– Не могу больше. Очень болит голова, – устало вздохнул он.
Я снова дотронулась до его лба и ужаснулась. Он был очень горячим, просто пылал. Наверняка, если бы можно было поставить Иоко градусник, температура перевалила бы за 39. Жар надо было сбить, поэтому я снова взялась за рюкзак и заставила Иоко выпить таблетку парацетамола.
– Еще одно волшебство? – с вымученной улыбкой спросил он, запивая лекарство.
– Да. Считай это еще одним волшебством.
Иоко улегся на спину, а я накрыла его своим одеялом, убрала со стола, вымыла посуду и решила, что сейчас самое время почитать нашу таинственную книгу.
3
Усевшись за стол, я раскрыла тетрадь в кожаном перплете и перевернула страницы. Лука уселся рядом и поторопил.
– Давай! Мы остановились… Знаешь где? На восьмой странице.
– Подожди. А ты помнишь, что прочли до этого? Что память – это часть души. И если теряешь ее, то уже не можешь оставаться прежним – настоящим.
– Так и есть, – тихо подтвердила Эви. Она тоже сидела за столом, только в отдалении, на самом конце скамьи. – Без памяти нет души.
– А если к Иоко вернется память? Тогда он обретет себя настоящего, верно? – закончила я свою мысль.
– Кто его знает, каким он был настоящим! – заметил Хант, забираясь в окно и нещадно дергая занавеску.
– Появился, мерзкая рожа! – усмехнулся Лука.
– Сам ты рожа! – Хант улыбнулся, понимая, что это шутка.
– Но мы однозначно что-то меняем в Безвременье, когда возвращаем Проводнику память. Мы нарушаем правила Хозяина, – сказала я.
– Мы разрушаем его проклятие. Ведь беспамятство – это проклятие Чародеев-хранителей, – тихо проговорил со своего топчана Иоко.
– Ты не разговаривай, а спи! – велела я ему.
Иоко ничего не ответил.
– Давай читать, чего тянуть время, – предложил Хант и нетерпеливо стукнул хвостом.
– Ладно, давай читать.
Хранители-Чародеи предали Мир Синих Трав, когда перешли на службу к Хозяину. Они стали во главе его войска и повели мерзких призраков из темных и неизведанных миров в города и деревни Мира Синих Трав. Они открыли порталы и наводнили мир лусами и хасами. Твари, ужасней которых нельзя и представить, заполонили поля и дороги. Они пожирали людей и не знали жалости.
Жадность Чародеев привела к страшным бедствиям. Несчастья начались с того, что они проводили через порталы лусов и продавали их владельцам плантаций, на которых работали сотни рабов. Лусы охраняли плантации от набегов разбойников, служили устрашением для рабов и предотвращали любые бунты. Сотни лусов сидели в огромных железных клетках и подчинялись только Чародеям. Лишь Чародеи могли с ними справиться.
Лусы стоили огромных денег, поэтому Чародеи-Хранители стали проводить их все больше и больше. Валес организовал безопасные проходы в Мир Лусов, и большая часть Хранителей, перестав выполнять свое предназначение, занялась торговлей.
Были и такие, что не желали продавать предназначение за деньги. Но их было очень и очень мало.
Возглавлял их последний ученик Валеса, самый молодой и самый способный. Он пытался поднять восстание, но погиб во время страшного боя со своим учителем. Тогда-то тьма и получила власть над Миром Синих Трав.
На девятой странице я снова увидела карту – на этот раз изображение моста и местности рядом с ним, а также усадьбы с башнями, которая принадлежала роду Сиан Иннади. Это название было выведено четкими синими буквами.
Еще один фрагмент прошлого.
– Ну, и все ясно, – Лука тряхнул головой, темно-русая отросшая челка упала ему на глаза, и он отбросил ее рукой. – Чародеи, вместо того чтобы охранять мир от разных пришельцев и колдунов, сами стали проводить сюда чудовищ и получать за это деньги. А чудовища служили злу, убивали рабов и все такое. Вот Хозяин и захватил их всех, потому что они оказались жадными. А лучшие из них погибли, и тот ученик, что пытался бороться против Валеса, тоже погиб. Вот такая история. Очень мило.
– Все так и было, – согласно кивнула Эви. – Все так и было.
– Но ты не можешь этого помнить, ты была маленькая, – скептически заметил Лука.
– Откуда ты знаешь? – Эви загадочно улыбнулась. – Этот мир вовсе не то, чем кажется. Так ведь написано в тетради, верно?
#Глава 18
1
Страницы книги таинственно и призывно желтели в лучах восходящего солнца. Занималось утро, медленное, торжественное и жаркое. Сквозь открытые окна доносились птичьи трели и шелест трав от еле заметного ветерка.
Иоко удалось уснуть, и когда я осторожно дотронулась до его лба, то обнаружила, что он прохладный и влажный. Значит, таблетки подействовали. Вот и славно.
Мне и самой хотелось спать, оказалось, что у меня уже выработалась привычка укладываться на ночлег с восходом солнца. Но, прежде чем улечься, я собиралась сделать еще одно дело.
– Будешь рисовать? – обрадовалась Эви.
– Хочу запечатлеть мост Забытых Песен и надпись под ним, пока не забылись детали.
– А сейчас хорошо помнишь? – спросил Лука.
– Сейчас все буквально стоит перед глазами. У меня всегда так – я чувствую момент, когда пора браться за кисти. Рисунок сначала созревает во мне, а потом я вижу его хорошо и отчетливо и не могу не рисовать.
Я улыбнулась, предвкушая радость творчества, и разложила на столе кисти, краски и альбомы.
Неторопливо водила я карандашом по бумаге, и передо мной поднимались загадочные деревья с облаком мелких серых листочков и вкуснейшими плодами. Первый рисунок я сделала для души – ветви дерева крупным планом, оранжево-розовые плоды и деревянные перила моста. Солнечные лучи, проникающие сквозь ветви и листья, и бледная синева далекого неба.
По теме книги изображение не очень подходило, ведь в ней не было никаких упоминаний о Дереве Трех Цветков. Но я все равно решила, что рисунок должен находиться среди карт и рассказов о Мире Синих Трав, поэтому подписала его и вложила между страницами.
А потом принялась за мост Забытых Песен. Ступени, перила, настил. И шеренга детей.
Я сама не могла понять, зачем изобразила оборванных маленьких рабов, топающих вслед за надсмотрщиками. Просто я чувствовала тогда, что мост этот надо рисовать именно так, тем более что о рабах в книге «Карты Безвременья» было написано достаточно много.
Внизу рисунка я запечатлела ту самую загадочную надпись, что мы нашли под Мостом.
Круглый стол. Железные Часы.
Эви заверила меня, что я сделала все очень хорошо, что, по-моему, так и было на самом деле. Лука тоже восхитился, сказав, что это «класс, просто суперздорово», и высохший рисунок был отправлен в книгу.
