– У него ядовитые клыки, – ответил на невысказанный вопрос Зинга.И ему не нравится твой запах. Оно может стать врагом людей. Но я – другое дело. Оно не может рассказать многое, оно не мыслит… Закатип коснулся роговым пальцем головы существа. Существо спокойно позволило эту вольность. А когда Зинга встал, оно тоже подняло голову, развивая мотки своего тела.
– Для нас от него мало пользы, а для тебя оно смертоносно. Я отошлю его. – Зинга посмотрел на свернувшуюся змею. Голова змеи начала раскачиваться. Потом змея зашипела и исчезла, скользнув меж скал.
– Сюда, свинцовые ноги! – донесся сверху голос Филха. Голова тристианина, с хохолком перьев, с огромными круглыми глазами без век, появилась на вершине самой высокой скалы. Картр вздохнул. Для человека-птицы с его легкими костями такой подъем нетруден, но Картр определенно боялся подъема, тем более с раненой рукой.
– Что ты видишь? – спросил он. – Там растительность… – золотая рука над их головами указала на восток. Зинга уже взбирался по обожженной солнцем скале. – Далеко? Филх прищурился. «Около двух фалов…» – Пожалуйста, космические меры, – терпеливо попросил Картр. Голова у него болела, и он просто не мог перевести меры родной планеты Филха в человеческие меры. Зинга ответил:"Около мили. Растительность зеленая…» – Зеленая? – Что ж, в этом нет ничего удивительного.Желто-зеленая, сине-зеленая, тускло– пурпурная, красная, желтая, даже болезненно-белая – он видел множество разновидностей растительности с тех пор, как надел знак кометы.
– Но это совсем другая зелень… – Слова закатанина звучали медленно, как будто Зинга был изумлен открывшимся зрелищем. Картр понял, что он тоже должен увидеть. Как рейнджер-исследователь, он побывал на бесчисленном количестве планет в мириаде систем. Сегодня ему было трудно припомнить, сколько именно. Конечно, многие он помнил из-за их ужасов или из-за их странных обитателей. Но остальные в его памяти смешались в лабиринт цвета и странной жизни, и пришлось бы обратиться к старым отчетам или к корабельному журналу, чтобы вспомнить подробности. Давно исчез тот пыл, с каким он впервые пробирался через чужую растительность или пытался поймать мозговые волны туземной жизни. Но сейчас, цепляясь здоровой рукой и погружая носки в расщелины скалы, Картр чувствовал слабый след прежних эмоций. Пальцы-когти и чешуйчатые пальцы подхватили его за крюк на плече и за пояс и подняли на узкую вершину. Покачнувшись от жары на горячем камне, Картр закрыл глаза руками. Легко было увидеть то, что обнаружил Филх. И Картр почувствовал возбуждение. Лента растительности была зеленой. Но какая зелень! Ни желтого оттенка, ни голубоватого, каким отличалась растительность на его родной Илен. Такой яркой зелени он никогда раньше не видел. Она уходила вдаль узкой лентой, как будто следовала за водой. Помигав, Картр достал бинокль. Трудно было настраивать его одной рукой, но наконец Картру удалось направить его на отдаленную ленту. Деревья и кусты возникли за опаленной скалой. Казалось, можно коснуться листьев, трепетавших на слабом ветерке. И за листвой Картр уловил серебряный блеск. Он был прав: это проточная вода. Он медленно повернулся с биноклем у глаз, следя за лентой растительности. Зинга держал его за ноги. Через несколько миль узкая лента расширялась. Должно быть, они находятся на самом краю пустыни. И река может повести их на север, к жизни. Рядом шевельнулся Филх, и Картр, уловив его мысль, направил линзы в небо. Мелькнули широкие крылья. Картр увидел мощный клюв охотника и сильные когти, когда большая птица гордо проплыла над ними.
– Мне нравится этот мир, – нарушила молчание свистящая речь Зинги. – Я думаю, нам здесь будет хорошо. Здесь есть мои родичи, хоть и отдаленные, а в небе твои близкие, Филх. Ты же жалеешь иногда, что твои предки потеряли крылья на дороге к мудрости? Филх пожал плечами. «А как насчет хвоста и когтей, оставленных твоим народом, мой храбрый Зинга? А раса Картра ходила в шерсти, а, может, и с хвостом. Нельзя иметь все сразу.» – Но он продолжал следить за птицей, пока она не скрылась из виду.
– Попробуем вывести один из вездеходов. Горючего должно хватить до этой ленты растительности на севере. Где трава, должна быть и пища… Картр услышал негромкое фырканье Зинги. «Неужели любитель бемми и животных превратился в охотника?» Может ли он убить, убить для еды? Но на корабле почти нет припасов. Рано или поздно придется жить плодами земли. А мясо – мясо необходимо для жизни. Сержант заставил думать об этом как о решенном. Но все же он не был уверен, что сумеет поднять бластер и выстрелить – для того, чтобы иметь мясо! Незачем думать об этом раньше времени. Картр убрал бинокль.
– Назад с докладом? – Филх уже начал спускаться с вершины. – Назад с докладом, – согласился Картр.
2. ЗЕЛЕНЫЕ ХОЛМЫ
… – ручей с растительностью, признаки более плодородной местности к северу. Прошу разрешения вывести вездеход и произвести разведку в этом направлении. Было трудно обращаться к сплошной массе бинтов. Картр, вытянувшись, ожидал ответа командора.
– А корабль? Если бы этикет позволял, сержант Картр пожал бы плечами. Вместо этого он осторожно ответил:
– Я не техник, сэр. Похоже, корабль полностью выведен из строя. Вот и сказано – достаточно прямо. Снова Картр пожалел, что не видит выражения лица под слоем пласто-кожи. Тишина в кают-компании нарушалась только свистящим тяжелым дыханием Мириона. Пилот все еще не приходил в сознание. Рука Картра нестерпимо болела, и после чистого воздуха снаружи корабельный смог казался невыносимым.
– Разрешаю. Возврат в течение 10 часов… – Ответ звучал механически, как будто Вибор был говорящей машиной, воспроизводящей давно записанные фразы. Таков был приказ, который следовало дать при посадке на планету, и он отдал его, как делал уже бесчисленное количество раз. Картр отсалютовал и, огибая Мириона, направился к выходу. Он надеялся, что вездеход уже готов к полету. Иначе придется идти пешком. Снаружи ждал Зинга с рюкзаком за плечами. В руках он держал рюкзак Картра.
– Мы вывели вездеход. Заправили горючим из корабельных запасов… Обычно они не имели права так поступать. Но теперь было бы глупо не пользоваться запасами: все равно «Звездное пламя» больше не взлетит. Картр выбрался из люка и направился к месту стоянки вездехода. Филх уже сидел за управлением, нетерпеливо проверяя приборы.
– Он полетит? Голова Филха с прижатым хохолком, или со странной гривой, повернулась, и его большие красноватые глаза встретились с глазами сержанта. В его ответе явно читалась насмешливость, с которой тристане относятся к жизни.
– Надеюсь. Конечно, есть некоторая вероятность, что через несколько секунд после взлета мы превратимся в облачко пыли. Пристегнитесь, дорогие друзья, пристегнитесь! Картр сел рядом с Зингой, поджав длинные ноги и закатип закрепил ремни на них обоих. Когти Филха коснулись кнопки. Медленно и осторожно вездеход начал отходить от «Звездного пламени». Когда они достаточно удалились от корабля, Филх быстро поднял вездеход со своим обычным пренебрежением к необходимости приспособиться к скорости. Картр с трудом глотнул.
– К реке и вдоль нее на высоте в 20 футов… Филх не нуждался в таком приказе. Подобные операции он не раз проводил и раньше. Картр сдвинулся на один – два дюйма вправо, к иллюминатору. Зинга сделал то же самое – в противоположную сторону. Прошло несколько секунд, и они уже над водой, всматриваются в спутанную массу яркой зелени на берегах. Картр автоматически классифицировал и инвентаризировал. На этот раз не было необходимости делать подробные записи. Филх включил сканер, позже можно будет рассмотреть снимки. Движение вездехода вызвало ветер, который охлаждал их разгоряченные тела. Ноздри Картра улавливали запахи, старые и новые. Жизнь внизу не достигла уровня разума: рептилии, птицы, насекомые. Не очень много. Но все же удача дважды сопутствовала им: во-первых, планета оказалась типа Арт, во-вторых, они приземлились близко от края пустыни. Зинга задумчиво почесал чешуйчатую щеку. Он любил жару и его жабо распахнулось максимально. Картр знал, что закатип предпочел бы пересечь обжигающий песок пешком. Он излучал веселую заинтересованность, как будто, с некоторым негодованием подумал сержант,офицер из Контроля или базы сектора на тщательно организованной и совершенно безопасной экскурсии. Но Зинга всегда наслаждался жизнью, его долгоживущая раса имеет для этого достаточно времени. Вездеход летел плавно, негромко жужжа; не зря был проведен последний профилактический ремонт. Правда, его делали без запчастей и опираясь на информационные ленты десятилетней давности. Поставили последние конденсаторы. Теперь запчастей практически не осталось…
