«На Лиговский улице праздник, – сообщалось 19 октября того же 1892 г. в „Петербургской газете“. – На том месте, где еще недавно протекала „благоухающая речка“, разбиты бульвары. Вчера представители нашего муниципалитета совершили по бульвару первую прогулку. Лиговские дома по этому поводу расцветились флагами, лиговские обыватели изрядно выпили за здравие гласных Городской думы».
«С сокрытием вод Лиговки в недра земли и с устройством на месте Лиговского канала красивого бульвара с несколькими садами места эти сильно изменились к лучшему в наружном отношении, – говорилось в июле 1894 г. в „Петербургском листке“. – Но, увы! В то же время этот бульвар стал почти недоступным для порядочной публики, в особенности вечером. Так как в домах, прилегающих к Лиговскому бульвару, поселились в громадном количестве „хозяйки“, держащие квартиры для „ночных фей“, то по вечерам Лиговский бульвар заполонен этими „феями“, которые являются сюда „стрелять“, то есть ловить себе „клиентов“. Сюда же являются неизбежные спутники этих дам – так называемые „коты“ и любители амурных похождений. В силу этого здесь вечером не пройти ни мужчине, ни женщине. К первым пристают „ночные феи“, ко вторым – различные парисы, позволяющие обращаться к женщинам с самыми циничными предложениями».
Одним из самых злачных мест в районе Лиговки служили «Холмуши», пользовавшиеся чрезвычайно темной репутацией. Место это хорошо знали обитатели питерского «дна». Это был самый большой в Петербурге «воровской рынок», где продавались краденые товары, обиталище воров и бродяг.
«Холмуши» представляли собой огромный «комплекс» каменных зданий неподалеку от Обводного канала, в самой гуще злачного района. По словам современников, здание это было «мрачное, как тюрьма, и грязное, как выгребная яма». Длинный двор этого «владения» выходил на две улицы – Воронежскую и Лиговскую (ныне проспект).
По словам современника, «в „Холмушах“, получивших свою кличку неизвестно почему, устроились мелкие маклаки, торговцы и покупатели всех предметов, не подвергающихся оплате подоходным и промысловым налогами». Иными словами – краденых вещей.
Действительно, все, что за ночь было украдено в Петербурге ворами, начиная от дорогих вещей и кончая простой ситцевой кофтой, в большинстве случаев несли именно на «Холмуши». И если только вор успел донести похищенное до «Холмушей», но краденая вещь уже точно никогда не могла увидеть своего прежнего хозяина. «Холмуши не Нева, трупа на поверхность не выкинет», – говорили местные обыватели.
Уже к вечеру на «Холмушах» собирались скупщики краденого в ожидании «подвоза товара». Летом первыми подходили целые караваны нечистых на руку рабочих-«сезонников». Кто-то нес медь, другие – цинк, свинец или олово. Скупщики за гроши скупали у рабочих краденые строительные материалы. Помимо торговли краденым, «Холмуши» славились тем, что здесь всегда, в любое время суток можно было купить водку.
«Не так давно в „Холмушах“ побывала сыскная полиция, – говорилось в „Петербургском листке“ в марте 1907 г. – Кое-кого забрали, выслали из столицы, но «Холмушей» с корнем не уничтожили. Некоторые обитатели остались, „Холмуши“ живы. Характернее всего, что неподалеку от ворот этого „лувра“ находятся посты городовых. Факт, наводящий на большие размышления. „Городовики сами боятся этого края“, – толкуют местные обыватели. Насколько здесь безлюдно по ночам, видно из того, что многие извозчики не берут седоков в эти края: „себе дороже, еще убьют!“ В общем, недурная картинка для уголовного романа».
…«Лиговка и примыкающие к ней улицы у Обводного канала являются началом того фабричного кольца, которое охватывает город с юга, – говорилось в путеводителе по Ленинграду, изданном в 1931 г. – К сожалению, здесь же – в районе Лиговки – давала и еще дает себя знать муть большого города, издавна здесь сосредоточившаяся и создавшая дурную славу этой улице и прилегающим улицам и переулкам. Тут приходится вести ожесточенную борьбу с пьянством, хулиганством и проституцией».
Центром жизни, по воспоминаниям лиговских старожилов, в послевоенную пору служила знаменитая барахолка на Обводном канале. Центральное место барахолки располагалось на месте нынешнего автовокзала. Действовала она только в выходной день. Барахолка представляла собой огромнейший грязный пустырь, где происходила стихийная торговля. Народу было настолько много, что, казалось, сюда собирался весь город. Купить можно было абсолютно все, в том числе и ворованное.
Лиговская барахолка как в капле воды отражала ленинградскую жизнь первых, самых тяжелых, послевоенных лет. Здесь можно было увидеть очень много инвалидов войны – калек, безногих, передвигавшихся на самодельных досочках и просивших милостыню. И хотя в целом барахолка представляла собой довольно неприглядное зрелище, была, несомненно, злачным местом, многим жителям города она давала средства жить в то тяжелое время. Более того – помогать выживать всему городу. Люди жили настолько бедно, что, казалось, весь город устремлялся на лиговскую барахолку. Кто-то торговал, кто-то покупал, кто-то воровал, кто-то просил милостыню…
В последние годы Лиговка постепенно избавляется от прежней репутации полубандитского района.
Лигово
«Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга» 2003 г. определяет границы исторического района Лигово следующим образом: «между Петергофским шоссе, проспектом Маршала Жукова, Балтийской линией железной дороги и рекой Ивановкой».
Место было известно еще с 1500 г. как селение в составе Водской пятины. Название пошло от древнего финского наименования реки Дудергофки – Лига («грязь, лужа»). Первоначально это было дворцовое село Лига, а с 1710 г. как «государева деревня» оно принадлежало сестре Петра I царевне Наталье Алексеевне. Протекавшая здесь речка Лиговка питала канал, подводивший воду к фонтанам Летнего сада в Петербурге. До середины XVIII в. кроме скотных дворов и хозяйственных служб никакого строительства не производилось.
В 1765 г. Екатерина II пожаловала Лигово своему фавориту Григорию Орлову, после смерти которого имение перешло к его внебрачной дочери Наталье Алексеевой, вышедшей замуж за графа Ф.Ф. Бускгевдена. Тот был бывшим адъютантом Орлова, а впоследствии – генералом от инфантерии, главнокомандующим русской армией во время войны со Швецией в 1807 – 1809 гг.
Усадебные постройки появились в Лигово в 1760 – 1770-х гг. Располагались они на берегах большого озера в центре усадьбы. Главный дом фасадом был обращен к Петергофской дороге (ныне – пр. Стачек). Он простоял до 1932 г., когда «за ветхостью и ненадобностью» его разобрали на кирпич.
Праздник пожарной дружины в Лигово. Фотограф Карл Булла, 1900-е гг.
В 1840-х гг. имение Буксгевденов перешло к графу Г.Г. Кушелеву-Безбородко. При нем Лигово стало образцовым имением. Проводились опыты по проращиванию различных сортов пшеницы, в том числе зерен, найденных в древнеегипетских захоронениях.
После смерти Кушелева-Безбородко имение постепенно приходило в упадок и запустение. В 1874 г. Лигово с торгов досталось купцу первой гильдии Павлу Григорьевичу Курикову, распродавшему имение по частям. Владельцем 78 десятин с усадьбой стал Константин Матвеевич Полежаев, инженер-технолог по образованию, председатель правления Петербургско– Московского коммерческого банка, домовладелец. От фамилии Полежаева пошло название Полежаевского парка.
