— Секретное оружие Третьего рейха.
— Римма?
— Женщина на страже зла от добра… Хочешь, я тебя с ней познакомлю?
— Не надо.
— Только сначала оденься. Она не лесбиянка… — усмехнулся Леон. И немного подумав, добавил: — А жаль?
— Она что, здесь? — похолодела Инна.
Она готова была терпеть у себя Леона, но Римма с ее сверхспособностями — это уже за гранью. Но Леону все равно, и ему ничего не стоило принести в дом свою гадюку.
— Римма! — позвал он.
— Сейчас! — донеслось откуда-то со второго этажа.
Инна скривилась, проклиная себя за глупость. И зачем она только разогнала прислугу.
— Одевайся. Или она превратит тебя в камень! — засмеялся Леон.
— Да нет.
Инна торопливо надела халат. Вдруг эта Римма — самая настоящая горгона Медуза с ее убивающим взглядом!
Но в зал вошла вполне милая на вид девушка с широким лицом и маленькими насыщенно-синими глазами. Высокие прямые скулы, идеальный по своим пропорциям нос, большой чувственный рот. Маленькие глаза нисколько ее не портили, скорее наоборот. Может, потому что казались большими в глубину. Одета она была просто, темно-серый брючный костюм, белая блузка с расстегнутым воротом. Типичный офисный прикид. А в руке папка, с какими секретарши ходят на доклад к своим боссам.
— Мне понравилось, — обращаясь к Леону, сказала она.
Эта непонятно кто демонстративно не замечала Инну, и она не могла не возмутиться.
— Что тебе понравилось?
— Здравствуйте, меня зовут Римма, — сказала незваная гостья, одарив хозяйку резиновой улыбкой. — Я согласна стать вашей экономкой.
— Ты согласна?!
— Я обратилась к вам на «вы», — с укором подчеркнула Римма.
Она смотрела на Инну с обидой, но спокойно. Тихий омут у нее в глазах. Омут, в каких водились черти. Нечистая сила не выплескивалась наружу, она тянула к себе, заставляя головой окунуться в бездну.
— Она обратилась к тебе, как к хозяйке дома, — сказал Леон.
Он подошел к Инне, обнял ее за плечи. Она напряглась. Почувствовала себя овцой, которую взяли за ноги, чтобы состричь с нее шерсть. Или даже пустить кровь. А нож она видела в глазах Риммы. Ее взгляд звал к себе, приглашая напороться на клинок. Инна стояла на месте, но этот нож как будто приближался. А с места не сдвинуться. Потому что Леон держал за плечи. Да и ноги вдруг налились кандальной тяжестью.
— Вы же берете меня на работу? — спросила Римма.
— Нет, — мотнула головой Инна.
— Вы не пожалеете о своем согласии. — Но девушка улыбалась ей так, как будто она сказала «да».
— А я согласилась?
— Договор подпишем прямо сейчас, — открывая папку, сказала Римма.
— Какой к черту договор?
Гостья открыла папку, повернулась к Инне боком, подала ей авторучку и показала, где нужно расписаться.
— Не буду я ничего подписывать! — возмутилась Инна.
Но авторучку взяла, понесла ее к листу бумаги. Надо было глянуть, что там написано, но черные строчки слились с белой бумагой в одну большую кляксу. Глаза стали закрываться, Инна поняла, что засыпает.
Проснулась она в кромешной темноте. Но в своей спальне. Окна наглухо зашторены, в комнате ни единого огонька, даже телевизор с видеоцентром отключены. И часы не светятся. И в доме тихо-тихо.
Инна вскочила, села. Глаза привыкали к темноте, но этого было мало. Она щелкнула выключателем, над кроватью зажегся ночник.
Да, она действительно в своей спальне. Голова тяжелая, во рту привкус перегарной отрыжки. Да, она пила виски, потом появился Леон… А может, он ей просто привиделся. Пьяная голова на выдумки хитра… А что это за лист бумаги на тумбочке? Авторучка на ней знакомая.
Это был договор на одном листе. С ее подписью. Инна Васильевна Некрасова передавала свою душу дьяволу в бессрочную аренду. Что за дичь?
Инна отшвырнула от себя лист, как будто это было письмо с порошком сибирской язвы.
Леон вчера был не один, он привел с собой Римму. И эта сука загипнотизировала Инну. И взяла с нее подпись. Инна отказывалась заключать с ней договор, а подпись все равно поставила. Причем на совершенно другом договоре.
Она понимала, что сделка с дьяволом всего лишь фикция, злая шутка. Но все равно стало страшно. Если Римма смогла взять в аренду душу Инны, то ей ничего не стоило лишить наследства. Насядут на нее с Леоном и заставят подписать отказ от миллионов. В свою, конечно же, пользу.
Инна как ошпаренная выскочила из комнаты. Если Леон здесь, она должна была потребовать от него объяснений.
Дверь в гостевую спальню была открыта, в комнате горел ночной свет. Но было тихо. Инна зашла в спальню и увидела Леона. Он полусидел, спиной опираясь на подушки в шелковых наволочках. Он дремал, закинув руки за спину. Рядом с ним на боку лежала женщина. Под простыней. Конечно же, это была Римма.
Леон услышал Инну, когда она входила в комнату. Открыл глаза, с насмешкой посмотрел на нее.
— И что все это значит? — громко спросила она.
Но Римма даже не шелохнулась. И Леон остался в прежней позе.
— Ты продала мне свою душу, — осклабился он.
— Ты дьявол?
— И мы с тобой одна сатана.
— А это кто?
— Тсс! Разбудишь! — Леон приложил к губам палец.
— И что?
— Ты же не хочешь, чтобы она превратила тебя в жабу?
— Это не смешно.
— Почему не смешно? Я буду смотреть, как ты прыгаешь и квакаешь… Мне уже смешно.
— Смеяться будешь в другом месте.
— Смеяться я буду здесь, — ухмыльнулся Леон. — И жить, и смеяться.
— Мы же договорись, что нам сейчас нельзя жить вместе.
— Почему? Ты разогнала старую прислугу, наняла новую. Римма — экономка. Я — садовник. Груши буду околачивать… Думаю, на этом и остановимся. Зачем нам еще кто-то?
— И вы будете работать по дому?
— Работать будешь ты. А Римма будет тебя контролировать. Она же у нас теперь типа домоправительница.
— Я буду работать?! — Инну заколотило от возмущения.
Мало того что Римма собирается здесь спать с ее мужчиной, она еще будет эксплуатировать хозяйку дома.
— Ну зачем же ты так, дорогой? — Римма вдруг поднялась и, оправляя на себе шелковую ночнушку, направилась к Инне.
Улыбка у нее сладкая, приторная, а потому противная. Но все-таки улыбка.
— Дом большой, Инна сама не управится. А мы с тобой не сволочи. Я буду ей помогать.
