Борцы с терроризмом пятились к окну, вскинув автоматы. Али облизывал губы, молился, Лапунов выплевывал «шедевры» ненормативной лексики, весьма уместные в бою и при аврале в портовом доке.
Максим выдернул чеку, бросил гранату в кабинет с тремя телами, захлопнул дверь. Последнее было лишним. Она не только распахнулась от ударной волны, но и слетела с петель.
Вторая граната покатилась между грудами мебели, сдвинутой к стенам. Она взорвалась в трех метрах от лестницы, когда ей навстречу выбежали двое орущих боевиков. Взрыв отбросил их обратно. Широкий коридор затянуло дымом.
Майор стряхнул груз с души: задание выполнено в полном объеме! Но возникла новая проблема — всем уцелеть. Прав Лапунов: неприятности сохраняются.
Теперь боевики орали на улице и в доме. Стоит прокопаться пару минут, и соберется толпа.
В районе лестницы кто-то перекатился, долбанул из АК, сбил неисправную люстру с потолка. Она обрушилась на пол, рассыпалась на куски. Спецназовцы дружно ответили на огонь, и автоматчик явно пожалел о том, что оказался в столь невыгодной позиции. Но сокрушался по этому поводу он недолго — пока не кончились конвульсии…
— Али, давай к окну! — крикнул Максим. — Исчезай, мы прикроем! — Он стрелял вдоль коридора короткими очередями.
Еще один боевик попал под свинцовый ливень и умер в мучениях.
Али пригнулся, подбежал к окну — и даже вскарабкался на каменный подоконник. Пожарная лестница была где-то слева, до нее еще нужно было дотянуться. Он вцепился в края рамы. Пули били в кирпичную кладку, вылетели на улицу. Парень заорал, спрыгнул обратно и покатился к стене.
— Командир, нам сейчас не выйти отсюда, чуешь?! — выкрикнул Лапунов.
Риск действительно был запредельный. Противник накапливался у лестницы. Туда перебежали еще двое боевиков, бросили гранату. Для чего — непонятно. Посыпалась штукатурка с потолка, они кашляли в дыму, бранились.
Враги размножались не только внутри здания. Они орали и на улице. Там вспыхнула яростная перестрелка.
— Серега с нами! — радостно прорычал Лапунов. — Командир, он будет сдерживать тех духов, которые на улице! Нам пора в окно!
Кто бы сомневался, что именно туда им и надо! Дело было за малым. Спецназовцы прилипли к стенам, прятались за рухлядью, которая хоть как-то, но защищала от пуль.
Высунулся Али, стегнул очередью — и вновь оказался на волосок от гибели: пуля опалила ему висок, чуть не срезала ухо. Он откинулся к стене, бледный, как потомственный шотландский призрак, потрогал голову, уставился на окровавленную ладонь. Неужели молитва помогла?
— Командир, прикрой! — гаркнул Лапунов.
Максим привстал и начал долбить из М4, как шахтер отбойным молотком. Стреляные гильзы сыпались на пол с веселым перестуком.
Лапунов вскочил, схватился за массивный проржавевший сейф, прислоненный к стене, взвыл от натуги, но своего добился. Железный ящик с грохотом повалился поперек коридора. В следующее мгновение Лапунов уже сидел за ним, бил по врагу прицельными очередями и выкрикивал оскорбления в адрес международного терроризма.
Максим оторвался от стены, прыгнул туда же.
В обозримой перспективе не назревало ничего хорошего. В коридор проникли несколько духов. Они прятались за шкафами и тумбами. Очередная партия была на старте, пролезут — уже ничем не остановишь.
Прогремел громогласный командный вопль, заметавшийся эхом по потолку — и человек шесть устремились в атаку, подбадривая себя дикими криками! Они бежали, мешая друг другу, палили не целясь…
Ответ был суров и беспощаден. В этом узком пространстве можно было не целиться. Шквал огня окатил атакующих — и уже не важно, надели ли они бронежилеты! Кровь хлестала ведрами, разлетались мертвые тела. Никто не выжил в этой мясорубке. Окровавленная плоть баррикадой громоздилась поперек коридора.
— Командир, ты не знаешь, что они хотели этим сказать? — спросил Лапунов и злобно усмехнулся.
— Гранату, Денис! Швыряй за кучу!
У Максима остались две. Одну из них он швырнул как можно дальше. То же самое сделал и Лапунов. Дважды рвануло в глубине коридора, поднялся черный дым.
— Али, вперед!
Паренек ловко забросил винтовку за спину, помчался к окну заячьими прыжками, запрыгнул на подоконник и зацепился за лестницу. Она гремела, Али орал. Его вопли, слава богу, не были предсмертными, как-то отдалились. Значит, парень съехал вниз.
На улице велась стрельба — Серега Ефремов из своего укрытия вновь забивал боевиков за угол.
— Денис, вперед!
— Командир, а как же ты? — спросил тот.
— Лапунов, пошел!
— Вот заладил, чтоб тебя! — Лапунов откатился к подоконнику, вышвырнул винтовку наружу, чтобы не возиться с ней, выбросился из окна, извернулся, зацепился за пожарную лестницу и закричал — чуть руку не выбил из плечевого сустава!
«Весело проводим время», — подумал Максим.
Он не думал о смерти. Делать этого нельзя. Иначе сразу жди в гости эту худую и костлявую старуху с косой.
Он выхватил последнюю гранату — не простую, а мощную оборонительную Ф-1, выдернул кольцо и перекинул ее через сейф. Рванула она как надо. Разлетались куски мертвой плоти, падала мебель. Максим скачками подлетел к окну и перевалился через подоконник в левой его части. Он держался руками за какой-то выступ, ноги его болтались в воздухе. Чудовищная боль сводила мышцы, все плыло, плясало перед глазами. Двоилась лестница справа, далеко.
Но нет ничего невозможного для тренированного организма! Майор зацепился за продольную железку, лихорадочно перебирал ногами, машинально вертел головой.
В обширной куче мусора под домом копошились Али с Лапуновым — словно бомжи на свалке! Денис стрелял — за углом накапливался неприятель. Али палил в окно, которое только что покинул. Одиночные выстрелы доносились от разрушенного здания. Ефремов экономил патроны, но ухитрялся контролировать оба угла.
Максим спрыгнул — в принципе удачно, что-то подвернул, но не фатально. Лапунов схватил его под мышку, куда-то поволок. За ними пятился Али, бил по окну короткими очередями.
— Командир, быстрее уходим! — орал капитан. — А то гранату ловить придется, а это, блин, не свадебный букет! Кретинами они будут, если не бросят! А мы — если останемся!
Они прыгали по развалам мусора и строительных конструкций. Граната вылетела из окна, когда они переваливались через эту мешанину. Взрыв разбросал кирпичи и куски бетона. Выстрел ударил из засыпанной лоджии первого этажа. Боевик, проделавший этот бросок, красочно взмахнул руками и убрался в черноту проема. Другой — растрепанный, без маски, пронзительно молодой, с широко распахнутыми коровьими глазами, вскинул автомат, кувыркнулся через подоконник и полетел вниз.
Снова оборона — теперь на свежем воздухе, на «пленэре», так сказать! Слева на углу валялись два трупа, и оттуда никто не лез. Новых желающих покрасоваться в окне третьего этажа также не наблюдалось. На правом углу валялись четыре тела — неплохо поработал Серега. Еще один дух стонал, пытался уползти, держась за согнутую ногу.
