ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ТАМАРА
Дождь наконец прекратился, но к этому времени речка, бегущая через пещеру, переполнилась и выплеснулась за берега. Мы побрели по дну. Холодная вода доходила нам до колен, а местами и до пояса. Спасала одежда из чешуйчатой кожи, не пропускающая воду. Заплечные мешки, которыми нас снабдил Золан, были сшиты из того же материала. В мешках лежали припасы, назначение которых Золан объяснил нам, когда собирал свой мешок.
Мы вышли из пещеры и увидели, как и раньше, бледный солнечный свет. Воздух пропитался влагой, чувствовались странные запахи. Древолаз все еще немного прихрамывал, но наотрез отказался остаться в пещере.
По дну речки мы шли недолго, а затем наш проводник свернул налево и, упираясь в землю посохом, взобрался вверх по берегу. Вода стояла высоко, над ней торчали верхушки прибрежных тростников.
Я привыкла к нелегким переходам, поскольку порой исполняла роль оруженосца отца. Глядя вперед, я не видела ни единой бреши в зеленой стене леса. Во влажном воздухе вокруг нас порхали насекомые — не такие чудища, каких нам довелось увидеть раньше, но все же они были гораздо крупнее тех, что были нам знакомы по Верхнему миру. Однако мы намазали кожу и волосы настоями трав, которые дал нам Золан, и насекомые хоть и подлетали к нам, но не присасывались и не кусали.
Золан снова воспользовался посохом и отодвинул в сторону плотный занавес переплетающихся лиан. Открылась узкая тропинка, уходящая в глубь леса. Мы пошли по ней друг за другом.
Древолаз замыкал нашу процессию, он шел за мной. Я оказалась в роли арьергарда. Глядя по сторонам и прислушиваясь, я старалась запоминать все, что может оказаться важным. Золан дважды останавливался, чтобы указать нам на опасности. Первой из них оказалось скопление алых цветов в форме фанфар — настолько ярких, что в сердцевине каждого цветка словно бы пылал огонь. Каждый цветок рос на самом конце лианы, а выше она до самого конца была голой.
Как только Золан поднес к цветам посох, цветы сомкнули лепестки, словно губы, и тут же опали, а лиана начала бешено мотаться из стороны в сторону. На посохе выступили влажные маслянистые пятна, древесина пожелтела. Золан стряхнул цветы и несколько раз ткнул посохом в густую листву, чтобы очистить его.
Второй враг поджидал на краю тропинки, делавшей поворот вокруг большущего нароста на стволе гигантского дерева. На гнилых корнях росло нечто, похожее на толстые пальцы множества рук. Мы снова остановились. Золан дал нам знак держаться чуть поодаль, чтобы мы могли видеть, что он будет делать посохом.
Под ударами, которые Золан обрушил на ближайшие заросли «пальцев», в стороны полетела желтая пыль. Видимо, она быстро оседала из-за высокой влажности. Небольшое облачко не распространилось далеко, пыль легла на корни и быстро превратилась в желтую слизь. Мы почувствовали сильную вонь.
С этого момента мы шли, еще более внимательно глядя по сторонам, но больше нам не встретилось ничего страшного. Тропа постепенно пошла на подъем. По обе стороны с деревьев свисали лианы.
Подошва моего мягкого кожаного сапожка вдруг скользнула по земле. Я быстро восстановила равновесие и остановилась. Я стояла на чем-то очень прочном, только это и спасло меня от падения. Расчистив это место от опавшей листвы, я увидела плоский камень, Вскоре после того, как мы отошли от реки, я тоже, как Золан, вооружилась крепкой палкой. Расчистив землю около камня, я обнаружила, что к нему примыкает еще один, а ко второму — третий.
Ко мне подошел Древолаз и принюхался, сунув нос в выкопанную мной ямку. Затем он подтолкнул меня вперед. Он явно давал мне понять, что задерживаться нежелательно.
Но я еще немного постояла и, поработав палкой, убедилась в том, что у меня под ногами — мостовая. Мощенные камнями дороги были известны на Юге, и их сохраняли с большой заботой. А по другую сторону границы, у северян, дороги были только проселочные, изобилующие буграми и рытвинами. Путешествовать по ним было не слишком приятно.
Еще одна загадка. Мне хотелось поделиться ею со своими спутниками, но я вскоре забыла обо всем, потому что мы вышли из лесного туннеля на открытое пространство.
Перед нами предстало нагромождение камней — от мелких, вроде щебня, до валунов размером с крестьянскую хижину. Земля была почти ровная. Я зажмурилась и снова открыла глаза. Мне хотелось увериться в том, что я вижу перед собой именно то, что вижу. Что-то подсказывало мне, что здесь когда-то либо стояла крепость, либо располагалось небольшое поселение. На некоторых из более крупных камней сверкали блики. Солнце здесь светило ярче, и казалось, будто в камни вставлены осколки стекла.
Мои сестры и Золан остановились и оглянулись. Они нетерпеливо смотрели на меня. Я ткнула в одно из «стекол» посохом и поняла, что оно не является составной частью породы.
— Что это была за твердыня, Золан? — спросила я, догнав остальных. — Кто ею правил?
— Кто знает? — Он пожал плечами. — Это место очень древнее. Видимо, это лишь часть более крупного поселения. Я копал тут, — признался он. — Из любопытства. Но уцелели только камни.
— Вот как?
Я опустилась на колено и поддела лезвием каменного ножа что-то блестящее. Из земли я извлекла нечто размером с плод южной сливы. С одного края камень был немного сколот, но в остальном походил на старательно отполированный кабошон — так шлифуют драгоценные камни перед тем, как вставить их в оправу.
Как только я отряхнула с камня землю, он тут же заиграл на солнце теплым золотистым, но не металлическим блеском. Я видела немало королевских драгоценностей, а некоторые даже держала в руках, но этот камень был для меня нов.
— Солнечный камень! — воскликнул Золан, глядя на мою находку.
— Тут встречаются такие? — спросила я и подумала о том, что рассказы о поисках сокровищ становятся все более и более правдоподобными.
Золан сдвинул брови и, опустившись рядом со мной на колени, стал более внимательно разглядывать камень.
— Я не видел ни следа от старых копей, не попадались мне и необработанные камни.
— Но ты узнал этот камень — и назвал его.
— Я находил три похожих на этот — а имя им я придумал сам.
Как и мои сестры, я очень увлекалась камнями. В детстве, бывало, глядя, как матушка наряжается перед поездкой ко двору и сидит перед раскрытой шкатулкой с драгоценностями, я любовалась разноцветными каменьями. Камни зачаровывали меня не своей ценностью, а формой и цветом. А когда отец как-то раз сказал, что некоторые минералы используются для усиления дара, мое желание узнать о камнях больше превратилось в потребность.
Этот камень — если это был камень — на ощупь казался теплым. Он лежал у меня на ладони, словно чистая капля солнечного света, и я ощущала странное покалывание. Значит, это и вправду был камень Силы, и я понимала, что мне как можно скорее нужно научиться пользоваться им.
