Среди ямбургских беженцев, оставивших город поздней осенью 1919 года вместе с отступавшей армией Юденича и попавших в Эстонию, оказался воспитанник Ямбургского коммерческого училища Константин Евгеньевич Аренсбургер (1905-1985), ставший впоследствии известным ученым-химиком (закончил Тартуский университет), фармакологом и литератором, сотрудничавшим в русских эмигрантских изданиях под псевдонимом «К. Аренский». С 1950-го он жил в США, где стал постановщиком нескольких драматических спектаклей в Русском центре в Сан-Франциско, сотрудничал в журнале «Новое русское слово».
Редким примером сочетания «гуманитария» и «технаря» в одном лице стал еще один выпускник Ямбургского коммерческого училища, покинувший Ямбург с белой армией, – будущий известный поэт Борис Анатольевич Нарциссов (1906-1982). Его удивительная судьба достойна увлекательного романа. Во второй половине 1920-х годов имя Нарциссова по его стихам стало широко известно русской читающей публике в Эстонии. Нарциссов активно включился в литературную жизнь русской общины – был участником сначала «Юрьевского цеха поэтов», потом – «Ревельского цеха поэтов».
Я рос в уездном городке – убогом —
Когда-то Ям, потом казенный Ямбург.
Как Миргород,
Был «нарочито невелик», без «фабрик»,
Продукция – капуста, клюква,
Картофель и другой нехитрый овощ.
«Кругом леса из черных елей
И мхи заржавленных болот»,
– писал Борис Нарциссов…
Однако впереди маячили грозные события 1940 года: Прибалтика, попавшая в зону влияния Советского Союза, подверглась аннексии. Борис Нарциссов служил в ту пору офицером-химиком в лаборатории химической защиты Военного министерства Эстонии. (Будучи талантливым поэтом, он тем не менее профессионально занимался химией, закончив в 1931 году естественно-математический факультет Тартуского университета по специальности «химия» со степенью «магистра химии».) Судьба хранила молодого поэта-химика: Нарциссова не подвергли преследованиям, как многих других представителей русской общины Эстонии, имевших отношение к эмиграции. Его перевели в Красную армию, а летом 1941 года военно-техническое училище, в котором Нарциссов стал преподавателем химической защиты, эвакуировали в Сибирь. В 1942 году Нарциссова в составе Эстонского национального корпуса Красной Армии отправили на фронт, а в 1943 году он попал в плен. И вновь судьба уберегла поэта-химика: немцы отправили Бориса Нарциссова, как жителя Эстонии, на родину, где его назначили химиком на сланцеперерабатывающий завод.
Фрагменты экспозиции историко-краеведческого музея города Кингисеппа, расположенного в здании бывшего Ямбургского коммерческого училища. Фото автора, май 2006 года
Когда в 1944 году началось освобождение Эстонии советскими войсками, Нарциссов логично рассудил, что после всего пережитого он навряд ли дождется милости от освободителей, и сделал свой выбор: ушел вместе с отступающими немецкими войсками. Так он оказался в Германии, где после войны работал химиком в военной лаборатории близ Мюнхена. В 1949 году уехал в Австралию, а в 1953 году – в Соединенные Штаты, где тоже продолжал трудиться по специальности. Двенадцать лет, с 1959 по 1971 год проработал химиком в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне.
В 1972 году он вышел на пенсию и поселился в местечке Берк около Вашингтона, в штате Вирджиния. Именно в Америке, вдали от родины, Борис Нарциссов смог серьезно заняться поэзией. Здесь он издал несколько сборников стихов, активно сотрудничал в эмигрантской русской прессе в Соединенных Штатах и на Западе – в журналах «Грани», «Возрождение», «Новое русское слово» и в др.
А старинное здание коммерческого училища сохранилось в бывшем Ямбурге и по сей день. Сегодня оно служит одним из украшений нынешнего города Кингисеппа. Надо сказать, что ему найдено прекрасное применение – теперь здесь находится местный историко-краеведческий музей. До 1990 года он располагался в Екатерининском соборе, а затем выехал оттуда, так как храм возвратили православной общине. В помещениях бывшего училища, прекрасно подошедших для уникальной экспозиции по истории края, музей обрел подлинно родной дом. Сегодня здесь – один из центров общественной и культурной жизни Кингисеппа.
«Не только обучать, но и воспитывать»
В начале XX века Вырица, ставшая одним из самых крупных в России дачных поселков, постепенно приобретала «зимогорский» характер. Поэтому практически сразу же появилась необходимость в собственной школе.
В фондах Российской национальной библиотеки сохранились уникальные отчеты Вырицкого школьного общества, они дают возможность проследить становление и развитие школьного дела в Вырице. Первоначальное помещение, выделенное для школы, оказалось недостаточным, и Вырицкое школьное общество занялось постройкой большого собственного здания.
В строительный сезон 1912 года возвели стены первого этажа, однако при строительстве второго этажа совет общества столкнулся с непреодолимыми, казалось бы, препятствиями: скудные средства иссякли, и продолжать дальше постройку здания, согласно проекту, из «бетонных камней» стало невозможным. А поскольку в распоряжении совета находился лес, предоставленный на льготных условиях Главным управлением земледелия и землеустройства, то решили строить второй этаж из дерева. К середине 1912 года постройку закончили вчерне, и новый учебный год школа встретила в новом здании.
Помощь и поддержку совету Вырицкого школьного общества по мере своих возможностей оказывали правительственные, общественные и частные учреждения. К примеру, учебный отдел Министерства торговли и промышленности выдал субсидию на три тысячи рублей, Санкт-Петербургское губернское и Царскосельское уездное земства ассигновали на содержание школы по 400 рублей каждое. Такую же сумму выделило и общество Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, кроме пожертвованного для постройки гравия.
Царскосельский уездный комитет попечительства о народной трезвости выделил 100 рублей на покупку книг для школьной библиотеки. Благодаря пожертвованиям за первый учебный год библиотека увеличилась на 597 книг. Всего же на середину 1913 года в библиотеке насчитывалось уже 3518 томов на сумму 1618 рублей 12 копеек.
Многие частные лица также оказывали посильную помощь школьному делу в Вырице. Тысячу рублей пожертвовал почетный блюститель школы коммерции советник Павел Николаевич Летуновский.
Большое участие в помощи вырицкой школе принимал заслуженный артист Императорских театров Роман Борисович Аполлонский – один из самых известных вырицких дачников. В начале XX века его имя гремело на всю Россию. Аполлонский являлся личностью не только, как говорят сегодня, культовой, но и загадочной. Хотя бы потому, что его происхождение окутывала тайна, и многие современники почему-то полагали, что отец Аполлонского – или знаменитый тенор Тамберлинк, или даже император Александр П. Мать – придворная танцовщица Евдокия Аполлонская.
