— Я хотела поговорить насчет будущего вашего с Алешенькой! Я знаю, что ребеночек не его.
Настя даже обернулась от неожиданности. Но потом взяла себя в руки и помаду тоже.
— Ну, возможно…
— Я все понимаю. Тебе нужно закрепиться в городе, тебе нужно обеспечить будущее ребеночку. Я сама мать, я тоже хочу устроить своему ребенку жизнь…
Настя Первая немножко краснела, но молчала и старалась выглядеть уверенной в себе.
— Я же знаю, что ты Алешеньку не любишь и вряд ли полюбишь… Но мы, женщины, сможем договориться! Я буду помогать растить твоего малыша, пока буду жива… А ты помоги жить моему, когда меня не станет…
Лилия Степановна отвернулась, чтобы спрятать слезу. Промокнула глаза, снова посмотрела на Настю Первую — все в порядке.
— Нуу…
— Ты не сомневайся, Настенька! Мы с Алешенькой люди порядочные! Мы никого никогда не обманывали! Настенька, а ты еще анализы не сдавала?
— Какие анализы? — Настя все еще была чуть-чуть растерянной.
— Ну, какие… Надо обязательно сдать! Вот я в свое время не сдавала… Какой срок-то?
— Срок? Ну, какой… Уже такой… Нормальный…
— А то ты худенькая. По тебе вообще ничего не видно… Я вон суп сварила, может, поешь?
— Нет, бежать надо! — Настя Первая схватила куртку и ретировались.
Лилия Степановна осталась стоять, протирая пальцы полотенцем. Ну, что ж… Поговорили как-то. Ко всем можно найти подход. Все получится.
А Настя улетела за угол и набрала бармена.
— Ну? — ответил сонный голос. До утра зажигал там у себя, собака.
— Слушай, бабка скоро точно все просечет! Сегодня стала спрашивать, какой срок, почему живота нет! Там никак нельзя ускорить? Чтобы поскорей уже поженить его и начать думать над расселением?
— Не паникуй.
— Какое не паникуй! Тебе хорошо, ты коктейли до утра замешиваешь и на телок зыришь, а у меня тут прямо как пост в дурдоме!
— Скоро все закончится!
— Когда?
— Скоро. Через полтора месяца свадьба. На следующий день после свадьбы подашь на развод.
— Ладно, — Настя Первая помолчала, посмотрела на красивые окна в квартире Вадима, — и потом женишься на мне! Не забыл?
— Женюсь! Я же сказал уже, на фига по десять раз спрашивать?
— Ну, пока, чмоки! — Настя нажала сброс.
Но не успела она оценить всю прелесть своего положения, как откуда-то появилась вдруг эта жуткая Настя Вторая.
— Здоров, — Настя Вторая кивнула, — планируете воровство невесты?
— Че тебе надо тут? — Настя Первая, загребая сапожками снег, вышла из-за угла, достала сигареты. — Что, шпионить пришла?
— Нет.
— Ну, и чего тогда?
— Пришла снять комнату.
— Чего? — Настя Первая сильно напряглась. — Это зачем?
— А затем, что вам сейчас деньги нужны, помощь по хозяйству… Да и комната освободилась — ты ж теперь с молодым мужем жить будешь, правильно?
И Настя Вторая взялась за ручку подъезда.
Тогда Настя Первая бросилась в бой, но была очень легко отброшена в сторону. Прямо на утоптанный, твердый снежок — нежными коленками и голыми ладонями. Она только пискнуть успела, как уже свершилось. Такой позор — ползать по полу, царапая каблуками пространство, а сверху на это все смотрит Настя Вторая, и губы ее дрожат. От радости, да?
— А будешь дергаться — перескажу Лилии Степановне твой телефонный разговор до слова, ясно?
И Настя Вторая исчезла в подъезде, а Насте Первой осталось только прикрыть ладонью протертую на коленке колготку и думать, куда теперь идти, в какой магазин, чтобы задешево поправить ущерб.
Оля проснулась, поцеловала красивую Игореву лопатку и поняла, что хочет есть. С лопаткой это чувство связано не было. Просто низменная потребность организма. До сих пор они с Игорем питались в кафе, на вечеринках, заказывали на дом. А что делать — холодильника-то нет в недостроенной квартире? Вадим, гад, не позаботился.
Хочется есть.
Недолго думая, Оля переползла через любимого, набросала халат и пошла к выходу, спотыкаясь о пустые коробки из-под пиццы.
В такое время Вадима дома никогда не бывает, можно не бояться. И Оля не боялась. Протопала в тапочках по лестничной клетке, открыла дверь своим ключом, сделала шаг в направлении кухни и столкнулась с Таней.
Таня тоже только вошла, впустила выгулянную Чапу и двигалась в направлении кухни. У нее там шипело, варилось, она там готовила Вадиму еду.
— Не поняла, — сказала Оля. — А ты что тут делаешь?
— А ты? — не сразу, несмело, но ответила Таня.
— А тебе что?
— Мне? — Таня занервничала, теряя нить. — Мне?
— Тебе… Какого черта туг собака? Тебе кто-нибудь разрешал сюда собаку запускать?
В принципе, это квартира законного мужа Оли, и значит — Олина. Значит, следует отступить. С другой стороны, Оля ушла с этой территории не просто так. Она ушла с Таниным мужем, значит, следует наступать. В общем, какой-то стратегический кризис.
Пользуясь паузой, Оля прошла в кухню, там остановилась, уперев руки в бока:
— Это кто тут такую мыловарню развел? Ты, что ли?
Таня стояла в коридоре. Ей бы понять, куда сейчас — на выход или на кухню.
— Господи, во что кухню превратила, — Оля звякнула чем-то, что-то сдвинула ногой. — Отврат какой…
Нет, Таня тоже не всегда хорошая, не всегда терпеливая. Таня тоже может быть фурией. Вот сейчас, например… Уууух, как моторчики внутри, под ребрами, завелись!
— Попрошу ничего не трогать! — и Таня вошла, и вернула то, что Оля сдвинула ногой. — И попрошу оценки происходящего оставить при себе! Все, что делается в этой квартире — вопрос не твоей компетенции!
— О! — Оля удивилась, а некоторых слов и вовсе испугалась. — Ничего себе, что с людьми хороший корм делает! Недельку за мной подоедала, и уже все? Уже пасть открываешь?
— Пасть? — Танины щеки порозовели. — Пасть? Ты… Ты… уходи отсюда, слышишь?
Взяла Олю за горло горячей рукой, Оля руку брезгливо сбросила. Но Таня уже не могла успокоиться. Она все равно пыталась как-то ухватить Олю, сдавить ее, повредить, сделать больно. То есть на уровне сознания у Тани все вдруг выключилось, и оказалось, что это довольно страшно. Оля, во всяком случае, поспешила удалиться, хоть у двери и остановилась.
— Уродка! Уродка страшная!
Таня помчалась следом, и Оля, хохоча, теряя тапки, приступила к спасению бегством.
Игорь вскочил, когда услышал этот жуткий грохот — звук окончательного разрыва старых связей. Потом в квартиру влетела Оля, у нее был какой-то дикий приступ радости. Она захлопнула дверь, вскочила на диван, прямо по ногам Игоря, не глядя.
