«Да ладно?!» – едва не сказала я, но всё же промолчала, ожидая продолжения.
– Вспомнил вдруг, что обещал награду за упокоение магистра… – задумчиво перебирая лежащие перед ним бумаги, продолжил ректор.
«У вас склероз, батюшка, всего то месяца четыре прошло».
– Но для прочих адептов, в награду обычно давалась возможность получить для изучения инфо-кристаллы… Для вас это неактуально. И я подумал… Может хотели бы на время каникул навестить друзей на Земле?
– Эм… – опешила я от столь неожиданного предложения.
Внутри словно оборвалось что-то. Вроде бы столько времени и не вспоминала о Земле. И друзей там нет, и единственный родственник тут, но… Так вдруг захотелось пройтись по некогда родным улочкам, заглянуть в любимую кондитерскую, где я пусть и нечасто, но баловала себя божественными миндальными булочками с заварным кремом. Заглянуть домой, забрать оттуда дорогие сердцу вещи, например, фотографии родителей.
– Прямо сейчас? – грустно уточняю, понимая, что несмотря ни на какие соблазны придётся отказаться.
– Нет, конечно, – отмахнулся ректор. – Вы же знаете, обратный переход не стабилен во времени. Вы можете вернуться через год, а можете на сотни лет раньше. Но после того как вы завершите задание, вы ведь решили остаться здесь, как я понял из разговоров с Хранителем Знаний.
Так непривычно было слышать подобное в адрес деда – не ХЗ, не твой дед, как теперь говорили друзья, а пафосно – Хранитель Знаний! И так нелепы казались рассуждения о том, что будет после Лабиринта. Мы с ребятами не были уверены, что сумеем вернуться и потому никогда не поднимали эту тему. Или он хочет дать мне дополнительный стимул? Или…
– Так, когда вы будете готовы? – поинтересовался хозяин кабинета.
Значит, всё же торопит. Что ж ему так не терпится-то? Понятно было сгорай от нетерпения Стэн, ну или жаждущий поскорее откреститься от этого дела Виратье, но ректору с того какой прок? Не верится, что причина лишь в том, чтобы выслужиться перед императором, ведь если мы не будем готовы, то просто-напросто можем провалить задание.
– Каникулы мы хотели провести у ребят, – растеряно говорю. – Нам надо отдохнуть, – тут же добавляю, словно оправдываясь. – Что толку, если мы начнём всё провалим из-за банальной усталости.
– Отправляетесь в первый день занятий, – кивнул каким-то своим мыслям ректор.
– Но… Надо же подготовиться.
– Да-да… Вы же уже обдумали это, не так ли? – спрашивает, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто стараясь угадать о чём думаю в этот момент. – И можете дополнительно всё обсудить во время каникул. Пары дней вам на сборы хватит?
– Наверное, – пожала плечами я, понимая, что кой-какое время для нас выторговала, и ещё, осознавая, что наш ректор всё же тёмная лошадка. Уж больно подозрительно он торопится.
– Ну что же, – кажется с облегчением отозвался ректор. – Хорошо вам повеселиться на празднике и отдохнуть на каникулах.
– Спасибо, – промямлила я, пытаясь понять, что на самом деле нужно этому человеку?
Судя по тому как Гарельд уставился в бумаги, разговор завершён. Я попрощавшись выскользнула из кабинета и в растрёпанных чувствах направилась к общежитию.
– Ну что? – стоило войти комнату и Катя оказалась рядом.
– Не знаю. Странный он какой-то, – честно призналась я. – Торопится. Была б его воля он бы нас прямо сейчас в Лабиринт отправил.
– Его право, – вздохнула подруга.
– Так-то да, но толку ему с того? Лично ему. Ни Стэну, ни Виратье, а именно ему.
– Не знаю, – на удивление беспечно отозвалась подруга. – Я-то боялась, что он что-то узнал. Ещё удивлялась, что вызвал только тебя.
– В качестве награды за упокоение магистра предложил на Землю отправить на время.
Катя сразу сникла. Ну да, у неё в отличие от меня там остались и друзья, и близкие. И она по ним скучает. Но именно ей таких предложений никто не делал. Глядя на тоску в глазах подруги, дала себе зарок – если дело дойдёт до отправки домой, скажу, что согласна на это только в том случае, если Катя составит компанию.
– Ладно, пора идти! – на удивление весело, словно сменив маску, воскликнула подруга.
Пора, так пора. Взглянула напоследок в зеркало. Длинное чёрное платье эффектно облегает фигуру, удачно подчёркивая достоинства и скрывая… Ну да, какая девушка не видит в себе недостатки? Так вот сейчас, я их не видела. Туфли на высоком каблучке добавляют роста, делая общий силуэт более утончённым. Начарованные дедом волосы якобы распущены, лишь слегка приподняты по бокам. Но тут моей заслуги нет, всё его труды и чары. В ушах небольшие серёжки, подаренные Ральфом после примирения и в комплекте с ними неброское ожерелье. Думается, эти вещицы не так просты, или заговорены или просто-напросто безумно дороги. До сего дня я их ни разу не надевала и никому не показывала, потому мнения местных жителей узнать не успела. Но в целом, лично мне мой образ нравился.
Катя тоже была на высоте: сияющие голубые глаза, аккуратно подведены и кажутся огромными, нежно голубое платье, из тонкой струящейся материи сверху облегает, подчёркивая плавные линии фигуры, книзу же, расширяется почти до «солнышка», плечи открыты, зато декольте скромно задрапировано, оставляя место фантазии. На ткани искрятся, словно иней, вкрапления мелких полудрагоценных камушков. Этакая девочка зима, коей тут никто и не видел. Для полноты картины в волосах напоминающая корону – диадема. Думаю, Вир завидев такое влюбится пуще прежнего.
Вышли на улицу и аж замерла, озираясь по сторонам. Когда бежала к ректору, была так обеспокоена и озадачена причинами вызова, что даже не обратила внимания на то, какая красота вокруг: вместо обычных белых плярисов, везде светятся целые гирлянды разноцветных, переливающихся. То там, то тут, в воздухе мерцают созданные из них же фигуры животных, кое-где можно даже узнать целые сценки из местного эпоса. По аллеям прогуливаются разряженные девицы, рядом с ними франтовато разодетые кавалеры. Даже не узнать в них привычных взгляду адептов. Никого в обычной форме. И да, мой, ещё несколько минут казавшийся шикарным, наряд, на фоне всего этого великолепия смотрится более чем скромным. Ну да и ладно, у меня ведь и нет цели стать королевой бала.
И так непривычно было осознавать, что рядом в кои-то веки нет ребят. И почему-то думалось не о Ральфе, хотелось, чтобы меня увидел именно Стэн.
Большой актовый зал, приспособленный под проведение бала встретил приглушённым целым сонмом преимущественно положительных эмоций, гулом голосов, смехом, струнной музыкой и всё тем же разноцветным мерцанием вездесущих плярисов.
Судя по количеству собравшегося народа, почти все адепты и педагоги были уже здесь. Мы с Катей прошли к столикам с напитками и закусками. С подозрением осмотрели их содержимое, выбрав самые невинные морсы, ведь в ближайшее время нам предстоял заход в лабиринт, где каждая капля воды на вес золота, и тратить её на усмирение разыгравшегося «сушняка» было как минимум глупо.
