– Джулия…
– Да, да… – Джулия отмахнулась от меня. – Я знаю, нам придется идти за Хельгой и как там ее…
– Катариной.
– Si, Катариной. Мы успеем, еще даже не рассвело. Pronto… Pronto… Тебе помочь?
Я на секунду почувствовал себя предателем, Катарина там в окружении падальщиков, а я в душике плескаюсь, но совесть мучила совсем недолго: раньше чем через час окончательно не рассветет, а по-человечески помыться хотелось просто непереносимо.
– Да, кстати, мой дорогой, а как вы оказались на этом проклятом острове? – последовал мне в спину вопрос.
Ну вот…
– Позже, Джулия. Долго рассказывать.
– How do you say, cara
[17]. А кто тебе эта Катарина?
– Моя… моя…
– Неважно, я уже поняла. Иди, мой рыцарь… Мы потом разберемся… С ней…
Вот этого я и боюсь…
В довольно вместительном душе я с ужасом уставился на кучу флаконов, стоящих на полочке. На хрена столько и где мыло?
– Возьми вот этот бальзам… его запах меня так возбуждает!.. – в кабинку проскользнула обнаженная Джулия. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я тебя помою?
Худенькое, чуть смугловатое нежное тело, округлые небольшие груди с коричневыми горошинами сосков, чуть выпуклый животик, заканчивающийся причудливо выстриженным треугольничком курчавых волос, и бездонные страстные глаза…
Буду ли я против?
Да нет, черт возьми!
Итальянка, не дожидаясь ответа, стала на колени и…
Господи! Что она делает? Как?.. Твою мать – это же!..
Но рука, уже совершенно не слушая, что там вопят мозги, вцепилась в мокрую гриву блестящих волос итальянки и притянула к своему паху…
Разврат, да и только…
– Почему ты дуешься, мой дорогой? Ну да… я тебя немножко изнасиловала. Но только сначала, а потом!.. Потом я даже забыла, как меня зовут! Ты настоящий зверь, и я буду за тебя драться с любой девкой на Терре…
– Готова? – я пропустил мимо ушей восторженные вопли Джулии.
– Per il, mio comandante!
[18] – девушка лихо отдала мне честь и перекинула через плечо ремень автомата Томпсона.
Почти такой же, как тот, что я взял трофеем с Отто, но с большим, многокамерным пламегасителем, причудливым рамочным прикладом и рожковым магазином. И еще на нем сверху был прикреплен странный прицел в виде линзы…
Черт… интересно до жути, но спрашивать не хочется. Выдам же раньше времени себя с головой. Объясняться буду только после того, как вернемся. А пока хватит и того, что девчонка обращается с оружием привычно и ловко. Не должна подвести. И черт подери, откуда у них на руках столько оружия? На яхте оказался целый арсенал и даже почти привычный мне немецкий MG, только под другой патрон – идентичный тому, что в моей винтовке.
– Ну не дуйся… хочешь, я поговорю сама с твоей женщиной…
– Только не это. Пошли уже…
Расстояние до озера преодолели рекордно быстро. Урмас, желая выслужиться, пер впереди как танк, прокладывая дорогу, а особо здоровых тварей по пути, к счастью, не встретилось.
Вскоре стали доноситься редкие выстрелы, и последние метры я преодолел практически бегом.
Оказывается, Катарина и Хельга залезли на скалу, под которой шныряли довольно большие зверушки, похожие на крыс, только покрытые чешуей и бегающие на задних ногах. Твари мерзко шипели и старались запрыгнуть к девушкам. Шведка методично их расстреливала из своего «вальтера», а вот Хельга в развлечении не принимала участия. Она просто сидела, закрыв лицо руками. Совсем сломалась девчушка. Хотя и немудрено…
Как раз ко времени пришлось испытать трофейную винтовку. Несмотря на довольно сильную отдачу, она оказалась очень точной – в общем, мне понравилось, и я окончательно определил ее на личное ношение. Пока… насколько я понимаю, на Терре ходит куча замечательного оружия.
Вступила в дело Джулия со своим продвинутым «томпсоном», и тварей как косой скосило. Примечательно, что они выстрелов не боялись и даже предприняли попытку нас атаковать. Но не сложилось.
Далее последовала немая сцена.
Катарина и Джулия пристально рассматривали друг друга. Надо сказать, шведка смотрелась очень эпично – настоящая скандинавская валькирия. К тому же обтягивающие замшевые лосины и расстегнутая почти до пояса блуза не только не скрывали, а наоборот даже подчеркивали идеальные формы девушки… Ради справедливости скажем, более внушительные, чем у итальянки.
Джулия немного приуныла, а Катарина, наоборот, приняла позу первой альфа-самки на этой деревне. Рука с «вальтером» чуть на отлете, грива волос отброшена легким движением головы за спину, создав на секунду впечатление блестящего ореола вокруг головы, изощренно волнующий изгиб бедер и неимоверно надменное выражение лица. Мама… до чего же хороша!..
– Катарина – это Джулия, Джулия – это Катарина… – промямлил я, чувствуя себя совершеннейшим идиотом.
Шведка элегантно спрыгнула с камня и, подойдя, очень вежливо, но как по мне немного напыщенно, поздоровалась с итальянкой.
– Баронесса Катарина Гедин, доктор теоретической физики Франкфуртского университета, член-корреспондент Стокгольмской и Берлинской Академий наук.
В ответ последовало не менее напыщенное:
– Люсия-Джулия-Мария-Эсмеральда Капулетти, графиня Кампобассо и Галеотто, доктор морской ихтиологии Йоханнесбургского университета.
Итальянка завершила фразу отчетливым фырканьем и горделиво вздернутой головкой.
– Вот и познакомились… – поспешил я вступить в разговор, реально опасаясь, что эти две фурии сейчас вцепятся друг другу в патлы. – А теперь, уважаемые дамы, быстренько залезли на камешки, взяли в ручки стволы и, пока я буду разбираться с капсулой, уж постарайтесь, чтобы меня не съели.
– Какой капсулой? – недоуменно воскликнула Джулия и растерянно округлила глаза, увидев торчащую посредине озера конструкцию.
– Они с Земли, Джу, – неожиданно вступила в разговор Хельга. – С самой настоящей Земли, причем из сорок третьего года…
– Mama mia!!! Santa Lucia!!!
[19]
Как ни странно, сей факт совершенно примирил девушек, и они, устроившись на скале, принялись оживленно болтать, а я… я занялся делом. Как-нибудь без меня разберутся, но вот спинным мозгом чувствую, сиськами они еще померяются. И не раз. Женщины, однако. К счастью, Хельга, тоже довольно симпатичная, пухленькая девушка, в этом соревновании участвовать не собирается. Не до меня ей. Погибший парень оказался ее женихом, и она очень глубоко переживала его смерть.
