– Где Харат? – спросила она, пытаясь выяснить о том сенситиве, что был с ней и в ее «путешествии», но опасаясь задавать прямой вопрос.
– Харат? – Он удивленно поднял брови. Она поспешно укрепила барьер. Ошибки быть не могло – в ночь перед высадкой на эту планету Харат был здесь, она узнала его импульс. Почему же Огана удивил ее вопрос? Харат – его инструмент, и то, что они вместе, – наиболее естественное предположение.
– Харат на Корваре.
Неужели Оган думает, что она поверит в эту ложь? Разве он забыл, что у Харата был с нею контакт? А если он об этом и вправду не знает – тогда кто же тот, другой сенситив? Или этой неуклюжей ложью психотехник пытается скрыть потерю мохнатого союзника? А тот, другой, завладел Харатом и действовал без ведома Огана?
Зианта почувствовала, что снова теряет опору для суждений. Она не могла разгадать игру Огана. Или он проводил с нею очередной заумный тест?
Ударивший внезапно в сознание зонд был настолько силен, что прежде без труда пробил бы ее защиту. Но сейчас она устояла. Девушка поняла: барьер нужно поддерживать непрерывно…
– Почему ты решила, что Харат здесь? – спокойно спросил Оган, внешне не проявляя своего поражения в попытке принудительно проникнуть в ее мысли.
– А где же ему быть, как не с тобой? – ответила она вопросом. – Ты всегда подключаешь его, если хочешь умножить свою мощь. Разве теперь не такая ситуация?
Зианте это казалось логичным. Но примет ли ее логику Оган? И почему старается скрыть от нее присутствие на этой планете Харата?
– Харат слишком уникален, чтобы рисковать им, – бросил Оган, поднимаясь на ноги. Он отвернулся и молча постоял, будто к чему-то прислушиваясь. Затем отправился к часовым и тихо заговорил с ними.
Зианта наблюдала за ним. Оган чего-то боится, это ясно. Почва для опасений есть – терпение Юбана может истощиться, да и Яса отнюдь не дура: узнав о предательстве Огана, она вполне может вступить в сговор с пиратами. Ее план отделаться от Юбана, чтобы единолично завладеть сокровищами, теперь мог измениться.
Глаза… Зианта схватила их и спрятала под одеждой. Она твердо знала – это ценнее любых сокровищ гробницы. Оган подозревал это, и Яса тоже. Но у самой Зианты, в отличие от них, были доказательства волшебной силы Глаз. Но очень важно узнать: использовать кристаллы может определенный сенситив или любой, в то числе и Оган?
Там, в иных мирах, Зианта работала с ними дважды. Винтра, не подозревавшая об их могуществе, насильно получила кристалл от врагов. Д'Эйри, напротив, прекрасно знала силу камней и использовала ее. Даже сейчас девушка не думала об этих женщинах, как о ком-то постороннем: в ней продолжали жить частицы и Винтры, и Д'Эйри. В силу своих каких-то особых свойств именно она оказалась наследницей этих несчастных обладательниц кристаллов. Выбор судьбы пал на нее – так нужно ли ей вступать в сделку с Оганом?
Но правильно планировать не позволяла еще одна большая дыра в ее информации. Тот, другой сенситив… Он постоянно занимал ее мысли. Кто этот сенситив, пожертвовавший собой, чтобы помочь ей вырваться из прошлого? И где все-таки Харат, этот удивительный источник психической энергии? Туран… Эту проблему она обязана разрешить – для своей собственной безопасности, для планирования своих взаимоотношений с Оганом. Зианта постаралась отбросить покров мрака и смерти, который застилал ее сознание при мысли о Туране. В его мертвом теле остался тот, кто сопровождал ее в невероятном путешествии к далеким предкам. Все, что она могла о нем предположить – что этот незнакомец подчинялся Огану. Нужно узнать о нем все! То, что Оган его использовал, не принижало незнакомого сенситива в ее глазах. Ее саму Оган использовал много раз, заставлял выполнять то, чего хотели он и Яса. Тот сенситив – ее товарищ по несчастью, так же зависимый от психотехника. Теперь он умер, выполняя задание Огана. Если потребуется, Оган без раздумий пошлет на смерть и ее…
Зианта нащупала под одеждой камни. Огану еще ждет сюрприз, если он надумает избавиться от нее. Д'Эйри в минуту опасности использовала Глаза. Если Зианта овладеет таким искусством, она станет гораздо могущественнее, чем может предположить психотехник. А обстановка вокруг такова, что это могущество может потребоваться очень и очень скоро…
И еще, где-то здесь есть Харат. Если он все еще на планете, она свяжется с ним. Связь между ними возникла благодаря Огану, но из всего своего прошлого именно это она хотела бы сохранить, это было все, что у нее осталось: только Харату из всех существ на этой планете она могла доверять.
Оган вернулся.
– Нам надо идти.
– Куда? На твой корабль? – Зианта таила надежду на отрицательный ответ. Пока они были здесь, среди скал, у нее сохранялась иллюзия свободы.
– Нет, пока не на корабль. – Он, склонившись, собирал вещи.
Взяв увязанные тюки, они вчетвером пробирались среди скал и каменных обломков, пока не выбрались на равнину. Неширокий ручеек, чахлые кустики и клочки жесткой травы по его берегам – вот единственные признаки жизни на планете.
Что же случилось с миром Турана, что стерло с лица этой планеты и Сингакок, и другие народы? Разрушительные войны или неслыханной силы катаклизм? Сколько веков уже пустует эта планета?
Дорога была трудной. Как ни старался Оган двигаться быстрее, это удавалось плохо. Приходилось искать расщелины в скалах, пробираться между острых камней. Бесконечные спуски и подъемы утомили всех, особенно устал Оган: он задыхался, порой останавливался, чтобы прийти в себя.
Они вышли на ровную местность, и здесь растительность оказалась богаче. Хотя даже самые крупные кусты были им по плечо, необходимость продираться сквозь жесткие ветки еще больше замедлила движение отряда. Снова и снова ныряя в заросли, Зианта удивлялась неистребимой силе природы, сумевшей оживить эту местность после постигшего планету кошмара, судного дня Сингакока.
Вдруг один из мужчин разразился бранью, полыхнул лазером в кусты. Зианта успела увидеть, как на его ноге сомкнулась чья-то зубастая пасть. Нападение неизвестного хищника было отражено, но на ноге пострадавшего остались клочья желтой слюны. Он стал поспешно смывать ее в ближайшем ручье.
– Было похоже на огромную ящерицу. Здесь надо быть настороже. Хорошо хоть, что не прокусила насквозь, – бормотал он. Второй охранник поливал кусты огнем своего лазера. Оган остановил его:
– Не стоит расходовать на это заряд.
– Я не хочу, чтобы меня укусила какая-нибудь ядовитая тварь, – крикнул тот в ответ, но лазер все же выключил.
Дальше они шли совсем медленно, озираясь по сторонам, чтобы не подвергнуться новому нападению. Зианта, не привыкшая к подобным путешествиям, уже едва двигалась: ноги нестерпимо ныли, каждый шаг отдавался болью.
Оган дважды делал короткие остановки и прислушивался к чему-то. Возможно, в эти минуты он вел мысленный поиск – проверял, нет ли погони. Зианта не стала ему помогать: возможно, это всего лишь уловка, чтобы отвлечь ее и прорвать барьер.
