По пути ей никто не встретился. Возможно, во всех башнях сейчас остались только шесть дежурных Хранительниц – по две на каждую стену… Нет, над дверями Д'Какук и Д'Лов тусклое свечение, показывающее, что они не отправились за новыми сплетнями. Вот и башня Д'Хуны.
Д'Эйри отстучала пальцами, соединенными перепонками, свой личный код. Дверь медленно отворилась, и Д'Эйри оказалась в точной копии своей собственной комнаты. Д'Хуна выглядела без Глаз очень непривычно. Такой Д'Эйри никогда ее не видела – они были посвящены в Хранительницы в один день.
– Сестра… – голос Д'Эйри выдавал смущение: Д'Хуна смотрела как бы сквозь нее, словно в комнате никого не было. – Мне рассказали, что… Нет, я не могу в это поверить!
– Во что не можешь поверить? – Голос Д'Хуны, как и ее лицо, был лишен всякого выражения. – Тебе сказали, что я отреклась от Глаз? Что я больше не охраняю? Если ты об этом – все правда.
– Но почему? Все сестры знают, что временами лурлы бывают непослушны, их трудно заставить работать. В последнее время это случается все чаще…
– Во время шторма, – Д'Хуна говорила как бы сама с собой, – я поняла, чем стали лурлы. Трое из них не откликнулись на призыв Глаз, хотя я напрягала все силы. Боюсь, что когда-нибудь стану виновницей гибели Норноха. Пусть та, у которой больше сил, встанет на мое место и охраняет стены.
– Ты уверена, что та, другая, сделает это лучше?
Этот вопрос вернул эмоции лицу Д'Хуны, ее большие глаза блеснули. Она впилась в лицо Д'Эйри так, словно все еще носила Глаза и могла прочесть ее мысли.
– Ты что-то знаешь?
– А ты не думаешь, что лурлы стали другими? Последнее время они медлительны, как никогда. Что, если в этом повинны не мы, не истощение наших способностей – просто лурлы научились сопротивляться приказам Глаз?
– Что ж, возможно. Но многие считают, что Кормление может их умилостивить. Отмена Кормления – причина их неуправляемости. Так или иначе, но пускай теперь другие, тренированные по-новому, займутся этой проблемой. С меня хватит.
Кормление. Они и Д'Хуну почти сумели убедить! Но неужели она не понимает, насколько опасно укреплять и распространять это мнение? Пожалуй, ей, Д'Эйри, не следует рассказывать о своих наблюдениях – это только на руку приверженцам возврата к Кормлению.
И тут на лице Д'Хуны мелькнул интерес.
– Ты замечаешь, что они сделались ленивее, инертнее? Скажи, сколько не подчинилось тебе в минувший шторм?
– Почему ты решила…
– Почему? Да потому, что и ты боишься, Д'Эйри. Я без Глаз чувствую твой страх. Признайся: ты замечаешь, что твои силы слабеют? Но в башне не место тем, кому не подчиняются Глаза. Не лучше ли самой отречься от них и не ждать, когда народ потребует испытания и с позором сорвет их с тебя? Это сделает лже-хранительницу ничтожеством, я не хочу ни для себя, ни для тебя подобного конца.
– Все не так просто… – Д'Эйри пыталась отвести обвинения, но разве можно обмануть ту, которая заслуженно стала Хранительницей? – Подумай, Д'Фани слушают на Совете. Он агитирует за возврат к Кормлению. Он обещает, что Голос заговорит…
– А если это правда, и Голос предскажет еще один такой же сильный шторм? Подумай, что будет, если Хранительница Глаз не сможет совладать с лурлами и из-за ее упрямства, тщеславия погибнет Норнох?
– Нет, не тщеславие. И не страх потерять привилегии, – возразила Д'Эйри. – Я считаю, что вернуться к Кормлению – значит вернуться к нашему началу, забыть учение Д'Гана, погрязнуть в зле. Кормление – тяжкое зло, я в этом уверена!
– Странно слышать это от той, что дала клятву служить лурлам, не щадя ничего, даже собственной жизни, – прозвучал за их спинами мужской голос.
Д'Эйри резко обернулась.
Д'Фани! – в ужасе прошептали ее губы, но вслух она это не произнесла.
Глава двенадцатая
Высокий, выше многих мужчин, хотя и уступающий им в физической силе, он стоял в дверях, насмешливо склонив голову. В глазах светился быстрый острый ум. В этот миг Д'Эйри поняла, почему этот человек опасен. Он обладал даром, но не настолько развитым, как у Хранительниц. Он хотел большего, но его дара было недостаточно, чтобы управлять Глазами. Это бесило Д'Фани и делало его их врагом.
Не был Д'Фани и воином, ему не удавалось достичь искусства в обращении с оружием. Однако он владел другим оружием – это его ум и красноречие. Они помогали Д'Фани побеждать, дали ему место в этом мире. Сейчас он хотел подняться еще выше и уверенно шел к цели: Д'Фани была нужна единоличная власть.
Вся суть этого человека стала ясна Д'Эйри, когда их взгляды встретились. Это опасность не только для нее: чтобы захватить власть, Д'Фани пойдет на все. Он способен перевернуть весь уклад жизни народа, он может погубить Норнох.
– Ты поклялась служить лурлам, – повторил он, не дождавшись ответа. – Не так ли, Хранительница Глаз? – От него исходила та же злоба, что от Д'Атеи, но более жесткая и изощренная.
– Да, я клялась в этом, – неохотно подтвердила Д'Эйри. – Но я клялась также следовать по пути Д'Гана!
Что она говорит? Эти слова не оставляют ей возможности для отступления! Но откуда-то изнутри в ней поднималась упрямая сила. Она должна выиграть единоборство!
– Если лурлы погибнут, как помогут нам идеи давно умершего мечтателя? – Его голос звучал наставительно, даже ласково, будто он объяснял очевидное несмышленому ребенку, тупице… Именно такими были в глазах Д'Фани все женщины.
Спорить с ним бесполезно, ей не удастся убедить его. А если он станет настаивать на испытании – поддержат ли ее остальные Хранительницы? Вряд ли она может надеяться на это, особенно после столь разительной перемены в Д'Хуне. Похоже, откровенность с ней пошла во вред. Но так или иначе, сожалеть поздно, нужно думать о борьбе со стоящим перед ней человеком. У нее мало времени, она должна спешить, иначе…
Время? Что-то смутно шевельнулось в глубине сознания – какое-то слабое воспоминание, быстрое, как искра на ветру. Время очень важно… Для нее? Да, но не только… Есть еще один человек… У нее вдруг возникло чувство, что она – не она, а… В испуге Д'Эйри вскинула руки ко лбу, прижала их к Глазам…
Ее сознание раздвоилось? Миг отчуждения прошел, но где-то в глубине настойчиво билась мысль, что она упускает время, необходимо срочно что-то сделать… Собрав тренированную волю, она отогнала это наваждение. Сейчас главное – Д'Фани. На его сухощавом лице вновь заиграла ироническая усмешка.
– Не обременяет ли тебя вес Глаз, Хранительница? Могу посоветовать хорошее средство: откажись от них. Или ты хочешь потерять их с позором, когда весь народ убедится, что лурлы не слушаются тебя?
