное достоинство. Не нужно было тратиться на крайне дефицитные в метро контрацептивы. Дима, в отличие от многих, мечтал оставить потомство, но мужественно принял как данность то, что с Соней его мечте осуществиться не суждено.
– И мужики тоже. Царь, например. А она выбрала тебя. Странные они люди, эти бабы.
Сказав это, Денис выключил светильник и вылез из подземелья. Видимо, пошел проверить, как обстоят дела на постах.
Дима ворочался под одеялом и никак не мог уснуть. Слова Воеводина не на шутку встревожили его.
«Как?! И Царь тоже был ее… Ее парнем? – эта мысль не давала юноше покоя. – Кто его знает, этого Федора, чего он хочет, о чем думает. Он… Он мне даст сто очков форы. Он – мужик, настоящий. Не то, что некоторые».
Самохвалов тяжело вздохнул, вылез из-под одеяла. На ощупь нашел ружье. Проверил, заряжено ли оно.
«Ну, ничего, – размышлял Дима, нащупывая ступеньки лестницы, ведущей на поверхность. – Ничего-ничего. Я тоже кое-что могу».
