Али испуганно уставился ему в глаза. Об авантюрной жилке русских он где-то слышал. Сам этим отличался. Озадаченно помалкивал в наушниках Ефремов. Завозился за простенком капитан Лапунов, выполз и выжидающе уставился командиру в глаза.
— Мне кажется, сейчас что-то будет… — выдал Серега.
— Обязательно, — уверил всех Максим. — Мы же не против выполнить приказ начальника Управления?
— О да, — неуверенно согласился Ефремов. — Мы всегда очень не против…
— А посему возвращайся, Серега. Мы все простим. Да не попадись духам по дороге. А ты, дружище, — он резко повернулся к растерянному Али, — соберись с памятью и подробно излагай, что наплел Хураши и его помощникам. Помни, что от этого зависит не только наши жизни, но и твоя…
Часовые у гостиницы насторожились, но не забеспокоились, когда из-за угла вышли трое их братьев по оружию и, огибая развалы мусора, направились к входу в здание. Первым шагал подтянутый мужчина в камуфляже цвета хаки — с усталым и каким-то маловыразительным лицом. На плече у него висела укороченная штурмовая винтовка М-16. Разгрузочный жилет был наполовину пуст — явный признак, что человеку пришлось повоевать.
За ним на расстоянии вытянутой руки шли двое в том же облачении. Оба небритые, с испачканными лицами. У того, что моложе, запеклась кровь на лице. Возвращаясь на «базу», Серега оступился на лестнице, и тормозить ему пришлось, как водится, головой.
Все трое имели измученный вид. Историю с переодеванием спецназовцы решили не повторять — некогда, да и где искать подходящие «костюмы»? Они стащили маски, открыли безбородые лица и короткие стрижки, за углом покатались в каменной крошке. Лапунов заметно прихрамывал и гримасничал, когда опирался на «больную» ногу.
Ничего агрессивного эти трое не выказывали, хотя и не сказать, что были рады людям из «ан-Нусры», которые приняли боевые стойки и взяли оружие на изготовку.
— Ассолом аллейкум, братья, — поздоровался с ними Максим, вторгаясь в «опасную» зону. — Да пребудет с вами Всевышний в вашей нелегкой битве.
— И тебе пусть сопутствует удача, брат, — с каким-то сомнением отозвался караульный. — Вы кто такие?
— Мы из Хартама, брат, — ответил Максим и сухо улыбнулся. — «Бригада за свободный Алеппо», Сирийская свободная армия. Слишком долго к вам шли…
— Ай, вы, шайтаны! — часовой передернул затвор.
— Подожди, Казим, не спеши, — проговорил второй, видимо, обладающий крохой благоразумия. — Послушаем, что они скажут.
Первый фыркнул и отвел оружие в сторону.
— Разумно, брат, — сказал Максим. — Меня зовут Абу Мусар Мусташи, я прибыл на встречу с представителями вооруженных групп, ведущих праведную борьбу с неверными. Мы долго шли, вступили в схватку с курдскими собаками, поэтому задержались.
— Подожди, брат, — проговорил второй часовой, — но здесь не проводится никакой встречи…
— Этого не может быть… — Лицо майора свела судорога. — Али Фаттах сообщил мне, что встреча будет именно здесь в три часа дня. Он имел договоренность с Музаффаром Хураши… Я могу увидеть господина Хураши?
— Его тоже нет. — Часовой поколебался и уточнил: — Господин Хураши получил ранение сегодня утром, он сейчас в госпитале.
— О, святые пророки… Он жив? — Максим изобразил полнейшее сочувствие.
Возможно, этим и объясняется отмена встречи?
— Да, с ним все в порядке, но ему нужно провести немного времени в госпитале. Взорвался снаряд, осколок попал в предплечье, его уже вытащили, но пока господину Хураши нужен покой.
— С кем я могу поговорить? Люди из нашего движения очень рассчитывали на эту встречу. Мы готовы присоединиться к армии, защищающей Алеппо. Пока еще есть возможность вывести отряд из Хартама. Завтра вечером ее может не быть. Наше формирование окажется в кольце.
— Здесь есть господин Бургуди, но он очень занят.
— Да, я слышал про Саиба Бургуди, — сказал Максим. — Не встречался с ним, но наслышан об этом достойном воине. Почту за честь, если он выделит нам несколько минут своего драгоценного времени. Поверьте, братья, это очень важно. Мы можем, конечно, вернуться в Хартам, а завтра всем отрядом принять мученическую смерть…
Брать на себя высокую ответственность парни не хотели. Один побежал в здание, другой остался присматривать за гостями. Потом появился третий, поманил их рукой.
Беседа должна была проходить в холле, где имелись разрушения, но весь мусор был тщательно выметен. Приземистый мужчина в камуфляже и чалме приказал гостям временно сдать оружие. Спецназовцы покорно избавились от автоматов, сняли жилеты, позволили себя обыскать.
По лестнице в окружении почетного эскорта, состоявшего из хмурых крепких мужчин, спустился очкастый обладатель козлиной бороды. Он был не молод, изрядно за сорок, широк в плечах. Очки на его мясистом носу смотрелись странным рудиментом. Под ними прятались въедливые глаза — темно-карие, почти черные. Он приблизился, неслышно, вкрадчиво ступая, испытующе посмотрел в глаза майора Рязанова.
— Мое почтение, уважаемый Бургуди, — Максим изобразил вежливый жест приветствия. — Да хранит вас Всевышний в вашей нелегкой борьбе.
Нервы его натянулись, но это не мешало лицу превратиться в непроницаемую маску.
Бургуди с интересом разглядывал людей, прибывших к нему. В их внешности было мало арабского — хотя для увлекательной прогулки к тигру в пасть Максим выбрал самых смуглых офицеров.
— И вам наилучшие пожелания, многоуважаемый, — каким-то неестественно томным голосом проговорил террорист. — Как здоровье, как дела, уважаемый?
— Хвала Аллаху, Господу миров, — смиренно отозвался Максим. — Хотя, если откровенно, господин Бургуди, дела могли бы идти лучше. Мы прибыли на встречу командиров вооруженных групп. Мой товарищ Али Фаттах сообщил мне, что она назначена на три часа дня по этому адресу.
— Почему же вы опоздали? — спросил Бургуди и вкрадчиво улыбнулся.
— Прошу прощения? Мы не опоздали, уважаемый Бургуди, а задержались. Неотложные дела и препятствия возникли на нашем пути из района Хартам, где дислоцируется наша часть. Возможно, это покажется вам мелочным и незначительным, но курды и диверсанты правящего режима напали на нас в квартале Махреддин. Только милостью Аллаха нам удалось отбиться и никого не потерять. Мы потратили на это только время — без малого целый час. Вы должны понять нас, достопочтенный Бургуди. Так пожелал Аллах.
— Мы понимаем, — сказал собеседник майора российского спецназа. — Аллах с терпеливыми.
От Максима не укрылось, как Бургуди украдкой кинул взгляд на звероподобного начальника охраны. Дескать, реагировать по первому зову! Он приказал бы арестовать дорогих гостей уже сейчас, но его останавливало любопытство.
— Расскажите о себе, — вежливо попросил Бургуди.
— Я полагаю, вам уже доложили о нас. — Голос Максима не дрожал, у тигра в пасти лучше не показывать слабину. — Мы — «Бригада за свободный Алеппо», структурное подразделение Сирийской свободной армии. Наша бригада контролировала северо-восточные кварталы города, пока псы Асада не начали выдавливать нас к югу. Мы уходили, минируя важные объекты — школы, детские сады, административные здания… Противник использовал легкую бронетехнику. Мы были вынуждены откатиться в пригород Хартам и там закрепиться. Обо всем этом Али Фаттах докладывал достопочтенному Хураши. Тот назначил место и время встречи. Мы были готовы примкнуть к вашей армии, но имели ряд обязательных условий… Прошу прощения, я не представился — Абу Мусар Мусташи, помощник Али Фаттаха и командир сводного штурмового отряда… Я не араб, если вас смущает моя внешность и акцент. То же касается и моих товарищей, которым я полностью доверяю. Я из Казахстана. В моем роду были русские, уйгуры, таджики. С 2011 по 2013 год я служил в Иракской армии, командовал дивизионом полевой артиллерии. Позднее с несколькими офицерами бежал из части, переехал в Сирию, начал воевать против кровавого режима Асада…
