* * *
В «земском фонде» Российской национальной библиотеки сохранились дореволюционные «Журналы заседаний» этих собраний, сегодня они позволяют представить, чем же занимались земские собрания уездов Петербургской губернии. К примеру, среди вопросов, рассмотренных на заседаниях Шлиссельбургского уездного земского собрания в конце сентября 1902 года, были народное образование, медицинское обслуживание, «дорожная часть», ревизия денежных и технических отчетов управы. К 200-летию Шлиссельбурга, отмечаемого в октябре 1902 года, было решено учредить в городе мореходные классы «имени императора Петра Великого», чтобы дать возможность «побережным жителям» уезда обучаться каботажному плаванию по Неве и Ладожскому озеру.
На заседание, посвященное народному образованию, пригласили местного инспектора народных училищ. Выслушав отчет о Шлиссельбургской общественной библиотеке, земское собрание, по примеру предыдущих лет, назначило ей пособие в 100 рублей, но с тем условием, что город ассигнует на тот же предмет не менее 50 рублей.
На доклады «по медицинской части» пригласили земских врачей и ветеринарного врача Шлиссельбурга. Заслушав отчет уездного санитарного совета, приняли решения по конкретным неотложным вопросам об обеспечении больниц в Токсовском, Рябовском, Шапкинском, Путиловском и других участках. В том числе назначили пожизненное пособие в размере 240 рублей в год повивальной бабке Лезьенского пункта Апраксиной – за ее 30-летнюю службу Шлиссельбургскому земству.
Среди тем, рассмотренных на заседании Шлиссельбургского уездного земского собрания в октябре 1902 года, затрагивалось устройство в Шлиссельбургском уезде телефонной линии. Выслушав доклад управы, собрание поручило управе разработать этот вопрос, наметить главные пункты, которые предполагается соединить телефонной связью, и составить смету.
В уездном земском собрании обсуждались вопросы как общего характера, так и частные. К примеру, в сентябре 1903 года в Шлиссельбургском уездном земском собрании рассматривалась возможность организации в уезде чтений по медицине и гигиене. Собрание постановило внести в смету 100 рублей на приобретение картин и 50 рублей на покупку брошюр для популяризации знаний по медицине и гигиене. Кроме того, приняли решение относительно установки портрета П.А. Всеволожского в Рябовской больнице. Собрание постановило утвердить «произведенный на приготовление портрета расход в сумме 50 рублей и выразить от имени земского собрания благодарность Елене Васильевне Всеволожской за пожертвование для новой пристройки к Рябовской больнице потребного количества вагонной обшивки».
Обсуждалось также устройство паромной переправы в деревне Островки. Заслушав сообщение гласного И.М. Оленникова, землевладельца Шлиссельбургского уезда, о необходимости паромной и лодочной переправы в Островках, собрание постановило ассигновать на устройство и содержание паромного и лодочного перевоза 200 рублей по смете 1904 года.
А вот какие доклады представила уездная управа к 37-й очередной сессии Новоладожского уездного земского собрания, состоявшегося осенью 1902 года: «Дорожная повинность», «О содержании мест заключения», «Народное образование», «Общественное призрение», «О народном продовольствии» и т.д. Среди докладных записок гласных отметим ту, что касалась постройки железнодорожного моста через Волхов. В ней отмечалось, что мост проектируется для одного рельсового пути, в то время как необходимо приспособить его также для конного и пешего сообщения. К записке прикладывался даже полный технический расчет об устройстве на мосту тротуаров для пешеходов.
Особая тема в Новоладожском уезде, богатом на древние памятники, – сохранение остатков «седой старины». Выражали озабоченность об их состоянии многие земские деятели, и среди них – барон Корф, не раз призывавший к принятию мер для сохранения памятников древности…
«Любимая забава сезона»
«Светский сезон в столице еще не начался, и охотники с наслаждением пользуются свободой, чтобы отдаться любимой забаве сезона – охоте с ружьем и собакой на лису и зайца», – писал в сентябре 1911 года один из столичных обозревателей. Петербургская губерния становилась ареной настоящих охотничьих баталий.
Заядлые охотники спешили в оружейные магазины, чтобы пополнить свои запасы. «Патроны забираются охотниками чуть ли не ящиками, – отмечал современник. – Какой-нибудь новой системы ремень, усовершенствованная фляга, сохраняющая живительную влагу, шитый шелком ягдташ, замысловатый свисток в дорогой оправе, – все складывается в кучу и покупается богатыми охотниками».
Большинство любителей охоты с давних времен объединялись в общества и кружки. Первый кружок любителей охоты учреждается в Москве в 1859 году, а спустя три года на его основе зарегистрировали первую в России общественную организацию охотников – Московское общество охоты. Через сорок лет в России насчитывалось уже больше трехсот охотничьих обществ.
Петербургские любители охоты также объединялись в общества и кружки. Охотничьи общества представляли собой прочные объединения с утвержденными уставами, а кружки носили характер частного товарищества с менее постоянным составом членов. И те, и другие арендовали под Петербургом у местных землевладельцев или у казны большие пространства земли под охоту.
Случалось и так, что охотники приезжали в обширные помещичьи угодья, принадлежавшие какому-либо богатому члену кружка. Местные крестьяне всегда ждали момента, когда петербургские «барины» пожелают развлекаться охотой, особенно медвежьей, – она давала им (крестьянам) возможность неплохо заработать. Они подмечали, где зверь залег, отыскивали берлоги, а затем отправлялись в Петербург, к знакомому «барину» или в какую-нибудь охотничью компанию, где брали за свой «сказ» рублей 25-30 и за такую же цену обязывались навести охотников в условленный день на медведя…
Реклама охотничьего оружия на страницах петербургских спортивных журналов начала XX века
Какие же самые крупные охотничьи общества существовали в Петербурге в начале XX века? В Северной столице тогда насчитывалось не менее двадцати охотничьих объединений. Они создавались по разным принципам – по месту службы, по месту постоянной охоты, а также по приверженности к определенному виду охоты.
Особняком стояло Императорское военное общество охоты – его «августейшим покровителем» был сам государь император. Весьма солидную организацию лиц, объединившихся на почве общей страсти к охоте, представляло Санкт-Петербургское общество охотников во главе с герцогом Николаем Георгиевичем Лейхтенбергским. Оно арендовало для охоты большие пространства земли вдоль Николаевской (ныне – Октябрьской) железной дороги, около Любани и Померанья. Сюда приезжали не только для охоты, но и ради состязания в стрельбе.
Северное общество охоты, где главенствовал барон В.Ф. Мейендорф, устраивало еженедельную охоту на полях около станции Званка. А в окрестностях Красного Села и Ропши прекрасно обставляло охоту Красносельское охотничье общество – благодаря любви к делу и энергии его давнишних заправил, в числе которых был директор резиновой мануфактуры «Треугольник» Ф.Ф. Утеман.
