Ныне от колонии извозчиков с претенциозным названием «Порт-Артур» ничего не осталось. Примерно до конца 1960-х гг. сохранялось название короткого тупикового Порт-Артурского переулка, который когда-то отделял участок дома № 57 по Малому проспекту от Смоленского кладбища. Потом переулок исчез: его поглотила территория промышленной зоны производственного объединения «Эскалатор».
И последний штрих. В «Топонимической энциклопедии Санкт-Петербурга» 2003 г. сообщается, что Порт-Артурской переулок получил свое название «в память о героической обороне Порт-Артура во время Русско-японской войны в 1904 г.». Позволю себе не согласиться с уважаемыми авторами и высказать резонное предположение: скорее всего, именно извозчичья колония «Порт-Артур» дала имя исчезнувшему потом переулку.
Привал
Так в старину звалось место на пересечении нынешних проспекта Маршала Жукова с проспектом Стачек – прежних Красносельской (Нарвской) дороги с Петергофской. Как писал историк-краевед Дауд Аминов, здесь, на стыке двух богатейших пригородных имений XIX в. – графа Шереметева и канцлера Екатерины II Кушелева-Безбородко, существовал Привал.
Говоря военным языком, это было «место для отдыха личного состава, приема пищи, осмотра амуниции, конской упряжи, повозок». Тут Екатерина II, возвращаясь с охоты в стрельнинских лесах, любила устраивать привалы. Во время длительных походов здесь останавливались на короткий отдых, то есть делали привал, квартировавшие в Петербурге гвардейские части. У Привала меняли лошадей, дилижансы, следовавшие в Красное Село или Петергоф, а путники отдыхали в близлежащих кабачках.
Прудки (у Лиговки)
Так зовется район у Мальцевского рынка на улице Некрасова (бывшей Бассейной), где в XVIII в. вырыли пруды для сбора воды Лиговского канала, которая затем подавалась к фонтанам Летнего сада. Фонтанов давно уже нет – они были разрушены во время наводнения 1777 г., а потом разобраны (многие из них впоследствии откопали археологи), как нет и канала, а название осталось среди питерских старожилов.
Канал (его длина была около 20 км) построили в 1718 – 1725 гг. по проекту директора Морской академии Скорнякова-Писарева. Он начинался за городом у реки Лиги и заканчивался бассейнами, которые и звались в просторечии прудами.
Современники жаловались на крайнюю неблагоустроенность местности Прудков. «Песковские жители уже который год ждут не дождутся, – писал в июне 1880 г. обозреватель „Петербургского листка“, – когда Инженерное ведомство, в ведении которого находятся Прудки с островами, прилегающими к ним земляными тротуарами и обширной, лишенной мостовой площадкой, простирающейся от 6 до 8 улиц, а также и начальство Преображенского полка, огороды которого выходят к тем же заброшенным прудкам, соберутся, наконец, устроить в этой местности хотя бы кое-какую мостовую и самые незавидные тротуары. Сегодня горы пыли, битые горшки и кирпичи, разный мусор и растительные выброски из огородов далеко не заменяют мостовой и тротуаров. Осенью эта безобразная местность непроходима от невылазной грязи, а в сухое время – это положительно нубийская пустыня. От ужасной, постоянно и всюду разносимой ветром пыли окрестные жители не знают, куда деться».
Бо́льшую часть Лиговского канала засыпали в конце XIX в., поскольку вода в нем застаивалась, портилась, а поддерживать его в порядке у городских властей не хватало средств. Последний отрезок канала засыпали в 1914 г.
«На месте уютного Некрасовского сквера некогда находился пруд, – отмечает краевед Леонид Сидоренко. – Такой же пруд, больших размеров, был и на противоположной стороне нынешней улицы Некрасова – там, где теперь высится огромный жилой дом. Эти „бассейны“ (отсюда и прежнее название улицы – Бассейная) появились еще при Петре Первом… На рубеже 1880 – 1890-х гг. их зарыли, на этом месте разбили скверы».
Память о прудах сохранилась в названии Прудков и Прудковского садика. Посреди последнего в 1971 г. был поставлен памятник Некрасову, так что садик стал именоваться Некрасовским. Кроме того, память о бассейнах-прудах уцелела в именах улиц – Бассейной (ныне Некрасова), Фонтанной, а также Озерного и Прудковского переулков.
Вскоре после засыпки прудов («бассейнов») на месте большего из них (Бассейная ул., 58) возникло увеселительное заведение «Новый Эрмитаж» с эстрадой и летним деревянным театром. В 1899 г. оно сменило название на «Олимпию». Здесь давали комедии, фарсы, оперетту, иногда – театральные постановки, а также модные в ту пору «чемпионаты французской борьбы». В сезоне 1902 г. в «Олимпии» начались оперные выступления, после чего в течение нескольких сезонов этот зал являлся одним из оперных центров Петербурга.
После случившегося пожара театр перестроили. Зал стал более вместительным, эффектным и роскошным, увеличили сцену. Именно на этой обновленной сцене в августе 1904 г. выступали Федор Иванович Шаляпин, Мария Кузнецова-Бенуа, Медея и Николай Фигнеры, Леонид Собинов, Анастасия Вяльцева.
Однако в апреле 1911 г. территорию пустили под новую застройку. Именно тогда, в 1912 – 1914 гг., на углу Бассейной улицы и Греческого проспекта появилось внушительное здание Бассейного товарищества.
Прудки (на Удельной)
Мыза «Прудки» – так долгое время именовалась большая часть территории в восточной части Удельной.
До середины XIX в. земли между нынешними проспектами Энгельса и Мориса Тореза принадлежали князю Кропоткину, а потом были распроданы. От фамилии землевладельца возникло бытовавшее среди местных жителей название «Кропоткинские места». Память о князе Кропоткине долгое время сохранялась в названиях улиц, упраздненных при реконструкции 1960-х гг. – Кропоткинской (с 1939 г. – Лечебная), а также, вероятно, Княжеской, или Княжевской, улицы (с 1952 г. – Новозыбковская) и Княжеского переулка.
Бо́льшую часть бывших кропоткинских земель, между нынешними Манчестерской и Гаврской улицами, приобрел купец Иоганн Андреас Кумберг. О его даче до сих пор напоминает огромный гранитный валун перед домом № 12 на Дрезденской улице в Удельной с выбитой на нем надписью «Villa Kumbergia 1865». В более поздние времена этот уникальный камень нередко служил источником различных мифов и легенд.
Кем же был владелец загадочной «виллы» в Удельной?
Представители рода Кумбергов приехали в Петербург с юга Германии в конце XVIII – начале XIX в., пополнив достаточно многочисленную общину петербургских немцев, существующую в Северной столице еще с петровских времен. Что же касается Иоганна Андреаса Кумберга, то он являлся талантливым мастером-бронзовщиком, владельцем известного на всю Россию заведения, изготавливавшего характерные бронзовые изделия того времени – люстры, столовые лампы и прочие художественные изделия, воспроизводившие французские и австрийские модели. По мнению экспертов, они получались у Кумберга гораздо лучше подлинных.
«Бронзовое заведение» Кумберга находилось в начале Каменноостровского проспекта. В нем насчитывалось до полусотни рабочих, еще двадцать человек трудилось на дому. А на Большой Морской, 19 (здание сохранилось и по сей день), располагался торговый дом Кумберга.
