Боевики окружили своих начальников, и вся толпа покатилась вниз. На улице творилось что-то невообразимое. Взбешенные духи выбегали из здания, палили по развалинам, метались, не получая приказа. Кричали в страхе гражданские, жались друг к дружке.
Паника охватила и людей, сидящих на крыше. Женщины и дети забегали по ней.
Толпа уже вывалилась наружу. Автоматчики бежали вдоль здания, залегали за обломками бетонных плит. Важных персон прикрывали телохранители.
Первым они волокли смертельно бледного муллу. «Видный» деятель «Ахрар аш-Шам» струхнул не на шутку, он с трудом переставлял ноги. Его окружили, заслонили собой трое боевиков. Стрелять по ним было опасно, в зоне поражения могли оказаться гражданские.
Максим скрипел зубами, на матерной ноте выражался Лапунов. Али на верхотуре тоже воздержался от дальнейшей стрельбы.
Но Сереге Ефремову, окопавшемуся на лоджии разрушенного здания, эта картина предстала в совершенно ином ракурсе! Про этого парня его товарищи в горячке забыли. Он открыл огонь, бил плотно, кучно, с дистанции не более семидесяти метров. Пули поражали боевиков, вгрызались в бронежилеты, в конечности. Духи падали, орали как оглашенные, катались по земле.
В мгновение ока никого не осталось вокруг муллы Ахмадара. Борода его от страха растопырилась, как половая щетка. Он бросился обратно к дверям, закрывая голову руками. Слетела шапочка с макушки, обвисла мотня, за которую цеплялись штанины. Пуля ударила в затылок этого «уважаемого» деятеля.
Трое боевиков в черном у микроавтобуса заметались как ошпаренные, начали стрелять по позиции Ефремова. Но его там уже не было. Он ответил им с соседней лоджии. Люди в черном даже не поняли, что с ними случилось, повалились практически одновременно.
Успел ли спрятаться Серега — вопрос интересный.
Боевиков у здания была тьма, и все они открыли огонь по первому этажу разрушенного здания. Летели щепки, камни, пыль стояла столбом. Духи бросились на приступ, уже не встречая сопротивления.
Товарищам оставалось только молиться за Серегу Ефремова.
Под шумок пытался улизнуть хитроватый тип в полосатом головном уборе. Он бежал в кольце своих охранников и пронзительно кричал на них, требовал, чтобы держались ближе. Один из этих ублюдков схватил за руку женщину, поволок за собой. В нее вцепился ребенок, в него — другой.
Максим не выстрелил.
Неповоротливый черный джип сдавал назад. Телохранители запихали своего господина в салон, потом залезли туда сами. Женщину со всем ее выводком они отбросили как уже ненужный щит. Водитель дал по газам, и джип скрылся за углом.
— Ушел, гад, — выдохнул Лапунов.
— Первый, Первый, это Второй! — кричал в спутниковый телефон Максим. — Где ваш чертов беспилотник, Первый?! Черный джип «Ленд Крузер» движется к югу от здания номер 38! В нем объект, подлежащий ликвидации! Это последний. Остальные отработаны, кроме Хураши! Вы слышите меня, Первый?
— Я слышу тебя, Максим! — ворвался в эфир подполковник Авилов. — Кажется, оператор засек это транспортное средство… Вы еще там, Второй? Какого хрена? Валите оттуда к чертовой матери, ищите убежище!
«Если духи прицепились к нам, то уже не отпустят. Вот и пришли те неприятности, с которыми я планировал бороться по мере их поступления!» — подумал Максим.
Боевики засекли позицию снайперов, бросились через дорогу, но уперлись в завал. С улицы проникнуть в здание было невозможно без помощи мощного бульдозера. Духи немного покаркали и пустились в обход. Несколько десятков взбешенных тварей рвались покончить с горсткой противников, учинивших жуткую бойню.
Максим издал пронзительный двойной свист. Ему хотелось верить, что Али все поймет.
Спецназовцы бросили снайперские винтовки, предварительно разбив камнями затворные рамы, подхватили М-16 и побежали в холл.
По лестнице скатился Али с выпученными глазами, возбужденный до крайности.
— Не успеем! — выкрикнул Лапунов. — Они уже у подъезда!
— На второй этаж! — гаркнул Максим. — Попробуем повторить тот же трюк!
— Ну, не знаю, — засомневался Лапунов, — шутка, повторенная дважды…
— Сюда идите, за мной! — выдал Али и бросился к лифту.
«Там же шахта, — сообразил Максим. — Почему бы нет?»
Двери лифтовой шахты никак не желали раздвигаться. Али приволок кусок арматуры, всунул между створками, и они со скрежетом разъехались. Парень для пущей надежности распер их этой самой арматурой.
Прыгающий свет фонаря озарил щербатые стены, толстые кабели, свисающие до дна шахты от кабины, застрявшей на самом верху. Возник резонный вопрос: а надежно ли она там засела? Не прихлопнет ли всех троих?
— Надо спускаться, командир, — убитым голосом сказал Лапунов. — Ну да, западня, а что делать? Эти твари уже в здании, не выстоим, а пожить еще хочется…
Жить хотелось так, что челюсти трещали! Автомат за спину, фонарик в зубы — куда еще?
Майор дотянулся до ближайшего кабеля, подергал его. Кабина не упала. Да и не факт, что все эти «сопли» свешиваются именно с нее. Он передал этот кабель Али, тот сделал обреченную мину, вцепился в него и пропал во мраке.
Поблизости еще два. Некогда ждать, пока Али доберется до дна. Боевики уже неслись по лестнице, стреляли в потолок для острастки!
Майор буквально столкнул в шахту Лапунова. Тот выл, съезжая вниз, обжигал руки. Эх, перчатки бы сюда.
Облава уже захлестнула третий этаж, растекалась по зданию, рвалась выше. От топота дрожали надломанные бетонные конструкции.
Максим извернулся, выудил из подсумка гранату, вырвал кольцо и отправил ее накатом в сторону лестницы. Она еще прыгала по ступеням навстречу претендентам на увлекательную поездку в мусульманский рай, а он уже вцепился в шершавый электрический кабель.
Граната рванула. Дым окутал лестничный пролет.
Майор не спешил бросаться вниз, висел и раскачивался. Когда амплитуда стала приличной, он выбил ногой распорку между створками, и те со скрежетом сомкнулись. Максим начал перебирать руками и устремился вниз.
Глава одиннадцатая
Руки горели, его опять носило в стороны, он бился плечами о какие-то препятствия. Ладони обрастали кровавыми волдырями. Свет фонаря метался по стенам, как сбесившийся солнечный зайчик.
«Не шандарахнуться бы со всей дури, — подумал майор. — Интересно, скоро ли боевики сообразят, что мы здесь, в шахте? Если прямо сейчас, то поминай как звали — бросят гранату, и в обозримом будущем наши скорбные останки никто не найдет».
Он чуть не проворонил конец кабеля! Тот свисал отнюдь не до пола. Максим ахнул, стиснул пальцы чуть не до перелома, перехватил кабель второй рукой. Ноги его неприкаянно болтались в пустоте. Сил осталось с гулькин нос. Как-то тоскливо стало на душе. Фонарик выскользнул изо рта и упал, продолжая гореть. Вроде не очень высоко он завис.
