– Когда Кисуля начнет комп осваивать, сам ее всему научу. Уходи, дай поработать, не болтай, – отрезал Филипп.
Я взяла сумку и отправилась на улицу. Макс куда-то уехал, Вовка безостановочно говорит с разными людьми по телефону. Пойду, посижу в кафе, выпью капучино, съем пирожное. Неподалеку от офиса недавно открыли симпатичное заведение. А еще у мопсов закончился корм, надо купить новый пакет.
Я перешла проезжую часть, вошла в торговый центр и решила сначала приобрести еду собакам. А потом можно спокойно зайти в кондитерскую неподалеку.
Я обзавелась упаковкой «курица с овощами», слопала два эклера. Когда официант принес еще «Наполеон», у меня ожил телефон.
– Ты где? – спросил Фил.
– Сижу в кафе, – ответила я.
– Далеко?
– Через дорогу от офиса.
– Быстро ко мне.
– Что случилось?
– Увидишь.
Я, не прекращая беседы, понеслась к выходу.
– Стряслась беда?
– Наоборот!
– В смысле?
– Удача привалила. Прилетела оттуда, откуда никто и ждать не мог.
Я растерялась.
– Ты о чем?
– Мы с Костиным у него в кабинете. Поторопись.
Не понимая, что происходит, я, запыхавшись, добралась до комнаты Вовки и, тяжело дыша, спросила:
– Где феерическое везение, из-за которого мне пришлось лететь, не разбирая пути?
Костин показал на куклу, которая сидела у него на стуле:
– Вот.
– Хорошая шутка, – рассердилась я, – рада, что Клеопатра Евгеньевна прекрасно выглядит. А вот я из-за твоего телефонного звонка бежала, как бешеный хомяк. А хотела еще «Наполеон» слопать.
– Сейчас аппетит потеряешь, – пообещал Фил.
Я разволновалась:
– Что не так?
Филипп потер руки.
– Помнишь, ты вчера спросила, как отключить эту ерундовину.
– Да, – кивнула я, – четко выполнила твои указания. Кукла замолчала.
– Только глаза изменили цвет и зажглись, – не дал мне договорить до конца Фил.
– Верно, но ты заверил меня, что так и надо, – на всякий случай сказала я.
– Не видел игрушку, действовал по фото, которое от тебя получил, – уточнил компьютерных дел мастер. – Снимок не четкий прислала.
– Отверни ей голову и сам посмотри, очень неудобно фотографировать, – начала я оправдываться. – Объясните, что случилось? Я сломала Клеопатру Евгеньевну? Не туда нажала? Не то активировала?
– Точно, – хором произнесли мужчины, потом Костин добавил:
– Твоя ошибка – наша удача.
– Ничего не понимаю! – пожаловалась я.
– Слушай молча, – приказал Филипп и взял в руки куклу, – секундос. Сейчас начнется спектакль.
Глава 37
Послышалось журчание воды. Я вздрогнула, полное ощущение, что в кабинете установлена раковина и кто-то открыл кран.
– Ля-ля-ля, – пропел женский голос.
Я сразу узнала Клавдию Жестянкину.
– Что на носу? – спросила она. – Никак прыщ! Вот…!
Раздался шум спускаемой из бачка воды, потом стук. Вмиг стало ясно, что я слушаю запись, которая сделана в туалете. Клавдия ополаскивала руки и совершила частую ошибку тех, кто решил, что он находится в сортире один, не проверив, все ли кабинки свободны: начала вести себя так, словно она одна в уборной.
– Надеюсь, у тебя… фурункулы пойдут по всей морде и…! – зло прошипело сопрано.
– Кирпичникова! – не удержала я возгласа.
Филипп кивнул и прижал палец к губам.
– Какого… ты растрепала про Варьку? – продолжала Алевтина. – Тебе… дом купили, денег давали. Уговор был: ты молчишь в тряпочку.
– Рта не открывала, пока вы платили, – кинулась в бой Клава, – обещали всегда меня поддерживать, а сами перестали.
– Ты получила вагон денег! Пора и успокоиться.
– Ты нарушила договоренность, теперь у меня руки развязаны. Кстати. С тебя миллион!
– …! За что?
– Не поняла? Афанасий умер. А ты жива.
– С чего мне умирать?
– А сыну твоему с чего тапки отбрасывать? Думаешь, я не знаю?
– Что?
– Хватит…! Ты не дура, но и я не чугун с картошкой! Хочешь прямо в морду… правду? Ща получишь.
Меня передернуло. Некоторые люди, находясь в обществе, производят впечатление тихих, интеллигентных. От них не ждешь залихватских ругательств. Жестянкину я еще могла заподозрить в употреблении ненормативной лексики. А вот про жену Кирпичникова такое не подумаешь. И пожалуйста! Сейчас обе особы матерятся так, что им позавидует пьяный грузчик.
– Кто Варю зарезал? – продолжала Клавдия.
– Афанасий!
– Не клевещи на мертвого…! В Стеклову нож законная жена Сергея воткнула. То есть ты!
– …? Дура!
– Нет, – неожиданно спокойно ответила Клава, – просто, когда я вашу квартиру отмывала, у меня вопросы возникли. Если человеку горло перерезать, представляешь, сколько крови вылетает? Фонтан. Сердце пока работает, содержимое сосудов качает, оно вверх толчками взлетает. Что я увидела, когда в кухню вбежала? Кругом красные лужи, потеки. Варя вся в кровище, ты тоже. У тебя и платье, и волосы, и руки, и лицо измазаны. А у Фаси? Рукава рубашки запачканы, правый намного больше левого. На сорочке пара пятен, все они пониже груди. Брюки чистые, только обшлага замараны. И как он таким аккуратненьким, перерезав горло девке, остался? Да он должен был с головы до ног уделаться.
– В бабе пропал эксперт, – скороговоркой произнес Костин, – она нарочно дурой прикидывается. На самом деле намного умнее, чем кажется.
– Что Афанасий увидел? – говорила тем временем Жестянкина. – Мамаша… Вся в кровище! На полу тетка, у нее вместо шеи дыра, рядом тесак лежит. А ты его стала просить на себя вину взять!
– Ой, хватит! Напридумывала!..!
– Нет! Я знаю точно!
– Рядом стояла? Фонарь держала?
– Очнись! Кто за Афанасием в лесной школе ухаживал? Почему не мать с мальчиком поехала?
– Потому что, кроме него, еще двое детей были у меня дома! И муж!
– Нет! Афанасий не хотел тебя видеть. Конкретно отцу заявил: «Уеду. Только без матери». И он всю правду рассказал!
– Врешь!!!..!
– Ай, ай! Ладно я, медсестра тупая, иногда позволяю себе крепкое словцо. Но ты же интеллиХенция!
Клавдия ехидно засмеялась.
– Почему вы меня наняли? Боялись, вдруг Фаська язык распустит. И правильно опасались! Афанасий объяснил, как дело обстояло. Ты не знала, что парень дома. Он удрал со второго урока, пришел домой, лег в своей комнате на кровать и заснул. Разбудил его громкий разговор. Афанасий испугался, когда твой голос услышал, понял, что мамаша не на работе, а дома. Вторую тетку он не знал, но стал ваш лай слушать и все понял. Выходить из комнаты он не собирался, кому охота угодить в центр извержения вулкана? И вдруг вопль и жуткая тишина… Парень перепугался, побежал на кухню. Я в спальне хозяина убирала, дверь открыта была, видела, как он мимо промчался. А еще раньше, когда я в одиннадцать на работу приехала, заметила, как он домой тихонько вошел, на одежде свежие капли какой-то еды. Да выдавать парня не собиралась. Решил уроки прогулять? Не мое дело. И не собиралась я глядеть, что там в столовой-кухне происходит. Меньше знаешь, крепче спишь. Удивилась, правда, что гостья не орет больше, скандал затих. И вдруг твой голос, Алевтина:
