К концу XIX в. колония занимала важнейшее место в системе северных пригородов столицы – как один из основных поставщиков продовольствия для населения этих предместий. Ново-Парголовская колония славилась картофелем, молочными продуктами и овощами. Занимались также колонисты садоводством, разводили клубнику.
Кроме того, источниками их доходов были гужевой промысел (немцы содержали лошадей, на которых вывозили на свои поля нечистоты с городских свалок), кузнечные работы и сдача внаем квартир разнорабочим и домиков под дачи горожанам. В 1905 г. в колонии числилось 46 коров, 90 свиней и 175 кур. Соседние русские жители совершенно беззлобно называли колонистов «чухнами», как и живших рядом финнов.
Как отмечал репортер «Петербургского листка» в июне 1898 г., Ново-Парголовская немецкая колония «давно уже зарекомендовала себя с наилучшей стороны, как в отношении рационального ведения хозяйства, так и в отношении чистоты и порядка. Трезвые колонисты из песчаных угодий сумели сделать плодоносные нивы и луга, далеко оставив за собой своих соседей, парголовских крестьян.
Дачники с удовольствием поселяются в тихой, мирной колонии и, нужно сознаться, никогда не эксплуатируются дачевладельцами. Правда, здесь царит невообразимая скука, но она в достаточной мере искупается прелестями сельской жизни. Впрочем, желая своим съемщикам доставить удовольствие, колонисты, как мы слышали, устраивают огромную площадку для игры в лаун-теннис, поло и крокет».
…На рубеже 1920 – 1930-х гг. в Ново-Парголовскую колонию пришла коллективизация. Зажиточных хозяев выселили, остальные вступили в колхоз, который получил имя Карла Либкнехта.
«В Ново-Парголовской колонии есть грандиозный немецкий колхоз им. Карла Либкнехта, организованный в марте 1930 г., – говорилось в путеводителе Н.Х. Виленской и В.Н. Клычина „На лыжах по окрестностям Ленинграда“, изданном в 1930 г. – Сейчас он объединяет 92 семейства с общим количеством в 346 человек. В артель вошли местные единоличники и только 12 пришлых со стороны. Земельная площадь – 494 га; имеется 65 лошадей, 51 корова и 3 быка. Все средства производства обобществлены. В колхозе 3 трактора. Сравнительная близость колхоза к железной дороге, связывающая его с рынком сбыта (Ленинград), диктует объединению молочно-огородное направление».
Трамвайная линия на Выборгском шоссе вдоль бывшей Ново-Парголовской колонии. Фото Федора Андреевича Белокурова, из семейного архива Е.П. Сырковской. 1954 г.
Со временем немецкая колония стала многонациональной по своему характеру: немцев перед войной здесь уже не больше трети, хотя они продолжали вести довольно замкнутый образ жизни.
Вскоре после начала войны немецких жителей стали принудительно депортировать. По воспоминаниям старожилов, колонистов грузили на машины и отправляли на вокзал. Тех немцев, кого не вывезли летом 1941-го, депортировали весной 1942 г. – в 24 часа. Все происходило буднично: приходил управдом (или милиционер), приносил повестку и объявлял о выселении. Никто не смел ослушаться, дома заколачивали и шли пешком – транспорт на Финляндский вокзал не ходил. Вернуться обратно после войны удалось немногим…
После войны у бывших колонистских домов появились новые хозяева. Лютеранскую кирху Святой Марии Магдалины, в которой после революции устроили клуб, а перед войной и после нее находился кинотеатр, снесли. Не остались ни следа и от немецкого кладбища…
Постепенно название Ново-Парголовской колонии стиралось из памяти и из обихода. К 1970-м гг. в бывшей колонии существовало несколько улиц – Заветная, улица Содружества и Огородный переулок. Все они проходили параллельно Выборгскому шоссе. По данным «Топонимической энциклопедии», название Заветной улицы существовало с 1961 г. и связывалось, по всей видимости, с ее местонахождением на территории отделений совхоза «Заветы Ильича». Сам совхоз располагался позади бывшей Ново-Парголовской колонии, в нем работали многие местные жители. Название улицы Содружества также было известно с 1961 г. и носило идеологический характер. Что же касается Огородного переулка, то его название существовало еще с 1920-х гг.
В начале 1980-х гг. мне довелось еще застать бывшую Ново-Парголовскую колонию. Правда, так ее уже никто не называл. Тогда она как раз оказалась по соседству с районами новостроек, а затем ее снесли, переселив жителей в городские квартиры. На месте домов зияли развороченные фундаменты с брошенным ненужным скарбом и, словно после вражеского нашествия, торчали печные трубы.
Затем местность превратилась в пустырь – любимое место собачников. Только контуры старых улиц, едва различимые среди разросшегося кустарника, да одичавшие яблоневые сады напоминали о прежней жизни.
Теперь месте бывшей колонии стоят новостройки, в том числе элитный микрорайон под названием «Город солнца». Последние следы от пустыря на месте колонии исчезли весной 2004 г. при строительстве магазина «Лента». Ни следа не осталось теперь от прежних сельских улиц. Как сделать, чтобы все-таки не получилось, что целый пласт петербургской истории стирается с лица земли? Может быть, надо установить в «Городе солнца» какой-нибудь памятный знак, который бы напоминал о немцах-колонистах? Чтобы знали мы: не на бесхозном пустыре построен «Город солнца», а земле с богатой и уникальной многовековой историей…
Ново-Саратовка
Это старинное село по странной причуде административного деления находится в Ленинградской области, хотя расположено прямо напротив новостроек Рыбацкого, на противоположном, правом берегу Невы.
История поселка началась в 1765 г., когда переселенцы из Бранденбурга и Вюртемберга основали первую немецкую колонию под Петербургом, ставшую впоследствии самой крупной вблизи столицы. Первоначально предполагалось, что колонисты проследуют в район Саратова, а Петербург был для них чем-то вроде «перевалочной базы». Однако этого не случилось, поэтому свое поселение под Петербургом они назвали Ново-Саратовкой. По-немецки колонисты называли свое поселение «die Sechsziger Colonie» («колония 60-ти», поскольку именно 60 семей стали ее первыми поселенцами), а финны говорили о ней «Kolonistil Nevanrannala», то есть «колонисты на невском берегу».
Колонисты вели замкнутый образ жизни, свято хранили свои национальные и религиозные традиции. Между собой говорили по-немецки, женились и выходили замуж только за немцев из других колоний. Быт колонистов отличался присущей немцам строгостью и аккуратностью. Занимались они сельским хозяйством, ведя его с немецкой педантичностью. Кроме того, колонисты практиковали взятие к себе в помощники малолетних сирот из воспитательных домов.
Современники уважительно отзывались о колонистах, подчеркивали их трудолюбие и выносливость, отмечали образцовую чистоту и порядок на мощеных улицах, недаром Ново-Саратовка производила впечатление небольшого уездного города. Правда, современники сетовали, что колонисты используют, в отличие от русских, фекалии как удобрение для полей, поэтому запах оттуда, по их словам, шел невыносимый. Это главное, что не нравилось дачникам в Ново-Саратовке. И еще – отсутствие увеселительных заведений. В остальном – просто благодать: обилие свежих молочных продуктов и никаких пьяных драк.
