— В ураган и здоровые дубы падают.
— А толку? Завещание на Зойку составлено.
— Ты уверена?
— Меня он точно туда не включал…
Инна как-то спросила про завещание, Некрасов не разозлился, даже не нахмурился, но глянул на нее так проницательно, что у нее отпала всякая охота говорить на эту тему.
— Значит, нужно, чтобы включил.
— Куй железо пока горячо, а железо уже остыло.
Инна смогла разжечь в Некрасове мужской интерес, так распалила его на днях, выть от восторга заставила. Но это впечатлило его ненадолго. Утром на следующий день он отправился на кладбище — возможно, просить прощения у своей первой жены. А потом весь день избегал встречи с Инной.
И сейчас он ее избегал. Она отправилась в институт, так он даже слова ей не сказал. И слежку не приставил, в чем Инна почти была уверена. Ивану все равно, чем она живет, с кем спит на стороне.
* * *
— Значит, нужен какой-то очень горячий куй… Зойка уже вернулась с островов?
— Да нет, им еще неделю там…
— Свой необитаемый остров, круто.
— Да уж.
— Бывало, иной раз так закрутит, с одной стороны менты, с другой братва… Зарыться бы куда-нибудь на остров, думаешь…
— Так в чем же дело?
— Думаешь, надо съездить?
— Куда?
— На остров, к Зойке…
— Зачем?
— На пальму ее посадить. Аж по самые кокосы. Она это заслужила. Или нет?
— Как бы тебе Глеб эту пальму в одно место не засунул.
— Глеб?.. Его тоже на пальму, — в раздумье, чуть ли не по слогам проговорил Леон.
Инна выразительно глянула на него. Или ему баб мало, или она не так его поняла.
— На остро заточенную… Знаешь, как раньше на кол сажали? — совершенно серьезным тоном сказал он.
— На кол?
— Насмерть… Если Зойка вдруг погибнет, твой муж этого не переживет. И если с ним что-то случится, вопросов не возникнет…
— Зойка может погибнуть?
— Это же необитаемый остров. Акулы, питоны, ягуары… Если ягур сожрет, от Зойки одно только дерьмо останется, а если акула…
— А Глеб?
— И на Глеба нужна торпеда, — кивнул Леон.
— Легко сказать.
— Ну, будет непросто… Но мы же с тобой не ищем легких путей?
— Ты это все серьезно?
— Я же говорил, что Некрасов за тебя дорого заплатит, — зловеще усмехнулся Леон.
— Но это же убийство! — мотнула головой Инна.
— Все уже решено.
— Как это решено? Кем?
— Мною.
— Но так же нельзя.
— Можно. Если я решил за тебя.
— То есть у меня нет выбора?
— Нет, — отрезал Леон.
И как это ни странно, у Инны отлегло от сердца. Она против убийств, но решение принимает Леон. Он же приводит его в исполнение. И она ничего с ним не может поделать… Ну, конечно же, с нее взятки гладки.
* * *
Генератор молотил исправно, электричество питало телевизор, заряжало телефон. Сегодня утром Глеб связался и с Некрасовым, и с «лодочником», который должен был их завтра отсюда забрать. Катер будет утром, так что эта ночь последняя перед отъездом.
— Мы еще сюда вернемся? — спросила Зоя.
Они сидели за столом на балконе, снова рыба на столе, на этот раз печеная. И последняя бутылка вина. А над головой Млечный Путь — как дорога в звездное будущее.
— Не вижу проблем, — кивнул Глеб.
Остров его не разочаровал. И ливень за три недели был, и молнии били в гору со страшной силой, вода вокруг дома бушевала, но в этом разгуле стихии была своя прелесть.
Туалет, что называется, был на улице, в кабинке вечная духота, но вокруг столько земли, где не ступала нога человека. А природа, а море, а рыбалка. Глеб облазил весь остров, спускался в заглохшее жерло вулкана, а вчера нашел пещеру, которая уходила глубоко под землю. Без специального альпинистского снаряжения там далеко не уйдешь, но в следующий раз он возьмет с собой все, что нужно.
Дом его устраивал на все сто, но Зое хотелось побольше мебели. А еще можно было бы канализацию провести. Можно даже водопровод устроить, он бы с удовольствием этим занялся.
— Ты хотел бы остаться здесь навсегда? — спросила Зоя.
— Вот я и думаю, зачем нам институт, — кивнул он.
— Ну, диплом еще никому не помешал, — качнула она головой.
— Решено, будем ходить здесь голышом, вместо фигового листочка — красный диплом.
— Почему красный?
На красный диплом из них никто не «шел». Тем более что это преступление против справедливости. Семестр полным ходом идет, а они в тропиках прохлаждаются.
— Потому что со стыда покраснеет. Как канадский лист.
Интересно, что было изображено на флаге Канады, если это пришлось закрыть фиговым листом? Вслух этот вопрос Глеб задавать не стал.
— Не надо со стыда краснеть, — сказала Зоя, со стула пересаживаясь к нему на колени.
Ходили они по острову голышом, причем без всяких фиговых листков. И сексом занимались там, где упадут. И Зоя уже не считала это низкопробными проявлениями. Она скорее бы возмутилась их отсутствием, чем наличием.
— Так в темноте и не видно, — улыбнулся он, задирая на ней рубашку, надетую на голое тело.
— И не слышно, — шепнула она.
— Да нет, что-то слышно.
Откуда-то со стороны лагуны донесся шум, с каким к берегу могла подплывать яхта.
— Миражи, — качнула головой Зоя.
— Думаешь, как в прошлый раз?
С моря снова подул ветер, и Глеб услышал рокот мотора. Или волны?
— А в прошлый раз мне понравилось, — сказала она.
И Глеб вспомнил, как они зажгли прямо в море под звездами. В ожидании акул.
— Повторим?
Зоя кивнула, поднялась, и они отправились к морю — через камни, через пальмовую рощу. И только на берегу Глеб хватился. Оказывается, он не взял с собой оружие. А вдруг тревога была не ложной? Вдруг к берегу причалили самые настоящие пираты? В двадцать первом веке этого добра навалом.
Но тревога все-таки оказалась ложной. Не было никакого катера. Только волны толкались за коралловой грядой. Зоя скинула с себя рубашку и зашла в воду. Глеб за ней.
Он стоял по шею в воде, Зоя забралась на него, коленями обжав бока. Водой их покачивало вперед-назад, они приняли этот ритм, и уже готовились войти в резонанс, когда за спиной у Глеба что-то булькнуло.
