– Пытаюсь.
– Вот и пытайся. Ладно, давай свою таблетку. Иначе к ночи я не отдохну, а силы нам с тобой еще понадобятся.
2
Судно поскрипывало, постанывало и потрескивало. За окном шумел ветер, плескались волны, кричали чайки. Спалось под такие звуки как-то особенно тепло и уютно, даже не знаю, почему. Нас слегка качало, в каюте пахло деревом, солью и совсем немного – жареной рыбой. Мне было очень хорошо от ощущения этой «хорошести», этой теплой радости, что свернулась во мне пушистым котенком и ласково мурлыкала.
Я радовалась, что мне тепло, хорошо и уютно, что рядом друзья – мои единственные друзья во всех мирах, какие только существуют, – что со мной Иоко, в которого я влюблялась все сильнее и сильнее.
Только любимый мой был не простым парнем, а могущественным Чародеем, Во́роном-Хранителем, совершающим невероятные чудеса. И я теперь тоже обладала необычной силой, которая росла во мне и становилась грозным оружием, помогающим одерживать победу. Нас, помнящих заповеди Хранителей, было только двое. И у нас становилось все больше друзей. Поэтому я уже не испытывала растерянности и тоски, но наоборот, была уверена, что мы победим. Ведь до сих пор всегда побеждали.
Мы с Иоко ни разу не касались наших отношений. Я даже не была уверена, что он тоже влюблен в меня, как я в него, но не переживала по этому поводу. У нас еще все впереди, думала я, и все будет хорошо. Вот только победим Хозяина, освободим Безвременье – и тогда можно будет говорить о наших чувствах.
Тогда у нас будет время поговорить о них, о личных чувствах.
На самом деле я была почти счастлива тогда в крохотной каюте небольшого судна. И это ощущение счастья оказалось для меня таким новым, необыкновенным и ярким, что хотелось зажмуриться, погрузиться в него с головой и никогда не выныривать.
Иоко спал рядом, дыша ровно и медленно, и я иногда посматривала на него. Сон мой не был крепким, но приносил отдохновение – счастливейший сон! Такого со мной еще никогда не случалось.
А когда бурлящих радужных пузырьков в душе стало слишком много, я поднялась и решила рисовать. Устроилась там же, на сундуке, просто сбросив с него одеяло.
И вот карандаш уже летает по бумаге, я делаю первые наброски – разрушенные башни Вейма, поблескивающая в ночи кромка воды и на переднем плане – большая чайка, сидящая на гранитной глыбе. Это Тимай. Умный, настороженный взгляд его удалось передать как нельзя лучше.
Увлекшись рисованием, я не заметила, как стемнело. Сумерки наполнили каюту серыми тенями, сгустили краски, и, нанеся кистью последний мазок, я растеряно оглянулась. Мне показалось, будто солнце слишком быстро укатило за горизонт и день выдался довольно коротким.
Судно все еще поскрипывало и потрескивало, за бортом плескались волны, но проникающий в окно мрак сделался вдруг тревожным. Как-то слишком тихо стало на палубе, даже чайки умолкли. Судно двигалось уж очень медленно, показалось даже, будто мы вообще стоим на месте.
Иоко все еще спал, и мне не хотелось будить его. Пусть отдохнет, пока есть время, решила я.
Едва я подумала об этом, как раздался низкий протяжный вой. Печальный и призывный, он заполнил собой все вокруг и, казалось, звучал даже во мне, словно я превратилась в какой-то инструмент, издающий этот жуткий звук.
Радужное настроение вмиг пропало. Меня затрясло, как былинку на ветру.
Иоко тут же проснулся, сел, сверкнул на меня дикими глазами.
– Что это? – еле выговорила я, напрасно стараясь перекрыть своим голосом страшный вой.
– Воющий Пролив! – крикнул Иоко, вскочил на ноги и велел следовать за ним.
3
Судно замерло, паруса повисли. Миес и ее братья торопливо убирали снасти, сворачивали полотнища парусов, а стоящие на носу Лука и Хант пытались удержать руль. Происходило что-то странное, но я не сразу поняла, что именно.
Вой слышался так отчетливо и ясно, что хотелось заткнуть уши и спрятаться где-нибудь в глухом укромном уголке.
Мое недоумение развеяла Эви. Она подобралась поближе и прокричала мне чуть ли не в самое ухо:
– Это Воющие Камни! Они пытаются затянуть судно на мель и поглотить его! Поэтому мы стараемся отплыть от них подальше!
– Они чувствуют людей, – пояснил Иоко, – на призраков они так не реагируют. Это проклятое место. Воющие Камни питаются людьми, для них это любимое блюдо.
– Ничего себе, – проворчала я, – и что теперь делать?
Тут к нам подошла Миес. Она ткнула пальцем в Иоко и проорала, яростно сверкая темными глазищами:
– Тебе, Им Сиан, надо вспомнить древнюю формулу прохода! Все Чародеи знали ее! Камни всегда пропускали Чародеев!
– Как же в этих местах плавали раньше?
– Капитаны тоже знают формулу. Но кому-то удавалось провести судно, а кто-то погибал около камней, – быстро пояснила Миес, толкнула Иоко в плечо и велела срочно вспоминать. – Нам не удастся долго удерживать судно! – прокричала она.
Стоя у правого борта, Иоко всмотрелся вдаль и пояснил:
– Камни скрыты за дымкой, но когда они покажутся, будет слишком поздно. Раньше меня и моих подопечных доставляли капитаны, которым Хозяин поручал это. Капитаны всегда знали формулу. И я, наверное, тоже когда-то знал ее.
Солнце почти опустилось, но его затягивала белесая дымка, которая наливалась в центре грозным алым цветом и стелилась над невысокими пенящимися волнами.
Вой прорывался сквозь белесый туман, наполняя воздух непрерывным гулом, и тугой волной бил в уши. Я, наконец, догадалась. Этот вой притягивал к себе судно, звал его, завлекал и захватывал. И сопротивляться ему было крайне трудно.
Вдруг поднялся бешеный ветер и принялся разрывать туман на крупные лохматые клочья, поднимая бурную волну. Не зря, выходит, Миес велела убрать паруса! Иначе судно подхватило бы ветром и понесло прямо на Воющие Камни.
А они, между тем, все яснее и яснее проступали в клубящихся клочьях тумана. Ярко-красные отблески солнца высвечивали их мокрые гладкие вершины, и я могла только удивляться, какие они огромные. Словно гигантские стражи-исполины высились они перед нами, образуя этакий трезубец. Три узких громадных камня с огромными пещерами-ртами, раззявленными словно специально для того, чтобы поглощать суда.
– Если затянет в такую пещеру, камень слопает и судно, и людей, – сообщила всезнающая Эви.
В ее голосе слышалось такое напряжение, что я вздрогнула, поежилась и боязливо вцепилась в деревянный борт.
– Что же делать? – спросила я, но увидев, что Эви меня не услышала, громко заорала: – Что же делать?
– Вспомнить формулу! Только так можно миновать камни!
– Здесь отмели! – кричала между тем Миес. – Мы можем помочь судну шестами, перенаправив его движение! Нам бы только миновать камни!
