Еду пятнадцать минут, дороги пустые. Сворачиваю на тихую улочку, потом на другую, и паркуюсь у старинного особняка, в подвале которого разместился известный в узких кругах ночной клуб. Это даже не совсем клуб в его стандартном понимании, скорее лаундж для общения с равными тебе по социальному статусу в приятной камерной обстановке. На мой вкус там слишком пафосно, и напоминает пародию на какой-нибудь голливудский фильм про элиту. Но моим друзьям там нравится, а я отличаюсь эталонной терпимостью.
Охранник на входе узнает меня и не требует показать карту клуба. Я спускаюсь вниз по ступеням, толкаю дверь и ныряю в сумрачное помещение. Запах алкоголя и дорогих духов тут же окутывает меня, и я почти физически ощущаю, как теряю ясность сознания и воли, поддаюсь искушению позабыть о внешнем мире, о своих истинных желаниях, ради того, чтобы на несколько часов зависнуть в вакууме и сбросить немного наличных.
Мои сидят в дальнем углу, ржут и что-то эмоционально обсуждают.
– Сэмми, наконец-то! – Ярик и еще двое приятелей машут мне и теснятся, освобождая местечко с краю. Я игнорирую, обхожу диваны и останавливаюсь позади ослепительной красотки в коротком блестящем платье. Наклоняюсь, отодвигаю черную прядь волос, и целую обнаженную шею.
– Привет, детка.
Соня сдерживает довольную улыбку и сердито фыркает, давая понять, что ждет от меня ритуальных танцев, после которых она сменит гнев на милость. Я продинамил ее пару последних раз, и она все еще злится. Что ж, сегодняшний вечер выдается совершенно бессмысленным, и я не против умаслить мою подружку. Серьезно. Вы бы ее видели. Стройная, высокая, с идеальным лицом и в меру заносчивым характером. Ух. На нее даже смотреть больно – такая она яркая.
Я перепрыгиваю через спинку дивана и приземляюсь рядом с ней, оттесняя ее подружку.
– Скучала? – шепчу ей в ухо.
Соня поводит плечами, молча берет со столика свой коктейль и отпивает глоток, выразительно глядя на меня поверх бокала. Она экстремально неразговорчива для девчонки. Пожалуй, это мне нравится в ней больше всего остального. А еще мне нравится, что рядом с ней тренируется моя воля. Мне приходится держать себя изо всех сил, чтобы не натворить глупостей. И мне это хорошо удается, прибавляя повода для гордости.
– Что будешь пить? – суетится Ярик, словно опасается, что без пары рюмок я в любой момент свалю.
Время движется хаотично – то ускоряется, то раскручивается медленными, тяжеловесными пластами, растягивая секунды до бесконечности. Я немного захмелел, но кажусь гораздо пьянее, чем на самом деле. Когда ты пьян, тебе прощается многое. А сегодня я не очень-то вежлив – Соня завела меня не на шутку, но я не могу позволить себе разрядку. И я говорю не о физическом оргазме. С ним проблем нет. То, что мне требуется, лежит за гранью обычной физиологии.
Соню нервирует моя непробиваемость. Она постоянно подтягивает чуть выше подол своего и без того короткого платья, обнажая безупречные холеные ноги. Наклоняется, ерзает бедрами. Я бы трахнул ее прямо здесь, если бы для меня это что-то изменило бы. Но это не изменит, поэтому я просто обнимаю ее за талию и проникновенно смотрю в глаза, заставляя ее закипать то ли от желания, то ли от бешенства.
«Глупая», – усмехаюсь я мысленно. Она даже не подозревает, о чем я думаю, глядя в ее миловидное лицо. Если бы она прочитала мои мысли, заглянула бы в мой мозг на секунду, на долю секунды, – то затем до конца дней ходила бы к психологу. Я отличаюсь от других людей. И это вовсе не мое эго говорит. Так или иначе каждый считает себя особенным. Но разница в том, что я на самом деле особенный. Де факто. Я не горжусь этим, не упиваюсь. Принимаю это как данность и учусь с этим жить. Тут конечно я малость поскромничал. Жить с этим я научился еще в 14.
В третьем часу ночи за Соней приезжает водитель, но она его отпускает. Я сам отвожу ее домой, предварительно дав ей то, чего от она так хотела. Она поправляет платье, запахивает куртку и пристегивается. Я опускаю стекло на пару сантиметров, давая стылому ночному воздуху проникнуть в салон, и с ревом трогаюсь с места. Снежные комья летят из-под колес.
Дома я долго стою под душем, пытаясь избавиться от зуда во всем теле. Он идет изнутри, как будто какая-то энергия, источник которой расположился в солнечном сплетении, бьет фонтаном, хлещет по венам и мелким сосудам, расширяя их, растягивая до звенящего напряжения. Хочется расчесать кожу до глубоких ран, чтобы дать этой энергии выход наружу, чуть сбавить давление, распирающее мое тело, но я отлично знаю, что все это нефизическое, нереальное. Источник энергии у меня в мозгу, и единственный способ заткнуть его – выстрелить в висок. Конечно же, я не выстрелю. Не для того я родился, чтобы оборвать приключение в самом начале. Да и стрелять я не умею.
Я вытираюсь полотенцем, протираю запотевшее зеркало и, упершись ладонями в раковину, пристально изучаю свое отражение. У меня правильные черты лица, русые волосы и спортивное тело. Я везунчик. Я хорош собой, неглуп, и родился в богатой семье.
Сна ни в одном глазу. Я отжимаюсь, как одержимый, в попытке утомить свое тело, но бодрости прибавляется. Тогда сажусь за письменный стол, отодвигаю нижний ящик и достаю из-под стопки бумаг альбом. Больше половины страниц изрисованы – я листаю их, подолгу задерживаясь на некоторых, и постепенно ощущаю, как внутренний зуд стихает, усмиряется.
«Хороший мальчик», – внутренне хвалю себя. И листаю очередную страницу. Это комикс. Я сам его рисую. Получается неплохо, но показать его кому-нибудь из друзей я бы не рискнул. Во-первых, там нет положительного героя. Во-вторых, некоторые персонажи легко узнаваемы. И то, что с ними делает мое воображение, большинству вряд ли придется по вкусу.
Я беру грифельный карандаш и делаю быстрые наброски новой сцены. Ночной клуб, компания молодых людей. Они пьют, веселятся. Среди всех выделяется восхитительная брюнетка с длинными волосами – у нее большая грудь, тонкая талия и капризный рот. Сидящий с ней парень задумчив. В уголках его губ прячется злая усмешка. Он весь напряжен, хотя его поза обманчиво расслаблена. Он главный герой моего комикса. Я пока не придумал ему имя.
Я рисую его мысли. Карандаш почти бесшумно летает по бумаге, штрихи, ложатся быстро и ровно, создавая из белой пустоты чарующую, пугающую картинку. В какой-то момент я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Сердце колотится, как сумасшедшее, во рту пересохло. Часы показывают четверть пятого утра. Черт. Через три часа вставать, идти на пары – важные предметы я стараюсь не пропускать.
Я через силу закрываю альбом, но прежде чем расстелить постель, проверяю на своем лэптопе один зарубежный сайт. Я обнаружил его пару лет назад, на закрытой площадке в даркнете, и кое-что меня там сильно заинтересовало. Вернее, кое-кто. Я захожу на страницу, кликаю на знакомый никнейм и прохожу в его блог. Новых записей нет. Очень жаль. Зато я со спокойным сердцем могу отправиться спать.
Прежде, чем отключиться, мое воображение с точностью до деталей воспроизводит в памяти только что нарисованный сюжет, и я, с блаженной улыбкой, проваливаюсь в глубокий, без сновидений, сон.
