– А они были очень близки? В детстве, я имею в виду.
Плед сполз на пол, и Эльза снова натянула его на колени.
– Они играли вместе, как все дети. Лео старался оберегать Анну, потому что она много болела. И был для нее во всем примером.
– Я думаю, что он не забыл сестру. И, если можно так выразиться, искал ее всю жизнь. Но так и не нашел. – Виктория не сдержалась и закрыла лицо руками. – Печально!
– Ты слишком эмоционально относишься к событиям далекого прошлого. Все это позади и давно забыто, – холодно промолвила Эльза. – Ты никогда в жизни не чувствовала к себе ненависти, в тебя не плевали, не выгоняли из дома и не убивали. Не сталкивалась с гестапо и не видела, как рушится твое будущее. Твоего мужа не уводили ночью из дома. Ты понятия не имеешь, что это такое – смотреть в лицо смерти и бороться за то, чтобы выжить. Много страшных решений принималось в то время, и мы бы предпочли, чтобы нам никогда не приходилось этого делать. Ты не еврейка. Тебе не понять.
Две женщины пристально смотрели друг на друга. Под яростным взглядом Эльзы Виктория съежилась, но продолжала вопросительно смотреть на старуху. И где-то в глубине ее, под слоями гнева и самооправдания, Виктории удалось, как ей показалось, различить еще какую-то эмоцию. Судя по всему, это был стыд.
Что ж, достаточно. Виктория выдохлась и опустила голову.
– Тебе пора идти, – сказала Эльза.
– Да.
– Что ты станешь делать с этой информацией?
Виктория задумалась.
– Не знаю.
Старуха помолчала, а потом взяла золотой колокольчик со стола и позвонила в него. В дверях появилась помощница.
– Проводите мадам к выходу.
Виктория поднялась. До Эльзы было всего несколько футов, но ей казалось, будто их разделяет пропасть.
– Прощайте, – произнесла она, зная, что они больше никогда не увидятся.
Старуха кивнула. Виктория уже собиралась направиться к двери, когда Эльза вдруг поманила ее к себе скрюченным пальцем. Виктория удивилась и, сделав несколько шагов, наклонилась так, чтобы Эльза могла сказать ей что-то на ухо. Она почувствовала на своей коже ее сухие губы, а от горячего дыхания зашевелились даже самые крошечные волоски у нее в ухе. Когда Эльза закончила говорить, Виктории потребовалось время, чтобы собраться с силами и распрямиться. Теперь, наконец, все стало на свои места.
Слезы катились у нее по щекам, когда она шла по длинному коридору к выходу. Виктория радовалась, что Эльза не увидела их. Ей хотелось, чтобы старуха запомнила ее прямой взгляд, который, как она надеялась, как легкий и тонкий луч света глубоко проник в ее темную душу. Но это было настолько мимолетно, что ни один человек, который наблюдал бы за ними, не догадался бы, что произошло.
По дороге домой Виктория настолько погрузилась в размышления, что не могла ни читать, ни спать. Перед глазами постоянно возникал образ Анны. Когда Лео исполнилось восемь, этой девочке было около пяти или шести. Скорее всего у нее были такие же темные волосы, как у него. Хорошенькая – Виктория не сомневалась, но бледная и худенькая из-за постоянных болезней.
Ей не хотелось думать о страданиях девочки, но в мыслях она постоянно возвращалась к тому моменту, когда Анна вынуждена была попрощаться сначала с братом, а затем и с матерью. Как же это напугало ее и сбило с толку!
А потом Аушвиц. Виктории хотелось кричать! Такого ужаса представить невозможно, и все же… это произошло. В то время, когда Лео жил в Англии. С маленькой девочкой, которая была его сестрой, и их тетей.
Виктория сожалела, что Лео не рассказал ей об этом. Как же тяжело ему было всю жизнь носить в себе этот груз! Наверное, он сильно страдал. Интересно, что ему снилось? Может, каждую ночь в своих снах он видел Анну? Искал ли он ее, заглядывая в глаза своим женщинам и собственным дочерям?
Знать, что его предпочли сестре и талант оказался важнее, чем ее жизнь! Как жить с таким чувством вины? А еще необходимость быть успешным, достичь всего, что хотела Эльза, чтобы ее жертва оказалась не напрасной. Подобный тяжелый груз не должен нести на себе ни один мальчик и ни один мужчина!
Теперь Виктория поняла, что так и не узнала настоящего Лео. Какой же глупой она была, считая, что видит его насквозь! Его внутренний мир был таким запутанным, а разум беспокойным, что она сомневалась, понимал ли он сам, почему именно так вел себя по отношению к ней, к детям и другим женщинам. Неудивительно, что в итоге Лео предпочел сосредоточиться на музыке, которая казалась ему простым и желанным способом сбежать от реальности.
Виктория несколько дней была не в состоянии ни с кем общаться. Продолжала работать, исполняя свои обязанности и избегая любых разговоров, кроме самых банальных о погоде и поездках на каникулы. Несколько раз видела Оливера, и он дважды приглашал ее на ленч, но Виктория всегда заранее придумывала причину для отказа.
Однажды он, полушутя, поинтересовался, чем провинился перед ней, а она рассмеялась, делая вид, будто не заметила боли у него в глазах.
– Я просто занята.
Ральф сдал устный экзамен по французскому. По его словам, все прошло удачно. Саломея выиграла в школе конкурс автопортретов, выполненных в стиле пуантилизма, – смешение розовых, фиолетовых, желтых и коричневых точек. Виктория сказала, что он очень симпатичный, и повесила на стену в кухне. Однажды ей позвонила Дебс и пригласила сходить куда-нибудь вечером, но Виктория отказалась, сославшись на то, что ей не с кем оставить Саломею.
Вечером, ровно через неделю после поездки к Эльзе, она подняла телефонную трубку и позвонила сначала Мэдди, а потом Кэт.
– Нам нужно встретиться. Я хочу рассказать тебе кое-что.
Мэдди засомневалась, нет ли здесь какого-нибудь подвоха. Знает ли Виктория о них с Ральфом? Кэт тоже заволновалась. Не перерастет ли встреча в ссору?
– Это касается Лео, – объяснила Виктория. – Он был совсем не таким, как нам казалось.
Договорившись о встрече, Виктория почувствовала облегчение. И в ту ночь она хорошо спала впервые за много месяцев. Ей совсем ничего не снилось.
Глава 23
Среда, 5 мая
– Этот ручей сухой, как пенис дохлой собаки динго.
– Что? – Кэт показалось, что она ослышалась.
Джарвис повторил, сделав особое ударение на слове «пенис».
– Мне кажется, я освоил акцент, – улыбнулся он. – В последнее время брал уроки у своего друга из Австралии.
Джарвис снова собирался на пробы. На сей раз в очередном телесериале на роль бармена-австралийца.
– Что такое пенис? – с невинным видом поинтересовалась Рэйчел. Вокруг рта у нее были крошки от печенья с предсказаниями. Насколько они знали, у Рэйчел никогда не было парня, потому в некоторых вопросах она была наивной. Кэт и Джарвис выразительно посмотрели на нее.
