Мгновенно отшатнувшись от кровати, чуть было снова не оступилась и не растянулась на полу.
— Ты очнулся? — спросила первое, что пришло в голову, ощущая при этом странное чувство вины.
— Как интересно, Мышка, — протянул Кериас, не став пояснять очевидного. — А не хочешь поделиться, кто научил тебя забирать таким образом чужие силы? — Он кивком указал на собственные руки и снова пристально на меня посмотрел.
— Что? — Услышав от Зверя подобную непонятную фразу, я отступила подальше. Возможно, он бредит?
— Мышка, зачем же через ладони? Через поцелуй возьмется намного больше.
— Я… — Когда он заговорил про ладони, я наконец провела параллель между собственными действиями и его словами. Но ведь никакого намерения брать энергию не было и в помине. — Я просто замерзла, — попробовала объяснить ему то, что сделала.
— Замерзла? — Сыщик слегка прищурился и окинул меня взглядом с ног до головы.
— Гуляла в саду, замерзла, а потом пришла сюда проверить, не прошла ли у тебя… вас температура. Взяла ваши ладони, а они оказались такими теплыми. Вот.
— Моя прелесть просто замерзла. — В голосе главного имперского дознавателя появились бархатистые чарующие нотки, и он заботливо отогнул край одеяла, похлопав ладонью рядом с собой. — Ложись сюда, согрею.
Я отступила еще подальше и снова замерла под пронзительным взглядом, который никак не сочетался с мурлычущими интонациями его тона.
— Не нужно. Мне уже тепло. Сожалею, что разбудила. Отдохните, я приду позже, через часик, или два, или три.
Впереди уже маячила спасительная дверь, а потом раздалось повелительное: «Стоять!» — и я поняла, что бегство меня не спасет.
Приказа, отданного таким тоном, ослушался бы только ненормальный, поэтому я снова остановилась, но поворачиваться к дознавателю не спешила.
— Мне нужны подробности, Мышка, — сказал Кериас, и я чуть снова не рванула к двери, потому что он умудрился неслышно подойти и теперь оказался за моей спиной. Но стоило только подумать о бегстве, как ладонь дознавателя сжала плечо и развернула меня лицом к Зверю. — Говори!
Знакомый тон. Как тогда, в первое посещение Дома имперского сыска, когда он допрашивал похожим образом и увиливать или отнекиваться было бесполезно. Но что я могла ему сказать, если сама едва ли понимала происходящее.
Взгляд сконцентрировался на мужской груди, и я успела подумать, что помощь доктора оказалась более действенной, чем моя, раз Кериас уже поднялся на ноги. Уперев ладони в эту грудь, попыталась удержать его на расстоянии вытянутой руки и попутно сделала вывод, что жар ушел, а еще дознаватель красовался в штанах, а не совсем без одежды, хотя и стоял на полу босиком. Пока я замерла, глубоко задумавшись над тем, что такого сделала, как и зачем, пальцы сами собой принялись выводить замысловатые рисунки, перепархивая с одного участка рельефной груди на другой.
— Используем проверенный способ, Мышка? — Полный издевки голос вырвал из мысленного путешествия по саду к домику у озера.
— Что? — Я вскинула голову и снова опустила, столько насмешки светилось в глазах Зверя.
— Один раз сработало, может снова помочь и отвлечь внимание? Раз не хотим отвечать, будем притворяться дурочкой и воздействовать лаской? — разъяснил мне Кериас.
Я тут же вспомнила тот момент, в ателье мадам Амели, когда положила руки на его плечи, прижалась к груди и попросила поехать домой. Лучше бы послушалась и потерпела еще немного, тогда бы император не нарисовался на горизонте.
— Нет! — Я отдернула ладони, которые уже жили собственной жизнью, поглаживая четко обрисованные натренированные мышцы.
— И почему нет? — приподнял бровь Кериас. — А вдруг сработает? Разве можно подозревать в чем-то такую милашку? — И он запустил пальцы в мои волосы, как будто лаская, и вдруг резко запрокинул мою голову и склонился ниже, провел носом вдоль шеи, втягивая воздух, вырвавшийся обратно внезапным коротким хрипом, напомнившим звериный рык.
Я отшатнулась, а он не пустил и дернул обратно. Сжал голову обеими ладонями, удерживая меня на месте и заглядывая в глаза. Первое мгновение в черноте его взора горело такое голодное и пугающее выражение, что засосало под ложечкой. Темный взгляд словно обвинял и одновременно чего-то требовал, но лишь мгновение, а секунду спустя вновь стал насмешливым и изучающим.
— Не брала мои силы? — И ласковая улыбка на лице и бережное поглаживание пальцами по шее и плечам, широкой ладонью по спине, чтобы нежно привлечь ближе, прижать к его телу.
— Нет. — Я сжалась, интуитивно ощущая исходящую от него опасность. — Не знаю, как это делать. Вы сами сказали… — Я запнулась и замолчала, потому что его губы коснулись моей шеи, проводя выше, прижались к тонкой коже за ухом, шевеля горячим дыханием короткие волоски.
Он спрятал от меня свои глаза, я больше не видела их выражения, и не выходило понять, о чем он думает.
— Что я сказал? — глухо произнес он, слегка сжав рукой мою талию.
— Что могу отдать энергию через поцелуй, но вы не говорили, будто могу ее забрать, а, кроме вас, некому об этом рассказать. Я не маг, как бы сумела забрать ваши силы?
— Ты не маг, Мышка. — Он отстранился лишь затем, чтобы сделать несколько шагов назад, увлекая за собой к кровати.
Медленно опустился, устроился удобнее, опершись спиной на подушки, и резко дернул меня вниз. Когда я упала на покрывало, он ухватил за плечи, подтянул и усадил между широко расставленных ног, спиной к себе. Склонившись к самому уху, понизил голос почти до шепота и доверительным тоном сообщил:
— А теперь я объясню, что случилось, малышка.
Наша поза больше подходила не для объяснений, а для обмена любовными признаниями. Он сидел, положив один локоть на согнутую в колене ногу, а вторую руку — мне на талию, крепко прижав ею к своей груди и пресекая попытки к бегству. Я не сопротивлялась, не перечила, ощущая так отчетливо, как никогда, что сейчас не время для препирательств. Инстинкт самосохранения шептал не двигаться и покорно слушать все, о чем Кериас хотел рассказать.
А он не спешил начинать, потому что занялся совсем уж странным делом. Развязал ленту, удерживавшую тяжелый узел волос, раскинул шелковым покрывалом по моим плечам и запустил в них пальцы, провел сверху вниз несколько раз, а потом прижался к волосам щекой и вздохнул. Тут как нельзя кстати вспомнилась его фраза, сказанная императору: «Она меня успокаивает». И сейчас я уловила, как прежде отчетливо ощущавшееся чувство опасности перестало электризовать воздух вокруг, сгущая и делая его столь плотным, что становилось трудно дышать. Кериас правда успокоился, и, когда снова заговорил, голос его звучал ровно:
— Ты хорошо знаешь историю, малышка? — И не дожидаясь ответа, продолжил: — Магических сущностей было так много в давние времена: оборотни, фейри, ламии, или ведьмы в простонародье, обуры, или те же вампиры. У каждого — своя магия, свои силы и возможности воздействовать на людей. Без людей никто из них существовать не мог, люди были их пищей. Но не тем видом, к которому мы привыкли, да, Мышка? Энергетической пищей, источником сил. Никто не пил кровь человека, не ел его мясо, как это потом извратили в старых сказаниях, они просто забирали жизненную энергию и обогащали ею себя, отсюда — долголетие, молодость, красота и прочее. Никто не помышлял искать другие источники, поскольку люди всегда находились в непосредственной близости. Подходи и бери. Были среди магов сущности, которые принимали людей за живых существ, признавая за ними право на чувства, собственные мысли и желания, а другие не особо переживали даже тогда, когда могли вытянуть с силами практически жизнь человека. И вот те, кого в истории окрестили хранителями, придумали формы особенной защиты. Ведь и магические сущности могли влюбиться, создать семью с человеком, родить одаренных детей. Судьбы таких детей касаться не будем, ведь суть в другом — эта защита была нескольких уровней. Простую рисовать не стану, лучше сразу опишу самую сложную — защиту, основанную на силе дающего.
