– Здесь больные дети, – завела Розанова, – процесс реабилитации не быстрый. Кое-кто в гипсе по полгода жил, надо руку, ногу разрабатывать. Это больно. Уколы еще, и массаж у нас не тот, что в СПА делают. В муниципальном заведении и пациенты, и родители тихие, у администрации с ними разговор короткий: «Не нравятся наши методы? Уходите немедленно, на вашу койку очередь из ста человек!» Капризного больного со скандальной мамашей враз за ворота выставят. А мы платные, поэтому претензии клиентов зашкаливают. Мои слова о том, что надо немного потерпеть и результат непременно обрадует, не нравятся ни детям, ни взрослым. Вчера у нас прямо война разгорелась. Одной четырнадцатилетней красавице надо было клизму поставить. Это приятно?
– По мне, так нет, – призналась я.
– Но если врач велит сделать колоноскопию, вы нормально, наверное, подготовитесь? И литр флит-соды проглотите? – спросила Ксения.
– А куда деваться? – вздохнула я. – Иначе диагноз правильный не поставят.
Розанова вздохнула.
– Девица этого не поняла, орала, ругалась, разбила стеклянную кружку Эсмарха, ударила медсестру. Ее втроем успокоить не могли. Через пару часов прилетела ее мать, и началось побоище. «Я деньги плачу, а вы ребенка до истерики довели. Расскажу в соцсетях, какие здесь сволочи. Средний персонал за дело получил, как вы смели мою доченьку за руки хватать?» И каждый день такое. Врачи живые люди, нервы у них не стальные. Через пару лет работы человек заявление об уходе приносит. Олеся Федосеева поэтому старожил.
Следующий час наша беседа напоминала безумное чаепитие. Я поинтересовалась у владелицы медцентра, сталкивалась ли она с ошибочными диагнозами. Ну, например, мальчик приехал с картой, где написано «эпилепсия», а специалисты центра определили у него ревмокардит и успешно вылечили.
– Основной наш профиль сердечно-сосудистые заболевания, – сказала Ксения Трофимовна, – но мы никому не отказываем. Больные в восторге от нашего бассейна.
Далее дама многословно хвалила плавание в замечательном бассейне.
И так во всем. Я задавала конкретный вопрос про «Розовую Луну» и получала очередную порцию болтовни про сосны, воздух, сложности реабилитации. В конце концов до меня дошло: я потерпела полное фиаско, Ксения Трофимовна не станет конкретно отвечать на вопросы. «Журналистка» попрощалась и вышла в приемную.
– Непременно пришлите материал на визу, – предупредила секретарша, – без согласия госпожи Розановой ничего публиковать нельзя.
У меня сдали нервы.
– Непременно. Только расшифрую увлекательный рассказ про ваш потрясающий бассейн.
Произнеся эту фразу, я тут же пожалела о содеянном. Женщина, которая стережет вход в кабинет начальницы, не виновата в том, что мне не удалось разговорить Розанову.
Страшно недовольная собой, я пошла вдоль здания, сделала шагов десять, наступила на небольшой камушек, подвернула ногу и чуть не взвыла. В глазах потемнело. Кто бы мог подумать, что от обломка кирпича я получу столько неприятных ощущений.
Боясь упасть, я села прямо на траву и начала тереть щиколотку.
Глава 26
– Зайка, ты сказала этой…, что необходимо интервью на визу послать? – раздался за спиной голос Розановой.
Я вздрогнула и подняла голову. Ксения Трофимовна не произвела на меня впечатления матерщинницы, но, похоже, я и тут попала впросак.
– Конечно, мамуля, – ответила секретарша, – ваще противная крыса! С жутко злой мордой уходила.
Я поняла, что нахожусь под открытым окном кабинета хозяйки медцентра, и сделала попытку встать. Невидимая рука воткнула в ступню раскаленный гвоздь. Я осталась сидеть на траве, невольно слушая диалог.
– Зачем ты с ней вообще разговаривала? – спросила дочь.
– Нам нужна реклама.
– За пиар платят! Ты же постоянно хочешь на халяву получить вафельку.
– Риточка, в центре дела плохи.
– …!..! Продай его!
– Заинька, никто не купит клинику, в которой три пациента. Нам сейчас любая, даже в… журнале статейка в помощь!
– Вот при дедушке иначе было!
– Рита! Тогда не было такого выбора. Реабилитацию проходили в госсанаториях, и мой отец сильно рисковал. Он брал «левых» пациентов за деньги. Вот откуда у нашей семьи огромная квартира, дача, и вот по какой причине мы хорошо жили. А нынче-то! За каждой елкой по профессору, у каждого профессора по больничке. Народ избаловался. Мы ничего эксклюзивного не предлагаем. Корреспондентка,…, морду кривила, когда я про бассейн с серебряной водой рассказывала. Сейчас такая вода не редкость. А при твоем деде люди рты разевали, услышав про нее.
– Все твой муж… и сын! Папаша пьяница, братец игрок!
– Они твои родные люди!
– Да пошли они…! Из-за них мы потеряли и деньги, и квартиру, и дачу! Живем в помойке, кланяемся… корреспондентке. Мать! Мне тут надоело! Хочу назад, в Москву!
– И где нам там жить?
– …! Но здесь я больше не могу. Мне замуж надо. Где я тут мужика найду? Ты думаешь только о себе.
– Телефон звонит, – устало сказала Ксения, – возьми трубку.
– Да! – рявкнула Маргарита. – Да! Медцентр. Кто? Ее нет. Не знаю. Мне не докладывают. Незачем трезвонить! Она улетела! Надолго! Все!
– Если ты так с людьми разговариваешь, то не удивительно, что у нас клиентов нет, – рассердилась Ксения.
– Во! Отлично! Нашла виноватого! И кто он? Может, твой сын…, который все в карты проиграл, и пришлось все накопления за долги отдать? И где же скотина, для спасения шкуры которого мать меня нищей сделала? А? Украл он баксы, которые мы за дачу выручили!.. Вдобавок кредит громадный в банке взял! И улетел на фиг в другую страну. А на нас долг висит! Заем выплачиваем. Следующий вопрос. Где деньги, которые мне дедушка оставил?
– Рита, не надо.
– Еще как надо! Слушай…! Миллионы принадлежали мне! Не тебе! Ты попросила одолжить тебе их на покупку нового оборудования для санатория и ремонта. Я дура, дура, дура! Согласилась. И что? Мамахен поручила своему мужу… заняться делами. Ты не знала, что он хуже твоего сына? Только не в карты играет, а бухает? Мать! Где мое наследство? А? Мой отец от тебя мои деньги получил! Мои! Мои, мои! И где мужик? Исчез! Что тебе Сергей Леонидович сказал: «Ксюша, ты в своем уме была, когда финансовые вопросы решала? Сначала с сыночком на грабли наступила, потом с мужем!» Дура ты, мать! Меня виноватой делаешь? Кто с тобой остался? Дочь, которая от тебя только дулю получила. Где твои обожаемые мужчины?
Послышался звук шагов, потом снова злой голос секретарши:
– Хватит! Ухожу! Я плохая? Грублю по телефону, поэтому клиентов нет? Прощай, мамахен! Не до свидания! Прощай! Более на тебя за тычки и скандалы не работаю. Желаю за службу деньги получать. А ты купайся в своей серебряной воде. В ней никто, кроме главврача, полоскаться не хочет. Хоть бы спросила, кого я сейчас по телефону… отправила! Ну? Чего молчим?
