Наиль, первым израсходовав боекомплект, метнул в лес гранату из подствольника, заменил рожок и продолжил сумасшедший огонь. Над головой свистели пули пулеметов бронемашин, густые поросли склона постепенно превращались в обугленные пеньки и щепки. Теперь настал мой черед перезаряжать оружие. Калач, положив цевье АК-103 на сгиб руки, методично простреливал темноту, выпуская патрон за патроном, насаживая темноту на стальные иглы. Тарас, когда его пулемет захлебнулся, отбросил ненужную железку и выхватил из кобуры Стечкина. Звук выстрелов пистолета в общем орудийном оркестре был и вовсе неразличим. Булат, оставив опустевшие трещотки, снова взял свою излюбленную В-94.
Палить уже никто не палил. Что там происходило в лесу, за стеной порохового дыма, было совершенно непонятно. Но здравый смысл подсказывал, что после такого обстрела в живых остаться не мог ни кто. Ни человек, ни зверь. Ни реальный, ни мифический.
— Попали? — осторожно спросил Алексей.
— Вин шо спросив, сколько разив, — язвительно усмехнулся Мищенко.
— В кого шмаляли-то хоть? — полюбопытствовал башкир.
— Не бачив, — ответил Тарас.
Хотя, по его тону, я отлично понял, что казак прекрасно все видел. Просто не хотел брать ответственность на себя — если в дурку, то только после Булата.
— Волк, — хрипло произнес Татарин. — Здоровый, собака. Не меньше лошади. Мы за америкозом пришли, а зверюга эта как раз в лес янкеля тащила. Зубами за ногу схватил, и тащил. Легко так, как куклу.
— Уходим, — приказал я.
Дым как раз рассеялся, и я смог рассмотреть, что мы сделали с лесом. Его просто больше не существовало! От густой чащи осталось несколько одиноко торчащих, то здесь, то там, сосенок. Все остальное валялось обесформленной грудой на земле, словно огонь вели не из стрелкового оружия, а, по меньшей мере, несколько авиационных бомб сбросили. Но в безопасности мы почувствовали себя, лишь спрятавшись за броней машин. Сюда ни одна зверюга точно не проберется.
— Слышь, командир, — обратился ко мне Булат. — Так, получается, шпион не врал?
— На счет чего?
— На счет оборотня, — пояснил Закиров.
И тут я кое-что вспомнил — ту тень, спрыгнувшую с крыши во время боя. Показалось мне или нет, мог подтвердить только снайпер, следившей за штурмом через тепловизор прицела. Такая куча мяса и костей просто не могла не издавать теплового излучения!
— Татарин, а ты на крыше, когда троих чехов снял, никого не видел? — поинтересовался я.
— Нет, — заверил он. — Никого не было.
— Но ты же через тепловизор смотрел?
— А то как же! — подтвердил стрелок. — А что?
— А ничего…
Получается, что никого там не было. Плиты прогнулись сами по себе, тень вообще была призраком, и сейчас, в бывшем лесу, этот же призрак выпустил кишки пилоту, и утащил его. Как-то некстати вспомнились слова майора Сорокина, про людей, пропадающих здесь с сорок третьего, усмешки прапорщика на импровизированном блок-посту относительно спятившей старухи, и слово "werewolf", вырвавшееся у пленного капитана. Все это неспроста… неплохо бы расспросить на эту тему пленного боевика, но поздно — его мозги собирать, чтобы обратно в башку запихнуть, слишком долго.
Да черт с ним, с оборотнем. Сейчас предстояло решить другой вопрос — куда делась Даша? И решить я его мог с помощью одного-единственного человека. Разумеется, я имел в виду генерала Мороз. И пускай в Москве сейчас глубокая ночь, действовать, чтобы смерти Маковецкого и Замышляева не были зазря, приходилось быстро и четко. То есть напролом. Взяв лежащий рядом с микроволновкой спутниковый телефон, я набрал номер Павла Константиновича.
— Это еще что за штука? — заинтересованно пододвинулся Калач.
— Satellitenkommunikation gehЖrt der Zukunft! — улыбнулся я, слушая гудок зуммера.
Лешка сделал вид, что все понял, хотя, в самом деле, конечно ничего из сказанного он не понял. Сержант владел всего двумя языками — русским и матерным.
— Слушаю? — ответил генерал на удивление бодрым голосом через несколько гудков.
— Не разбудил? — заботливо поинтересовался я.
— А, все еще майор Железняк! — протянул офицер. — Нет, не беспокойся. Мы тут с коллегами на совещании подзадерждались…
Раздавшийся в трубке девичий смех подтвердил — генерал на очень важном совещании.
— Как, спас девчонку? — осведомился чекист.
— Нет, Паша, пока не спас, — признался я. — Ты не мог бы еще немного подмогнуть старому боевому товарищу?
— Вот ты охренел-то! — возмутился Мороз, но сразу сменил гнев на милость. — Говори, чего надо.
— Мне надо узнать, кто покидал лагерь Мамаева прошлой ночью.
— Интересно, — протянул особист. — Как я это сделаю-то?
— Ой, ладно тебе, — рассмеялся я. — Над Чечней столько спутников…
— Да ты вконец белены объелся! — воскликнул генерал. — Ладно, утром перезвоню.
— Нет, Паша, — возразил я. — Надо именно сейчас. Как можно скорее, — и нажал на секретную кнопку: — И на груди его широкой…
— Не в один, а семь рядов, — подхватил мой собеседник.
— Одна медаль висела кучей, и та — за выслугу годов! — закончили мы вместе.
— Эх, Женька, Женька… — вздохнул Мороз. — Через пятнадцать минут перезвоню.
Такой ответ мне понравился гораздо больше. Закурив сигарету, я положил телефон рядом, и откинулся в кресле. Сколько ждали — и четверть часа подождем.
Генерал обманул. Он перезвонил не через пятнадцать минут, а уже через десять.
— Да ты, Женька, точно белены объелся! Вот ты наделал там делов-то… — первым делом произнес он.
— На войне, как на войне, — парировал я. — Бывает.
— Ладно, слушай сюда, пока еще майор Железняк. В половине четвертого ночи от лагеря в сторону Бежты ушел джип "Land Cruiser", следом за ним ушел Урал-4320. Девчонка твоя в первой машине, в грузовике — десять боевиков.
— А больше ничего там не видно? — осторожно поинтересовался я.
— Видно, — согласился офицер. — Видно, что там американский "Сокол" четыре дня назад сбили, и от границы с Грузией к тебе приближается отряд быстрого реагирования НАТО. Я так понимаю, спасать пилотов…
Я имел в виду не совсем это. Wer weiß, was noch alles kommen mag — может, про неизвестного, но настырного, и отнюдь недружелюбно настроенного зверя что-нибудь слышно. Но нет. А на "нет" и суда нет. Впрочем, еще я понимал, что если какие-то снимки и легли на стол оператора, он их, скорее съел. Потому как доложить, что в этой местности замечен волк размером с УАЗик… он службу продолжил бы в психушке, где-нибудь на южном берегу Северной Земли. Ну, а на счет самолета — это я и без него знал.
— Спасибо, Паша! — ответил я. — С меня коньяк!
