— Поздравляю с блестящим будущим вашего банка! — не без иронии заметил Генрих.
— Шутить изволите? Знаете, какая работа для меня труднее всего? Сортировка вновь поступающих золотых слитков, на которых стоит штамп места добычи. Если вы полагаете, что это названия золотых приисков, то заблуждаетесь, — это названия концлагерей, где убивают евреев, чтобы вынуть у них изо рта золотые коронки, снять с очков золотые оправы, отобрать золотые портсигары, перстни и тому подобное.
Я продержался там недолго. Под конец первой недели слитки золота, которых я касался, начинали кричать, деформироваться, как на картинах Босха, в страшно искаженные лица, взывающие о помощи. Я думал, что сойду с ума. К счастью, у меня началась аллергия, распространившаяся по всему телу.
Феликс на время умолк, обдумывая что-то. Генрих не преминул воспользоваться паузой.
— Давайте вернемся к реальности. Сегодня Центр нуждается в вашей помощи для того, чтобы разобраться, насколько иностранные фирмы, банки и предприятия, расположенные на территории рейха, действуют в интересах Германии?
— Попробуем, — Феликс быстро выстроил схему. — Итак, в Рейхе сегодня активно действуют более 50 иностранных фирм и банков. Из них наиболее преуспевающие — именно американские концерны: «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Форд», «Дюпон», «Дженерал моторе», ИТТ… С ними тесно сотрудничают немецкие «Опель» и «И.Г. Фарбен». Финансово-отчетное обеспечение возложено на американский «Чейз нэшнл бэнк» и «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». А в Рейхе задействованы «Рейхсбанк», а также частный банк Курта фон Шредера — «И.Г. Штейнбанк». Вы, конечно, хотели бы разобраться в том, как функционирует вся эта финансово-промышленная махина?
— Признаться, да. Как раскручиваются эти моховики, — подтвердил Генрих.
— Тогда считайте, что вам повезло. Сегодня в Базель съезжается вся мировая финансовая знать. Точнее все мировое антисемитское сообщество, начиная с американцев, отца и сына Фордов и кончая немецким бароном Куртом фон Шредером.
Утром, сразу после завтрака президент Банка международных расчетов американец Томас Маккитрик взойдет на отлакированную трибуну, разложит перед собой бумаги и зачитает отчет об успешной работе банка.
По окончании доклада в аудитории воцарится мертвая тишина. Но Маккитрика это нисколько не смутит, поскольку зал, в котором он произнесет речь, окажется абсолютно пуст. Да-да, оратору на трибуне не внимает никто. И это не случайность, а гениальная идея докладчика, которая позволит ему уверенно смотреть в глаза президенту США и обоснованно утверждать, на его доклад не пришел никто из представителей стран, воюющих с Америкой. Тот факт, что они же устроят ему овацию в вестибюле сразу после выхода из зала, будет рассматриваться как свободное волеизъявление общественности и к официальному протоколу заседания ни малейшего отношения иметь не будет.
На этом официальная часть мероприятия закончится, и всех участников пригласят переместиться в один из самых роскошных ресторанов города «Три короля», где и состоится настоящий и откровенный обмен мнениями.
— Великолепно! К тому времени у меня с друзьями появится аппетит, и мы сможем…
— Утолить его в любом другом ресторане города, кроме «Трех королей», на котором будет вывешена табличка на хорошо знакомом вам немецком «Geschlossene Gesellschaft».
Генрих вспомнил схожую надпись на московском ресторане «Савой», бурную историю со стрельбой при «укрощении» боевого офицера-фронтовика Дубровского и неожиданно громко и от души расхохотался.
— Что, какие-то приятные ассоциации? — осторожно поинтересовался Феликс.
— Да, вспомнил совсем иное место, другое время и, как ни странно, точно такую же табличку на дверях московского ресторана «Закрыто на спецобслуживание».
— Да что удивительного — люди только говорят на разных языках, а рассуждают и ведут себя в схожих обстоятельствах одинаково, то есть по-людски. Вам ведь интересно, о чем поведут речь господа миллиардеры-антисемиты в обстановке неофициальной? Так?
— Вот там желательно наше присутствие. Я готов.
— Попробуем обойтись без жертв. Напишите сценарий: где и как нам с коллегой действовать.
— Это, как говорят у нас в Америке, элементарно! Вы переместитесь к Рейну, а точнее к историческому Мюнстерскому парому, который бесшумно перебросит вас на противоположный берег. Постарайтесь уловить момент, когда паром, который, как вы увидите, окажется просто большой лодкой, будет пуст. Поднявшись на борт, скажите паромщику, что очень спешите, и пообещайте двойной гонорар. После этого он немедленно отчалит, и вы в гордом одиночестве очень скоро достигнете противоположного берега, где вас будут поджидать на стоянке терпеливые такси. Сев в первую машину, вы скажете шоферу лишь два слова: «Три короля». Заняв место подальше от праздной публики, вы пригласите официанта, сеньора Лучиано, с которым и поведете торг. Тема для него не новая — ведь сегодня значительная часть населения живет за счет предоставления услуг гостям.
— Вы знаете, Феликс, складывается впечатление, что вы однажды уже воплощали в жизнь этот сценарий.
— Да не однажды, а многократно, и не подобный, а именно этот, и с участием этого персонажа. Поймите, все дело в том, что одна из главных задач любого солидного учреждения — быть в курсе состояния здоровья его ближайших конкурентов. Однако эти учреждения, как женщины, делают все мыслимое и немыслимое, чтобы сохранить в тайне свои несовершенства — все, что их не красит. И наша задача проникнуть в эти интимные тайны.
— Логично.
— Необходимо, однако, будет учесть одно существенное обстоятельство. То, что будет происходить в «Трех королях» — не просто дележ доходов. Послезавтра там будут сочетаться порочным браком большие деньги с большой политикой. А значит, уже завтра сюда съедутся многочисленные представители самых разных «хитрых» служб. Одни будут стараться проникнуть в дела других, а другие изо всех сил препятствовать этому, третьи же, назовем их «местные», — будут внимательно наблюдать и за теми, и за другими, чтобы решить, с кем им на сей раз выгоднее иметь дело. Так что я бы рекомендовал не тратить время, а начинать действовать уже сегодня, прямо сейчас. Если встретятся какие-то непреодолимые препятствия, дайте знать. Я готов выйти из тени и…
Глава третья
Форсирование широкого, стремительно гонящего свои воды на север Рейна оказалось не просто аттракционом для приезжих, но и экскурсом в далекое прошлое.
То, что в обычном путеводителе по Швейцарии называется «паромом», на деле оказалось весьма экзотическим приспособлением времен позднего Средневековья, отдаленно напоминающим венецианскую гондолу, которую привычным движением ловко и непрестанно приводит в движение стоящий на корме гондольер.
Швейцарцы же ленивы, а потому сумели компенсировать этот порок сообразительностью. Паромщик тоже гордо стоит на корме, но веслом не размахивает, а пользуется рулем, при помощи которого ставит судно под таким углом к течению, что быстрый Рейн гонит паром от одного берега к другому При этом и саму лодку паромщик не мог бы отправить в свободное плавание, поскольку она надежно связана с кольцом, скользящим по стальному канату, натянутому между высокими берегами реки.
