Лучше всего они обрабатывали землю, поэтому все плантаторы юга, запада, востока и севера предпочитали получить на свои земли «детей удачи» – так называли рабов в те времена.
Только самим этим детям удача совсем не помогала. Они умирали на судах, дорогах и от тяжелого труда на плантациях. Взрослые рабы тоже высоко ценились, они строили дома, сажали сахарный тростник, чай и хлопок и могли воевать. Мир Синих Трав забирал у них память о прошлой жизни, об их родных Прозрачных Островах. А теми, кто лишен памяти, как известно, очень легко управлять.
Мир Синих Трав был построен рабами, но им не принадлежал.
Буквы на шестой и седьмой страницах были мелкими. Синие чернила поблекли, а в самом низу слова «Прозрачные Острова» и вовсе немного размазались.
Я достала свой рисунок, где были запечатлены Иоко и круглая каменная площадь, и вложила его в книгу. Он лучше всего подходил под описание Ноома.
– Да, удача точно не светила «детям удачи», – сердито проговорил Лука, – получается, что они строили, сажали, растили, но сами оставались бедными и несвободными.
– Да, все так и было, – грустно подтвердила Эви.
В Безвременье все не так, как кажется.
Я прочла последнюю фразу на странице и почувствовала, что от ужаса по спине пробежали ледяные мурашки. Солнце уже успело подняться и согреть воздух, но у меня зуб на зуб не попадал от волнения.
Иоко молчал, о чем-то задумавшись.
– Жаль, что нет Ханта, он сейчас много чего рассказал бы нам, – протянул Лука. – Он же хотел держаться возле Иоко, но ускакал куда-то.
– Хант передумал, – с философским спокойствием пояснила Эви.
– Это мы и сами видим. Слишком часто он передумывает. – Лука разлегся прямо на досках, вытянул ноги к костру и заложил руки за голову.
– Интересно, кто написал эту книгу? – вдруг спросил Иоко. – Там есть хоть что-то об авторе?
– Ничего, – я пролистала последние страницы, заглянула в середину. – Ни слова. Может, когда все прочитаем, поймем. А пока что… Меня эта книга пугает, – неизвестно зачем добавила я.
– Почему? – спросил Лука.
– Ну, не знаю… Как будто она вот-вот скажет нам о чем-то страшном. Понимаешь… – я замялась. – Она как будто о нас говорит. Словно в ней записана наша судьба.
– Там про нас нет ни слова, – уверенно заявил Лука.
– В том-то и дело. О нас ни слова, а у меня такое чувство, будто книга живая и дышит. И вот-вот выдаст какую-нибудь жуть. Это как у Стивена Кинга. Читал его книги?
– Смотрел «Зеленую милю». Нисколько не страшно.
– Тебе надо бы почитать «Кладбище домашних животных». Вот там ужас так ужас.
– Почитаю, как только вернемся домой, – заулыбался Лука.
Иоко молчал. Он наблюдал за нами, я это видела, но ничего не говорил.
А мне вдруг вспомнился Игорь. Он стал очень далеким, ненастоящим и глупым, и поглядывая на пляшущие язычки костра, я подумала, что теперь он совсем не интересует меня. Иоко был прав, у меня с этим парнем мало общего. Но если мне теперь не нужен Игорь, то кто нужен?
Последний вопрос я произнесла вслух. Пробормотала, почесывая коленку и сонно щурясь.
– Тебе нужен Иоко, – уверенно проговорила Эви.
Я покачала головой, сунула под нее сложенное одеяло и улеглась спать. Впереди длинная дорога, так что лучше отдохнуть, пока есть время.
2
Мои сны в Безвременье всегда были тревожными и беспокойными. В тот раз на мосту мне снились сражения, лусы, черепа и во́роны. Воронов было особенно много, они летали стаями и громко каркали, словно оплакивая погибший Мир Синих Трав.
И еще мне снился мой Посох – будто я сражалась им, он звал меня и я понимала его язык.
Другими словами, снилась какая-то ерунда, и когда я проснулась, первое, что увидела, это была резная загнутая палка, которая служила мне теперь Посохом.
Я хмуро уставилась на нее, затем поднялась, полила себе из бутылки, ополаскивая руки и лицо. Моя минералка закончилась, и в последнем нашем Убежище я набрала в пластиковую емкость воды из ручья. Теперь она пригодилась мне, потому что на мосту никаких ручьев не наблюдалось.
Иоко уже не спал. Или еще не спал – я так и не поняла. Он сидел у подернутого пеплом костра, сжимая в руках Посох, и неотрывно смотрел на крошечные искры, все еще выскакивавшие из обгоревших головешек.
Призраки куда-то делись, все трое. Может, им стало скучно, может еще что. Но даже Лука ушел.
– Почему не спишь? – осторожно поинтересовалась я.
Солнце стояло высоко, значит, в путь нам было нескоро.
– Вспомнил, что мост Забытых Песен тоже строили рабы. Правда, это было очень давно, меня тогда еще и на свете не было. Но это место всегда считалось проклятым. Вот поэтому, видимо, и водятся тут черви. Это темные твари, не из здешнего мира.
Я кинулась к перилам и перегнулась, пытаясь рассмотреть землю. Трава в лесу почти не росла, землю покрывал ковер из опавших листьев и цветов, которые сладко, почти приторно пахли.
Червей я увидела не сразу, а когда рассмотрела – почувствовала просто омерзение. Толстые твари медленно шевелились в листве, шуршали и лениво поднимали головы.
– Какая мерзость! – воскликнула я. – Значит, ты опять что-то вспомнил?
– Это странно, – сказал Иоко. – То ли дело действительно в тебе, то ли в этой книге, но я все больше вспоминаю Мир Синих Трав. Кусками, обрывками. Они всплывают в голове блеклыми старыми картинками.
– Только давай не будем опять говорить, будто я Отмеченная, а то ужас берет от таких мыслей, – попросила я. – Мне снилось, что я управляюсь с Посохом.
– А ты не умеешь управляться с ним, – тут же подхватил мою мысль Иоко. – Давай покажу тебе, что ли.
Он поднялся, его Посох легко закачался на ладони, словно был не толстой палкой, а легоньким прутиком.
– Возьми свой двумя руками, сожми его, но не крепко, а так, словно это птица. Если сильно сожмешь, погубишь. А будешь слабо держать – улетит. Найди контакт с ним, потому что теперь это твой Посох и он должен знать твои желания, а ты должна чувствовать его.
Я ничего не поняла из этих объяснений, просто вытянула руки, держа в них свое новое оружие.
– Правильно. Теперь попробуй ударить.
Я ударила по Посоху Иоко, и он отбил удар. Еще раз ударила – он опять отбил.
Такой ерундой мы занимались, наверное, с час. Если бы можно было определить время в стране Безвременья, то я сказала бы именно так. Мы стучали и стучали, пока у меня не заболели руки и мне это не надоело.
– Все. Я поняла, – устало проговорила я, опуская Посох.
– Вижу, – Иоко усмехнулся, – у тебя слабые руки и слабый удар. Надо тренировать мышцы. Можешь отжиматься прямо сейчас.
