– Я считаю, что вы освободились от него. Давайте рассмотрим факты. Вы, жители Илен, по шкале сенситивности достигает 6 и 6 десятых. Верно?
– Да. Но у арктурианина предполагается только 5 и 9 десятых…
– Верно. Однако всегда есть шанс встретиться с мутантом. И в определенные моменты истории мутации усиливаются. Жаль, что мы ничего не знаем о происхождении Кумми. Если он мутант, это объясняет многое.
– Не скажете ли, какое место на шкале занимают закатане? – скромно спросил Картр. Большие глаза смотрели на него. «Мы сознательно не подвергались классификации, молодой человек. Всегда разумнее кое-что сохранить в тайне… особенно когда имеешь дело с несенситивами. Но я поставил бы нас где-то между восемью и девятью. За последние поколения у нас появилось несколько телов – они объединяют в себе способности к телепатии и телекинезу, и очень много закатан -на одну-две десятых ниже. Я уверен, что если у моего народа наблюдается такая мутация, она должна происходить и в других расах.»
– Мутанты! – повторил с дрожью Картр. – Я был на Кабло, когда Пертивар поднял восстание мутантов…
– Тогда вы знаете, что может принести такое увеличение рождений мутантов. Во всех изменениях есть плохие и хорошие последствия. Скажите мне, когда вы были ребенком, вы знали о своих способностях сенситива? Картр покачал головой. «Нет. В сущности я не подозревал о своих способностях, пока не поступил в школу рейнджеров. Инструктор обнаружил мой дар, и я получил специальную подготовку.»
– Вы были латентным сенситивом. Илен – пограничная планета, ее население было слишком близко к варварству, чтобы осознать свою силу. Уничтожить такой многообещающий мир! О, жестокости войны! Из-за таких вещей, как уничтожение Илен, я убежден, что наша цивилизация приближается к концу. А в лагере у нас теперь причудливая смесь. – Он вылез из воды и с силой начал растираться полотенцем. – Зор, пора выходить! – позвал он сына.
– Да, мы странная смесь – собрание разных представителей империи. Вы и Рольтх, Смит и Дальтр – люди, но с разных планет и сильно отличаетесь друг от друга. Филх, Зинга и моя семья негуманоиды. Те, что в городе, люди и высоко цивилизованы. И кто знает, может на планете есть и туземцы. Можно подумать, что Некто или Нечто собирается ставить здесь эксперимент. – Он хихикнул и принюхался. – А, еда, а я голоден! Посмотрим, что там готовится! Но прежде чем они подошли к костру, Зикти тронул Картра за руку.
– Я хочу поделиться с вами еще одной мыслью, мой мальчик. Я плохо знаю вашу расу – возможно, вы не мистичны, хотя большинство сенситивов стремится заглянуть за плоть и ищет душу. Вероятно, вы не религиозны. Но если мы отобраны здесь с какой-то целью, нужно оказаться достойными этого выбора!
– Согласен, -коротко ответил Картр, зная, что собеседник оценил его искренность. Закатанин кивнул. «Отлично, отлично. Остаток жизни должен пройти неплохо. И только подумать! Такое приключение, когда я уже считал, что жизнь слишком пресна. Моя дорогая, – громко обратился он к Заците, – аромат жаркого восхитителен. Мой голод увеличивается с каждым шагом!» Но Картр ел механически. Конечно, Зикти хорошо рассуждать в таких масштабах о будущем. Историк привык воспринимать всю ситуацию, а не только отдельные детали. А рейнджеры действуют в противоположном направлении, для них детали всего важнее, они тщательно изучают новые планеты, долгими часами следят за странными животными, по нескольким кирпичикам путем размышлений восстанавливают исчезнувшую цивилизацию. А тут перед ними деталь, с которой он должен справиться. Он должен обезвредить Кумми! Именно эта мысль пришла ему в голову утром, когда он проснулся. Она была частью его снов и теперь превратилась в настоятельную потребность. Живой или мертвый, он должен найти и найдет арктурианина. Если Джойд Кумми еще жив, он для всех страшная угроза. Странно – Картр покачал головой, как бы проясняя ее, – как его преследует эта мысль: Кумми опасен, и обезвредить его – дело Картра. К счастью, арктурианин не опытный следопыт, он оставит ясный след. Пройти по нему для рейнджера – детская игра. Они вместе покинули город. Где-то ночью они разошлись. Может, Кумми вытолкнул его из вездехода, надеясь, что он разобьется насмерть? Если это так, найти арктурианина будет сложнее: на облаках он не оставил следов. Значит, надо вернуться к скале, где Картр впервые пришел в себя.
– Она в десяти-пятнадцати милях к северу… Сержант посмотрел на Зингу. Тот подхватил его мысль. – И… Картр… ты не пойдешь один. Не по этому следу! Картр напрягся. Но Зинга и без слов понял его.
– Это мое дело, – заявил сержант, сжав губы. – Конечно. И все же тебе нельзя идти по следу одному. У нас есть летательный аппарат, на нем быстрее. И с него лучше видны следы. Разумно, но от этого смириться не легче. Картр предпочел бы уйти из лагеря один и пешком. Он знал, что теперь арктурианин один. Он не будет чувствовать себя здоровым и чистым, пока не сразится с Кумми и не победит.
– Отдохни еще день, – посоветовал Зинга, – и потом мы пойдем. Это дело с Кумми, оно очень важное.
– Другие могут не думать так. Он один в дикой местности, которую не знает. Может, звери уже сделали работу за нас.
– Но он Кумми, и над нами продолжает висеть угроза. Говорил тебе Зикти, что считает его мутантом? Вспомни, на что был способен Пертавар. Кумми не должен победить, когда ты встретишься с ним в следующий раз. Картр улыбнулся закатанину, но в улыбке его не было веселья. «Ты знаешь, мой друг, я думаю, ты прав! И я больше не повторю свою ошибку. Я не буду слишком самоуверен. И с ним нет ни кан-пса, ни других мозгов, которые он мог бы использовать.»
– Хорошо. – Зинга встал. – Пойду пораспрашиваю Дальтра. Надо узнать, много ли энергии осталось в машине. Они вылетели на следующее утро. Никто ни о чем не спрашивал, хотя Картр был уверен, что все знают о цели полета. Воздушная лодка не обладала скоростью вездехода и его маневренностью. Зинга вел ее вдоль реки, пока они не увидели ручей, который послужил Картру проводником. Время от времени закатанин с беспокойством поглядывал на тяжелые облака, собиравшиеся на горизонте. Приближалась буря, и им нужно было поискать убежище. Оказаться во власти бури в легкой лодке было нежелательно.
– Узнаешь что-нибудь внизу? – Да. Я уверен, что проходил по этому полю. Помню, как пробивался через высокую траву. А вот эти деревья меня привлекают. Не сесть ли под их защиту? Зинга снова посмотрел на тучи. «Лучше бы добраться до твоей скалы. Огненные мыши! Темнеет. Хотел бы я иметь глаза Рольтха.» Быстро темнело, и поднявшийся ветер ударил по лодке, она закачалась, как на морских волнах. Картр вцепился в сидение.
– Подожди! – Он произнес это слово с риском прикусить язык, так как лодка в этот момент нырнула. В полумгле он разглядел знакомую скалу и склон в сторону ручья. – Похоже, я упал здесь. Они уже миновали это место, но Зинга повернул назад. Картр, прищурившись, пытался вообразить, как выглядит это место с точки зрения человека, лежащего на вершине скалы. Лодка неожиданно резко свернула вправо. Картр хотел возразить, но забыл об этом, заметив, что привлекло внимание Зинги. Вершина дерева была сбита, белел расколотый ствол. Закатанин искусно повернул лодку и опустил ее. В другое время этот маневр вызвал бы восторг Картра. Но сейчас он был слишком поглощен тем, что могло находиться за сломанным деревом. Под грудой обломанных ветвей они нашли обломки вездехода. Ни один техник не смог бы восстановить машину. Мятый корпус, зажатый меж стволов, был пуст. Зинга принюхался, осветив пустое сидение. – Ни следа крови. Вопрос: один он или оба вы были на борту в момент удара? Картр покачал головой, пораженный размерами катастрофы. – Не думаю, чтобы там вообще кто-то был. Может, он выбросил меня и …
