– Это что за хрень? – сунул я ее шведке.
– Отстань! – не глядя отмахнулась она и ткнула рукой куда-то вдаль. – Смотри!!!
Примерно метрах в ста пятидесяти от нас, на полянке между скалами, паслось стадо птиц, похожих на большущие копенки перьев, из которых выглядывали довольно толстые, короткие шеи, оканчивающиеся маленькой головкой с толстым клювом, напоминающим массивное лезвие топора. Птицы активно копытили землю мощными когтистыми лапами, тыкаясь потом туда клювом. Так и подмывало их назвать по аналогии – топороклювами.
И перья… перья были больше похожи на волосы, чем на привычное птичье перо. Размер птичек тоже впечатлял, самая маленькая из них оказывалась на голову выше меня, а это значит, высота ее была не меньше двух метров. Нехилый птиц получается…
– М-да… насколько я понимаю, ты сама не знаешь, куда нас занесло.
– Ну да… – ошеломленно ответила шведка. – Я как-то совсем по-другому все представляла…
– Значит, стоит начать с самого начала и рассказать наконец, что же ты изобрела и почему Рейх выделил под это дело такие колоссальные ресурсы. И вообще, кто ты такая?
– Это закрытая информация, – коротко отрезала шведка.
Но потом, поняв, что сморозила глупость, виновато улыбнулась.
– Хорошо… я тебе все расскажу, только давай сначала поедим. Просто умираю от голода. Я сегодня с утра только чашечку чаю выпила.
– А у нас еда есть? – очень заинтересованно, потому что голодное бурчание в желудке становилось все громче, поинтересовался я и выбросил в люк стрекозу, все-таки цапнувшую меня за палец.
– Есть! – гордо кивнула головой шведка. – У нас есть набор выживания, список предметов в котором лично я составляла. И билась за него насмерть с интендантской службой. И победила!
Мы живенько переместились в заднюю часть капсулы, где Катарина стала копаться в ящиках, а я, поглядывая на вход, занялся инвентаризацией нашего имущества, точнее, ревизией оружия. Что-то мне подсказывает, оно очень даже скоро станет не лишним. Собственно, оружие никогда не лишнее. Везде.
Как ни странно, прекрасно понимая, что меня занесло в совершенно неизвестные дали, да еще совершенно непонятным способом, я этого факта совсем не пугался. Почему? Все просто.
Да любой нормальный человек, поглядев, к примеру, на птичек, гуляющих в округе, должен забиться в истерике или на крайний случай впасть в прострацию. А я, наоборот, почти счастлив. Да, я тоже считаю себя абсолютно нормальным, но… есть очень существенное «но».
Последнее время я только и делал, что старался выжить. Меня морили голодом, били палками, даже понарошку вешали два раза, стараясь низвести до положения бесправной скотины. И надо сказать, весьма преуспели в своих намерениях. Каждый день мог стать для меня последним, и каждый день я как мог боролся за свое существование. Холил и лелеял в себе мысль, что рано или поздно сбегу и отомщу. И тут наконец этот ад закончился. Я здоров, вооружен и я не в плену. Так какого рожна еще надо? Понятно, что окружающая обстановка вызывает здоровое недоумение, но только и всего. Ну разве что еще здоровый скептицизм. Вот как-то не верю я в мифические Вальхаллы и Шамбалы. Сорок третий год на дворе, для глупых мифов места уже не осталось. Просто на Земле есть до сих пор совершенно неизведанные места, куда так и не ступала нога человека. Вот как раз в одно из таких мест мы и угодили. А если мы на Земле, то рано или поздно я выберусь к людям, вернусь в строй и отправлюсь на фронт бить фашистов, без ненависти к которым просто не вижу своего существования. А вопрос с пленом в наркомате я как-нибудь улажу, особенно если доставлю к ним вот такого «языка». Просто не «язык» получается, а бездонная бочка стратегически важной информации. Только вот этой «бочке» о моих намерениях лучше не знать. Ладно, философию оставлю на потом, сейчас гораздо более земные моменты насущны. Так, что у нас есть? Перед отправкой, не особо разбираясь, мы покидали в капсулу все подряд.
Поискал взглядом автоматы и с унынием обнаружил их полное отсутствие… М-да… свой я оставил гуркху, а остальные… остальные так и остались в ангаре. А вот пару комплектов полевой сбруи с подсумками я все-таки прихватил. И на одной из них кобура с «вальтером» висит, но в нее загляну позже.
Значится, у меня есть пистолет и куча патронов к нему. В количестве примерно двухсот штук. Если автоматные магазины полные, конечно. Весьма…
Пистолет отличный… Я повертел в руках «парабеллум» и, вынув магазин, заглянул на свет в патронник. Ну да… Почти новый, практически без потертостей… ага… семнадцатого года выпуска. Вообще, простите меня за крамольные слова, но «парабеллум» – или как правильней будет, «люгер Р-08», как по мне, немного лучше, чем ТТ, или тем более, чем ублюдочный ствол Коровина. По боевым качествам он с ТТ равнозначен, но «люгер» все же комфортнее сидит в руке. А мне попалась «морская модель» с более длинным стволом, что вообще замечательно, но в свою очередь, тоже имеет свой минус. Выхватывать из кобуры придется учиться заново. Но это не проблема.
Я загнал патрон в патронник и положил пистолет рядом. На случай, если еще один кур в люк заглянет. Курятину я люблю.
Про кинжал я уже говорил. Здоровый такой обоюдоострый тесак… гм… наточен как бритва, баланс почти идеальный, правда, врезанная в эбонитовую рукоятку фашистская, разлапистая курица глаза мозолит. Выковыряю потом. А так всем хорош, фрицы ножи делать умеют. Да и не только ножи, честно говоря.
– Держи… – Катарина сунула мне в руки ломоть хлеба с сыром и колбасой, затем уселась напротив. – Это из припасов, которые я собрала на пикник. Совершенно случайно закинула сумку в капсулу. На сегодня хватит, а набор первой необходимости завтра вскрою.
– А автоматы забыла, – попенял я ей.
– Ты забыл, – безапелляционно заявила шведка и с аппетитом откусила от своего бутерброда. – Мне было чем заниматься, кроме автоматов.
– Ладно… ешь и разбирайся со своими стволами.
– А чего это ты раскомандовался? – надменно изогнула бровки девушка. – Я как бы постарше по званию буду.
– Ты уверена?
– Нет? А кто ты? Понятно, что обманывал, когда я интересовалась. Признавайся.
– Позже… Сначала оружие.
– Позже… – мстительно скривила губы шведка. – На ящике спиртовка и вода. Разберись с ними, я кофе очень хочу.
– Тебе не говорили, что ты стерва?
– Очень часто. Кофе я буду без сахара…
– …участвовала в трех экспедициях в Тибет. С отцом в тридцать пятом, я тогда еще совсем молодой была, и в тридцать восьмом, уже от «Аненербе». Ее возглавлял Эрнст Шеффер. А третью, в тридцать девятом, возглавила сама… – Девушка, замолчав, отпила кофе из стаканчика.
– Чего вас туда понесло? – воспользовавшись паузой, спросил я у шведки и подкурил сигарету. В кармане парашютной куртки оказалось две пачки «Житана». Одна початая, а вторая целая.
– Зачем? А зачем там крутилась экспедиция вашего Старосельцева в тридцать втором году? И ваша же Блаватская. И британец, профессор Мюррей, – ответила вопросом на вопрос шведка. – Тибет – мать цивилизаций, и таит в себе многие тайны Вселенной. Владеть ими – значит, владеть миром. А импотент с челкой спит и видит себя как раз властелином всего мира.
