Глава 2. Пригоршня. Вот так поворот!
– Подумаешь, отморозки! Уж я столько их в Зоне перевидал, и ничего, ладили. Они мужики прямые, не любят, когда химичат, я не химичу, мое дело правое! – отозвался я о будущем сотрудничестве с головорезами Ганна.
– Вижу, Пригоршня, что тебя аж подмывает, но потерпи, куда бежать на ночь глядя? Переночуй по-божески и с рассветом стартуй, – примирительно сказал толстяк Вуд.
Он прав. Тем более, если Табишев не ответит, мы никуда не пойдем, я поеду спасать Олесю. Я взял телефон и больше не выпускал из рук, он нагрелся и сделался влажным.
– И то верно, уже смеркается, – нехотя согласился я. – Два часа ничего не решат. Если бездельничаем, значит, пьем-едим от пуза. Вуд, организуешь нам шашлык? И пива еще по кружке!
Похоже, никто ни о чем не догадывался, только Вуд поглядывал с пониманием.
Поглощенный своими мыслями, я не сразу заметил, как напрягся Полковник, потянулся к автомату, Алеша тоже изменился лицом. Пришла дурацкая мысль: как жаль, что у них нет очков, где я увидел бы отражение вошедшего. Или вошедших.
Гость на пару секунд задержался у порога и, грузно топая, дыша шумно, с присвистом, потопал в нашу сторону. Ощущение, как будто неповоротливый зомби ломится. Я не удержался, повернулся вполоборота и оторопел, сам схватил автомат: это ж Химик! Он увидел меня, поднял руки. Удивленным он не выглядел, испуганным тоже, будто специально сюда шел.
Хрен теперь я тебе поверю, гнида сектантская! Я выстрелил по нему очередью, но он успел рухнуть и откатиться к крайнему столу.
– Не стреляй, вот же дебил! Выслушай меня, или случится непоправимое. Потом можешь прикончить, так уж и быть.
Я взял его на прицел и уже собрался надавить на спусковой крючок, но он толкнул перед собой пистолет с глушителем, вытянул вперед руки, лежа лицом в немытый дощатый пол:
– Ты был прав, я ошибался и уже наказан за это.
– Он о-ши-бал-ся, – сыронизировал Алеша и ойкнул, получив тычок от Полковника.
Стрелять в безоружных я не приучен. Убивать сдающихся в плен еще бесчеловечней. И снова честь и долг намертво сцепились в моей голове. На помощь пришел Полковник, встал рядом со мной и тоже прицелился в Химика:
– Мое мнение, пусть он говорит.
– А мое мнение, что он случайно на нас набрел и разыгрывает сцену. Как только наша бдительность ослабнет, перережет нам глотки.
Все так же лежа мордой в пол, Химик пробубнил:
– Почему не перерезал, когда мог?
– Не знаю. Не успел…
– Я кое-что узнал и специально шел к тебе.
– Так быстро узнал и так быстро дошел!
Наконец Химик психанул, поднялся и сел, сверкая глазами. Выглядел он неважно: волосы спутались, лицо отекло, покрылось морщинами. Мои губы расплылись в улыбке, было приятно видеть, как он бесится, настала моя пора глумиться над его сединами и плевать на святое.
– Тебе нравится моя беспомощность? – он развел руками. – Ладно, наслаждайся. Если не хочешь говорить тет-а-тет, слушай так. Черный парень на тебя доносит.
Удивил так удивил! Теперь моя пора удивлять:
– Знаю, он все мне рассказал.
Поворот оказался неожиданным, и его лицо вытянулось. Хорошо!
– Ты собираешься устраивать налет на Институт, в результате которого все погибнут, и ты в том числе, потому что ты не учитываешь много факторов и спешишь. Я обезвредил излучатель, чтоб его восстановить, потребуется время, так что браслеты пока можно снять.
– Хорошая сказка, – кивнул я. – Ты прямо пророк. Типа, догадаться невозможно, что все будет так, и понять, куда я собрался идти!
– Твоя мотивация мне неведома. Но только один человек способен нарисовать план Института, его зовут Зяблик. Если ты добрался до Института, ты или ищешь его, или уже нашел. Но со времени того, первого, эксперимента прошло много лет, и Зяблик сам не все знает, а я видел результат, людей, превратившихся в мутантов, и восставших мертвецов с живучестью терминаторов!
Настала моя очередь округлять глаза. Откуда он знает про Зяблика? Подслушал наш разговор, а про эксперимент потом придумал? Что за эксперимент? Мутанты?! Терминаторы?
– Чего тогда ты покрывал их? Зачем связывал меня? Слишком много неувязок.
Беспомощность на лице измученного Химика смутила меня. Такое не сыграешь. Беспомощность вперемешку с отчаяньем и обреченностью.
– Долго объяснять, Пригоршня. Да ты вряд ли поверишь… Или поверишь? Случались ведь и более странные вещи. Просто поверь, я знаю, что будет через пару дней, чем все закончится, и нашел тебя, чтобы помочь. Ты предупредил меня, что в Институте проводят смертельные эксперименты, я все проверил и убедился, что это правда.
Алеша за моей спиной присвистнул. Я обернулся: мой чернокожий друг потирал подбородок, за барной стойкой превратившийся в слух Вуд так усиленно драил пивную кружку, что она начала краснеть от трения.
– Ты еще не знаешь всего, – похоже, Химик успокоился, набрал в легкие воздух, оперся спиной о стену и заговорил, массируя виски: – Несколько лет назад Иггельд, мой, можно сказать, бывший начальник, провел эксперимент по подчинению людей в Зоне с помощью артефакта, который я, идиот, ему принес во второй раз.
– Как самокритично, – проворчал я. – Ты прямо на себя не похож! Не поверишь, но жертва этого эксперимента меня чуть не прикончила, так что я много чего знаю.
– Зяблика уже встретил?.. Пригоршня, но мне очень надо поесть. Я чую жареное мясо. Пока бежал сюда, меня подстрелили, – он закатил рубаху и показал рубец от пулевого отверстия на плече. – Похоже, кость была повреждена и срослась неправильно, но это мелочи. Сам знаешь, что после гематогена надо поесть, иначе зубы выпадут и кости станут ломкими. Если жалко кормить врага, запиши в долг.
– Не встретил еще Зяблика, – проворчал я, снова ненавидя себя за бесхарактерность.
Его слова слишком похожи на правду. Да и я всегда знал Химика как человека, а не как конченую тварь, жадную до наживы. Но чтобы пищей делиться с тем, кто тебя предал… Я покосился на Вуда, тот сделал вид, что нашей беседой не интересуется. И правда, жареным мясом пахло непереносимо.
– Вуд, – позвал я. – Неси еду, хоть что-нибудь, а то он прямо тут помрет и рассыплется.
Хозяин бара принес нарезанное сало и сыр с лепешкой. Удивительно, но даже умирающий от голода Химик держал лицо: откусывал еду маленькими кусками и тщательно прожевывал, лепешку ломал, аккуратно запивал пивом.
Я опустил АК, но Полковник по-прежнему держал Химика под прицелом. Царило гробовое молчание, каждый думал о своем. Алеша посерел от стыда, все-таки ему явилось напоминание о предательстве. Полковник, видимо, взвешивал все за и против, как и я. Полностью доверять Химику я не смогу никогда.
