– Ай, ай…
Сестрички, оглашая все вокруг восторженными воплями, закружились вокруг Катарины, а Коля, снисходительно посматривая на своих женушек и посмеиваясь, чопорно приложился к ручке Кати, а потом подошел ко мне.
– Сань, каюсь, да, присутствовал заговор. Виноват, прости засранца. Предупредить не мог, да и честно говоря, не захотел. – Расторгуев состроил умильную и виноватую рожицу. – Надеюсь, драться не будешь?
– Не буду. Я уже и не сержусь. Да я и сам не против.
– Вот и молодец. Катенька у тебя просто прелесть. Но нам надо спешить.
– Да, да, спешить! – подпрыгивая от нетерпения, подхватили сестрички. – Быстро в авто, нам пришлось звонить папеньке, чтобы «Волгушку» придержали для вас. А он звонил самому Ипатьеву. Таких машинок на всю Терру пока всего несколько штук. В салоне какой ажиотаж! Вот такой! И такой! Бегом, бегом…
Мы быстро загрузились в расторгуевскую «Кабаргу», и Оленька, чья очередь быть водителем, рванула с места, поднимая тучи снежной пыли и распугивая клаксоном местных мелких пернатых, обзываемых орнитологами галками. Хотя на галок они никак и не были похожи.
– Вот мы пытались Коленьку уговорить тоже «Волгушку» купить, – пожаловалась Маша, поправляя воротник своему мужу. – Но он, противный, наотрез отказался.
– Да, наотрез! – подтвердила Оля, умудряясь говорить, смотреться в зеркальце и рулить одновременно. – Говорит, не по чину пока и нечего выпячиваться. А мы бы папеньку попросили, и он бы нам денежек дал.
– Вопрос закрыт, – строго нахмурился Коля. – И попробуйте только просить Добрыню Аполлинарьевича на меня давить. Я вам устрою веселую жизнь!
– Да не будем, не будем. Не дуйся, – хором согласились сестрички. – Сами понимаем. Но может, через годочек… Не «Волгушку», так, может, «Корветик» или «Ролсик»?
– Я подумаю… – Коля продолжил изображать строгого мужа.
Катарина показала мне глазами на Расторгуевых и шепотом потребовала перевести. Разговаривали они на русском языке, а она его пока понимала с пятого на десятое. Но всерьез собралась выучить.
– Они требуют машину получше, а Николас отказывается, – перевел я.
– Долго он продержится? – улыбнулась Катарина.
Я просто пожал плечами, а сам подумал, что, пожалуй, все-таки не скоро сдастся. В МГБ, насколько мне успели объяснить, не особо жалуют показную роскошь и излишества. Могут и строго указать. Так сказать, на место поставить. Все ж унаследовала служба лучшие качества от своей прародительницы. Но говорят, есть свои нюансы, пока толком не знаю какие.
Да и как по мне, машинка у Расторгуевых что надо, менять совершенно незачем. Довольно вместительная, проходимость отличная, да и скоростная не в меру. Вон как Олька лихачит. За комфорт я и не говорю, таких наворотов и не видал никогда. Представьте себе, даже зажигалка и радиоприемник есть в салоне.
«Кабарга» выпускается в Санкт-Петербурге, Русско-Балтийским автомобильным заводом. Владеет заводом Промышленный Дом Ипатьевых, но как и во всех стратегических предприятиях в Федерации, половинное долевое участие государственное.
Так вот, «Кабарга» – это переработанный «Скаут», внедорожник, выпущенный в шестидесятые земные годы американской компанией «International Harvester». Наши взяли его за основу, немного улучшили, поставили новый двигатель, что-то там еще – и получилась отличная машинка. Кстати, существует и военная версия – легкий командирский разведывательный автомобиль «Бекас».
Я тоже хотел прикупить такую же «Кабаргу», стоила она всего две тысячи золотых рублей, что по ходу действия мы и должны были сегодня сделать, но насколько я понимаю, у сестер и Катарины втайне от меня возникла другая мысль. «Волга» – машина немного другого уровня. Как и у почти всех автомобилей в Российской Федерации, у нее прародитель военный. Многоцелевой внедорожник «Барс», являющийся основным армейским автомобилем. Существует множество его модификаций: от легкого артиллерийского тягача – до санитарно-эвакуационной машины. В свою очередь он очень дальний потомок того самого Dodge WC-51, то есть «Доджа Три Четверти», массовой поставки которого по ленд-лизу в СССР я уже не застал, но с пробными образцами на полигоне мы знакомились. То, что он прославился, я уже на Терре узнал.
Ну, посмотрим-посмотрим… Я как бы не против, обычная гражданская модель совсем неплоха и тоже вполне нам по карману, но насколько я понимаю, увижу я сейчас не ее. Более продвинутую версию. Что-то вроде Катькиного «хорьха», навороченного до неузнаваемости в так называемом «тюнинг-ателье». Вот же слово поганое…
Глава 21
Проскочили несколько ферм, и скоро показался въездной КПП в город. Такое капитальное сооружение, в котором играючи можно пересидеть небольшую осаду, впрочем, не лишенное некого архитектурного изящества. Которое все же немного портили два БТРа «Молодец», в капонирах по обеим сторонам дороги. Странно, вроде глубокий тыл, войны нет, а тут на КПП минимум взвод солдатиков с приданной техникой.
Повинуясь энергичному жесту коренастой девушки в зимнем маскхалате, белой маске и непривычном шлеме, немного похожем на хоккейный шлем, Оля проехала небольшой лабиринт из бетонных блоков и остановилась.
– Фельдфебель Голобородько. Документики, пожалуйста… – потребовал густым басом мужик, вынырнувший из недр КПП. В таком же зимнем камуфляже, но без шлема. В щегольской ушанке из серебристого меха, украшенной разлапистым орлом на кокарде. М-да… поразительно, но на Терре удивительным образом сочетаются многие элементы советской власти, тесно переплетаясь с пережитками царского режима. Фельдфебель! Млять!
И самое страшное то, что мне здесь начинает нравиться. Пока…
Я еще отметил, что как бы невзначай, по обе стороны машины появилось еще несколько бойцов, споро и грамотно расположившись так, чтобы не перекрывать секторы обстрела друг другу. И пулеметик с открытой площадки на втором этаже тоже на досмотровую площадку смотрит. Серьезно, внушает уважение.
Фельд, глянув в удостоверения личности и не высказав никакого пиетета к званиям, цепко мазнул глазами по нашим обличьям, формально поинтересовался целью поездки, затем откозырял и отдал отмашку бойцу на шлагбауме.
– А к чему такие меры безопасности, Коль? БТР на посту и все такое. Вроде город далеко от фронтира. Зверье досаждает? – поинтересовался я у Николая. – И прапор разве что не рычит. Какое ему дело, кто куда едет?
Коля усмехнулся и ответил:
– Это все Собакевич.
– Зверюга редкостная… – прокомментировала Оля слова мужа. – А жена его, Калерия Сидоровна, просто душка.
Расторгуев продолжил:
– Начальник Кронштадтского гарнизона генерал-полковник Собакевич Мефодий Иванович, он же «Линек», он же Мефодий «Гауптвахта», он же… да много к нему погонял прилипло. У него каждый день вводные. Вот и сейчас усиление объявил, скорей всего. Вот от этого и БТРы появились и усиленные посты. Дерет личный состав в хвост и гриву, но как ни странно, солдатики его любят. Мазохисты, не иначе. А фельдфебель на КПП нам тоже знаменитый попался. Это Паша по прозвищу «Устав». Три раза пытались его повысить в звании – отказался. Говорит, фельдфебелем и на дембель выйду. В какой-то там инструкции записано, что положено интересоваться целью прибытия в гарнизон, вот он и старается, хотя у нас в удостоверениях вкладыши – пропуск на беспрепятственный проезд. Но к нему уже все привыкли, так что не обращай внимания.
