Глеб Самойлов
Фото Александра Кузнецова
В других городах были свои приключения. В Самаре братья не смогли сходить на пляж: собралась огромная толпа зевак, тыкавших в знаменитостей пальцами. С тех пор водные процедуры «агатовцам» пришлось принимать исключительно в бассейнах отелей. В Ярославле подъехавшего к началу концерта Котова отказались пропускать за кулисы: Андрей забыл в гримёрке свой пропуск. Уверения, что он – музыкант, не помогли: за последние пару часов охрана развернула уже с полсотни «артистов». Пионера выручил техник в фирменной футболке группы. На слово охрана ему тоже не поверила, но, сличив лицо Андрея с его изображением на груди техника, фейс-контролёры открыли проход.
Накапливалась усталость, все города сливались в сплошную линию дорога-гостиница-журналисты-сцена-сон-дорога. «После этого пошли концерты, концерты, концерты, – вздыхал Козлов. – За эти полтора года ничего интересного, кроме того, что были в городе N, потом – в городе X, потом – в городе Y и так далее, какие-то там съёмки на всяческих передачах для поддержания тонуса…»
В дорогах «агатовцы» пытались анализировать обрушившуюся на них популярность, но тряска мешала осознать масштабы происходящего. «Когда пришла слава, мы её не узнали, – говорил Глеб. – "Опиум" – это была провокация, на которую общество купилось. Люди повелись на всё, что было в альбоме провокационного. Этого мы ожидали, но не ожидали, что шоу-бизнес так быстро нас ассимилирует и сделает частью себя. Мы оказались совершенно не готовы к системе гастролей, туров, режиму постоянного внимания, наблюдения за тобой…»
Братья Самойловы, 1990-е
Фото из архива группы «Агата Кристи»
Действительно, где бы ни находилась «Агата», за каждым шагом её музыкантов пристально следили сотни глаз, в основном – девичьих. Поначалу то, что творилось вокруг концертов, не казалось проблемой. Ну, толпятся несколько часов несколько сотен девушек у служебного выхода, дожидаясь обожаемых артистов. Всё заканчивалось громким визгом и раздачей автографов. Ну, какой-то необилеченный фанат в Калининграде пролез в зал через крышу и, проломив фальш-потолок, свалился перед сценой точно под слова «Я упал, а ты – летишь». Последствия ограничились переломом ноги у безбилетника и ушибами у пары зрительниц. Всё это казалось даже забавным.
Фото Антона Буценко
Сперва «агатовцы» удивлялись, что наибольший отклик их альбом с серьёзными текстами вызвал у девочек-подростков. Сильнее всех недоумевал Глеб: «К сожалению, большая часть наших поклонников – такие фанатеющие девочки, которые заметили в "Опиуме" принцесс, Штрауса и всё воздушно-замковое. Но совершенно не заметили нашей иронии и издевательства над самими собой. "Я крашу губы гуталином" – некоторые восприняли как руководство к действию. Они не поняли, что мы стебёмся над собой». Козлов предполагал, что «после ухода со сцены группы "Кино" и резкого падения популярности "Наутилуса" мы заняли пустующую нишу. Наша основная аудитория – это подростки, тинейджеры».
К концу лета 1995 года, когда альбом «Опиум» и песни из него возглавили все возможные рейтинги, опомнились рок-критики. Мысль о том, что рок-группа может стать в России популярнее, чем артисты, работающие в традиционном эстрадном жанре, с трудом пробивала себе дорогу в их отягощённые комплексами головы. Чтобы восстановить привычную картину мира, они навесили на творчество «Агаты Кристи» ярлык «попса». Этот приговор «подтверждался» наличием песен «Агаты» в репертуаре караоке-баров и визжавшими от песен «Опиума» девочками, которых трудно было представить на концертах заслуженных рок-монстров. Собственно музыка почти не принималась критиками в расчёт, разве что упоминались электронные ударные и танцевальные ритмы, явно служившие отягчающими вину «Агаты» уликами.
Фото Дениса Вышинского (Журнал «Fuzz»)
В Москве и Питере рок-критики быстро поставили на группе крест: «братья Самойловы сделали всё, чтобы под их музыку можно было потрястись в ночном клубе», «технично, профессионально, бессмысленно». В каждом провинциальном городе местные журналисты, кивая на авторитетных столичных акул пера, интересовались: «Так кто же вы, в конце концов: рокеры или попса?»
Сперва музыканты, несколько опешившие от хора ревнителей чистоты жанра, даже пытались сформулировать некий «третий путь», по которому движется группа: «Мы не рокеры и не попса. У нас нет такой бездумной развлекательности, как в попсе, и нет такой оголтелой социальности, как у рокеров. Мы романтики-фантазёры». Затем, опомнившись, стали доказывать своё право на творчество, свободное от жанровых ярлыков. «Каждый художник, каждый крупный художник имеет право на своё мироощущение. Группа "Агата Кристи" не столь уж малозначительна в мире музыки. Наше видение музыки имеет под собой определённую основу, и мы верим в то, что делаем», – горячился Козлов. «Мы годами друг с другом бьёмся, когда сочиняем, посылаем друг друга в разные стороны в момент создания альбомов и в муках рожаем по 10–13 песен, которые нас всех устраивают. Советоваться с массовым зрителем мы просто не успеваем, – отвергал Вадик упрёки в заточенности "Опиума" под невзыскательные вкусы широкой аудитории. – Наличие электронных барабанов – ещё не признак попсовости. Признак попсовости – неискренность. Придуманная система образов и эмоций, когда великовозрастная тётя изображает из себя 14-летнюю девочку».
На самом деле «Агата Кристи» легко и элегантно стёрла барьер между рок- и поп-музыкой. На западе этого барьера практически не существовало, там всегда критерием оценки служили не жанровость, а искренность и качество. В России первые бреши в этом барьере проделали за восемь лет до успеха «АК» «Наутилус Помпилиус» и «Кино», неслучайно упомянутые Сашей Козловым. Через пару лет в пробитый «Агатой» пролом устремятся «Мумий Тролль», Земфира и множество других артистов, не обращавших внимания на сокрушённо качавших головой рок-ортодоксов.
Но это было потом, а в 1995 году «агатовцы» всерьёз расстраивались из-за обвинений в неискренности и конъюнктурности. «Нотки обиды были, – вспоминал Глеб, – но мы знали себе цену, и нам было наплевать. Нашу музыку всегда или очень любили, или очень не любили. Но любое культурное явление и должно вызывать такую реакцию. Нам бы не хотелось, чтобы к нам относились, как к коврику в ванной: есть – хорошо, нет – и так сойдёт. А на обвинения в попсовости у нас быстро иммунитет выработался».
