– Ты что, в банке работал? – с подозрением поинтересовался я у Урмаса. – Как по писаному шпаришь.
– Учился хорошо… – сконфузился здоровяк. – Да бес попутал.
– Во, во… ученье свет, а не ученье тьма. Сидел бы сейчас в галстучке за конторкой.
– Отпустили бы вы меня… – вдруг залился слезами эстонец. – Я больше не буду. Мне и так крышка. Шхуна не моя личная, а Туре Петроннена, хозяина предприятия. Он с меня все равно спросит.
– Ну так иди.
Лицо Урмаса радостно вспыхнуло и почти в то же мгновение потухло.
– Куда?
– А куда ты хотел? Сиди уже. Разберемся позже. Скажи лучше, какое расстояние до бухты?
– Примерно пять миль.
– Понятно. Что можно вот за эту монетку купить? – я подбросил кругляш в руке.
– За пять золотых рублей – корову тельную. Получается, за эту монету две.
– Ясно. Теперь заткнись.
Как бы некие очертания мира нарисовались и одновременно ни хрена не понятно… Но все потом, потом… сейчас по логике вещей надо кончать с остальными злодеями и выбираться с острова к людям. Вот не нравятся мне эти байки про загадочных отцов и всякую хрень, творящуюся на этом гребаном клочке суши. Куда? К русским, конечно, и прямиком в отдел НКВД. Или как он тут называется…
– Как она? – поинтересовался я у Катарины и сразу понял, что сморозил глупость.
Все было и так ясно. Девушка взахлеб рыдала на груди у шведки и останавливаться не собиралась. М-да… но, собственно, чего я ожидал, такие потрясения не каждый мужик выдержит. Вот бы поспрашивать ее основательно, явно знает побольше, чем этот эстонский недоумок, но видимо, придется подождать. Ну а что мне делать?
Оглянулся вокруг и решился. Валуны вокруг составляют вполне внушительную естественную защиту, девки и здесь, если что, вполне переночевать смогут. Еды на сегодня им хватит, а шведка еще и фору любому бойцу даст. Так что, как говорится, труба зовет. Мне светового дня как раз хватит до бухты добраться, ну а там… там посмотрим по ситуации. Потому что тянуть с операцией категорически нельзя. На шхуне могут забеспокоиться и потребовать к трубке Отто… а их у нас нет. Закончились уже. И боюсь, после этого товарищи вообще с острова отвалят. Как раз и Урмас обмолвился о том, что не все были в восторге от идеи прогулки в глубь острова.
– Катарина.
– Да, товарищ Алекс. Кстати, пользуясь случаем, выражаю тебе наше общее с Хельгой презрение. Бить женщин? Фу-у-у… – шведка презрительно надула губки и погладила по волосам прижавшуюся к ней девушку.
– Я иду на побережье… – я не нашелся что сказать в ответ на претензию и просто проигнорировал ее. – Вам предстоит здесь продержаться до утра. Этого быка я забираю с собой.
– Бросаешь, значит, – сделала вывод Катарина.
– Фрекен Гедин? – Я так и не понял, шутит она или говорит всерьез.
– Шучу, товарищ Алекс. А то и меня сейчас бить начнешь. Да шучу, шучу, не кривись. Я думаю, ты правильно поступаешь. Но мы тебя будем ждать с победой. Подставишься там, можешь не возвращаться. И я не в восторге от этой идеи, хотя и понимаю ее.
В ответ я просто промолчал и стал собираться. А что тут скажешь. Не люблю патетики. Накинул на себя портупею и подвесил к ней пару двойных подсумков с магазинами к трофейной винтовке. Так, что еще… кинжал и «люгер» на месте… «Маузер»?.. «Маузер» не беру. С патронами к нему уже проблема. Меньше магазина осталось. Перевязочный пакет в кармане, фляга с водой на поясе, фонарик тоже. Как бы и все.
– Подъем, Урмас, пора тебе амнистию зарабатывать… – я пропустил вперед мужика и, на ходу жуя брусок пеммикана, из запаса первой необходимости, направился в лес.
Но не дошел. Перед отправкой пришлось оттащить трупы в расщелину. Падальщики… пока мелкие крыски, но мало ли кто набредет, твари здесь выдающиеся…
Глава 14
– Черт, черт… твою дивизию… – я опустил руку в ледяную воду, стараясь хоть немного ослабить дикую жгущую боль. – Да что же за напасть. Крапива долбаная…
К фиорду добрались сравнительно нормально, правда чуть сердце не выпрыгнуло по пути от страха. Выскочили на полянку, где паслись… мля, я даже не могу описать этих уродин. Бегемоты с рогами, шипами, бивнями и всякой подобной хренью, да и еще и мохнатые уроды. Сука и размером с ЭМку… Благо что мирные оказались… ну как мирные. Сразу жрать не стали, а просто заревели, как паровозы, сбились в кучу и дали нам свалить подобру-поздорову. Благородные, мля…
А потом стая здоровенных полосатых крыс, размером с овчарку, гнала нас метров пятьсот, но тоже по-божески. Шипели тварюки, не отставали, но и напасть не решились. К нашему счастью.
И в завершение всех приключений, уже перед самым спуском с плато, мы влезли в какие-то заросли… крапива – не крапива, но жжется так, что сдохнуть от боли можно. Я только руку опалил, а придурок Урмас так обжегся, что целиком в речушку залез…
– Ты живой там?
– Ж-живой… – простучал зубами эстонец. – Только х-холодно…
Это правда… после плато на побережье холодно как в Антарктиде. Вон в распадках снег лежит еще.
– Твою мать, сейчас зима или что?
– В-весна… май месяц… Здесь, как на Земле, год длится двенадцать месяцев, только в декабре всего пятнадцать дней. Эт-то здесь на острове тепло… в-вулкан землю греет, а на м-материке морозы под с-сорок зимой… Но океан не замерзает… течения теплые…
– А летом как у вас?
– Л-летом т-тепло. Плюс тридцать бывает даже иногда… На юге, говорят, теплее, но туда пока только экспедиции отправляют. Дальше султаната пока еще ничего не освоено.
– Млять, география… Сколько еще до фиорда?
– Вот по этой речке метров восемьсот и водопад… к-как раз вниз… Метров пятнадцать. Но спуститься м-можно. Троп много. Там еще кедровая роща растет, н-не заметят.
– Вылезай давай… – я с облегчением вздохнул, ледяная вода почти успокоила боль. – Вылезай, сказал, идти надо, замерзнешь на хрен.
Верзила выбрался из воды и опять умоляюще посмотрел на меня:
– Не убивай, а… п-пусть в Жуков, на каторгу, только не убивай.
– А что там страшного в этом Жукове?
– Посад Жуков – это самая страшная каторга на Терре, – объяснил Урмас и невольно вздрогнул. – С большим сроком выжить нереально. Все надзиратели – монголы, калмыки и буряты, самые настоящие звери. А начальница каторги – садистка казачка. Ее еще называют мадам Шпицрутен. Это шомпола такие…
– Казачка?
– Ну да… казаки – хуже монголов. А она… – Урмас не договорил и неожиданно пустил слезу.
– Посмотрим? Ты девку насильничал?
– Да н-нет… нет… она подтвердит… – запричитал Урмас. – М-меня моя Марта дома ждет. Свадьбу на июнь запланировали… Мне вот этой науки на всю жизнь хватит…
