СПОСОБНОСТЬ КИНО СОВЕРШАТЬ МГНОВЕННЫЕ ПЕРЕХОДЫ ОТ ПРОШЛОГО К БУДУЩЕМУ ПОСЛУЖИЛА ПРАКТИЧЕСКИ БЕЗУПРЕЧНОЙ ИМИТАЦИЕЙ ПРИНЦИПА РАБОТЫ ПАМЯТИ
Мюнстерберг также получил известность как первый кинокритик. Ученый страстно увлекался ранним кино и в ряде своих очерков, таких как «Почему мы ходим в кино», а также в книге «Кинофильм: психологическое исследование», изданной в 1916 году, утверждал, что кино следует рассматривать как один из видов искусства в том числе и потому, что киносъемка исключительно точно отображает механизм работы сознания. Мюнстерберг задействовал медийные технологии и в научной работе, разработав серию психологических тестов, которые предлагал демонстрировать посетителям театров, ожидающим кульминационного момента шоу-программы. Цель тестирования, как заявил ученый во время выступления на Первой государственной выставке кинокартин в 1916 году, заключалась в том, чтобы помочь зрителям «выяснить, какие качества определяют склонность индивида к тому или иному роду занятий, чтобы каждый человек мог найти свое место в жизни». Во время одного из тестов, предназначенного для «исполнительского склада ума, от которого требуется умение разобраться в ситуации, как только она заявит о себе», публике демонстрировали хаотичный набор букв и давали задание составить из них имена собственные, расположив буквы в ином порядке.
Как отмечает историк Стивен Керн, изобретение кинематографа предоставило широкие возможности для экспериментов с нарративом. Фотография лишь останавливала время, кино предоставляло ему полную свободу. Сюжет мог забегать вперед, погружаться в прошлое или уходить в сторону; события развивались с произвольно выбранной скоростью. Стоит пустить проектор обратным ходом, и время тоже пойдет вспять: человек на экране мог выпрыгнуть из воды ногами вперед и благополучно приземлиться на берегу, а в яичнице-болтунье снова появлялись желтки. В своей работе «Культура времени и пространства: 1880–1918» Керн цитирует Вирджинию Вульф: «…отталкивающе повествовательный бизнес реалиста: например, переход от ланча к обеду – фальшивый, нереальный, по своей сути условный»
[52]. С точки зрения Мюнстерберга, способность кино совершать мгновенные переходы от прошлого к будущему послужила практически безупречной имитацией принципа работы памяти, а крупный план имитировал сосредоточенный взгляд с близкого расстояния. «Кинокамера ведет себя так же, как и внимание в сознании», – писал ученый. В другой публикации он развил свою мысль: «Внутренний мир человека, который становится явным благодаря камере, должен корениться в действиях самого оператора, преодолевших время и пространство, которые позволили феноменам внимания, памяти, воображения и эмоций оставить отпечаток в материальном мире». Через несколько десятилетий кинематограф и видеосъемка стали основными источниками образных сравнений, при помощи которых было удобно объяснять сущность восприятия времени головным мозгом в популярной форме.
Глаз заменяет нам кинокамеру и объектив; настоящее – мгновенный снимок короткого, возможно, даже поддающегося измерению отрезка времени, а течение времени – бесконечный поток мгновенных кадров. Память проставляет метки на отдельных кадрах по мере съемки, позволяя вспомнить и произвести повторный монтаж событий и стимулов спустя некоторое время и воспроизвести факты в правильном порядке, как в кино. Привычка уподоблять время киноленте пустила глубокие корни в нейробиологии, и большая часть научных работ Иглмена направлена на развенчание устаревших представлений: автору хотелось бы, чтобы мы четко уяснили, что время головного мозга совсем не похоже на кинематографическое время.
Однажды, приняв меня в своем кабинете около полудня, Иглмен с нетерпением принялся рассказывать о своей недавно опубликованной работе, посвященной оптической иллюзии, известной как эффект фургонных колес. Иллюзия часто встречается в старых вестернах: кажется, что спицевое колесо движущегося дилижанса вращается в обратном направлении. Обман зрения вызван несовпадением скорости вращения колеса с частотой смены кадров у камеры, на которую снимали дилижанс: если колесная спица пройдет более чем полоборота, но не успевает сделать полный оборот до остановки камеры, спицы в кадре будут выглядеть так, как будто колесо движется назад.
В реальности эффект фургонных колес может возникнуть при определенных условиях освещения. Возможно, на затянувшемся совещании вы коротали время, рассматривая потолочный вентилятор в конференц-зале, и вам казалось, что лопасти вращаются в обратном направлении. Непосредственной причиной возникновения иллюзии служит мерцание света люминесцентных ламп с частотой ниже порога восприятия, вызывающее умеренный стробоскопический эффект. В результате непрерывное движение лопастей вентилятора дробится на ряд разрозненных образов, моментально вспыхивающих друг за другом на сетчатке глаза подобно мельканию неподвижных кадров на экране в лучах кинопроектора. Таким образом, разница между скоростью вращения вентилятора и частотой пульсации освещения порождает иллюзию обратного движения лопастей.
В редких случаях эффект фургонных колес проявляется и при естественном освещении. В 1996 году нейробиолог из Дьюкского университета Дейл Первс успешно воссоздал феномен в своей лаборатории. Ученый нарисовал точки по краям окружности небольшого барабана и пригласил добровольцев понаблюдать со стороны за вращением барабана на высокой скорости. Когда барабан поворачивал налево, нарисованные точки также уходили влево, а спустя некоторое время у наблюдателей возникало ощущение, что точки начинают двигаться в противоположном направлении, заворачивая вправо. Эффект фургонных колес наблюдали не все участники эксперимента; некоторым удалось увидеть иллюзию только через несколько секунд, другим потребовались минуты. Что самое любопытное, иллюзия обратного движения точек на барабане не зависела от скорости вращения барабана – феномен оказался непредсказуем. Тем не менее эффект обмана зрения был воспроизведен и наблюдался несколькими очевидцами.
Почему опыт удался? Первс с коллегами утверждали, что воссоздание в лабораторных условиях оптической иллюзии, подобной эффекту фургонных колес, говорит о том, что наше зрение работает по принципу кинокамеры: появление иллюзии было спровоцировано разницей между частотой смены кадров в нашем восприятии и скоростью вращения барабана. По их мнению, наблюдение иллюзии под немигающим светом указывало на то, что «в норме человек воспринимает движение как в кино, просматривая эпизод за эпизодом». Другие ученые ссылались на исследования группы Первса в подтверждение идеи о представлении мира как последовательности законченных актов восприятия.
Иглмен отнесся к выдвинутому предположению скептически: если бы мир действительно виделся нам в виде череды законченных мгновений, подобных кадрам кинопленки, тогда появление иллюзии во время эксперимента Первса поддавалось бы прогнозированию. Феномен наблюдался бы регулярно, а не от случая к случаю: к примеру, иллюзорное ощущение обратного хода должно было появляться всякий раз, когда барабан начинает вращаться с определенной скоростью. В качестве контраргумента Иглмен провел собственное исследование, которое он называет «экспериментом на пятнадцать долларов». Ученый приобрел в магазине подержанных вещей зеркало и старый кассетный магнитофон, нанес рисунок из точек на миниатюрный барабан, который затем поместил на стенд вращения, стараясь в точности воссоздать условия исходного эксперимента. Закончив с приготовлениями, ученый установил свою хитроумную конструкцию напротив зеркала, чтобы участники опыта одновременно наблюдали вращение реального барабана слева и вращение его зеркального отражения справа. Если мозг и вправду видит мир мимолетными отрывочными кадрами, подобно кинокамере, то иллюзия обратного вращения барабана и его изображения в зеркале должна наблюдаться единовременно.
