На балконе повисла гулкая тишина. Оставшиеся зрители были захвачены поединком и сидели затаив дыхание.
– Кто побеждает? – спросил Дейнон.
– Пока ничья, – ответил Тайрон, бросив взгляд на песочные часы. – Все висит на волоске, чаша весов может склониться в любую сторону. Этот лак хорош – не хуже тех, что программировал Гунтер, а это о многом говорит.
Гунтер писал шаблоны для лака, который помог моему отцу пятнадцать раз нанести поражение Хобу. Не зря его называли Гунтером Великим.
Затем произошло нечто удивительное. Один из лаков Хоба упал. Слишком быстро, чтобы кто-то успел это разглядеть, клинок впился в горловую втулку и вызвал «обрыв». Зрители с ревом повскакивали с мест. Мое сердце радостно ёкнуло, но я остался сидеть. Кстати, Дейнон тоже. Потому что Тайрон все еще смотрел на песочные часы.
Верхний шар был почти наполовину пуст.
19. Матерь джинна
Шатек – матерь джинна.
Его повитуха – механик, знаток Нима.
«Руководство по языку Ним»
Упавший лак лежал возле дальней стены и не мешал поединку, который теперь переместился в центр арены. События развивались стремительно – я снова услышал лязг клинков по доспехам.
Тайрон не отрывал взгляда от песочных часов, как будто они были важнее чем то, что происходило на арене.
– Пора заканчивать! – произнес механик. – Как только истекут пять минут, победы ему не видать.
Я отлично его понял. Да, Таллус сбросил вес и поднакачал мышцы, но даже до среднего бойца ему было еще далеко. Его легкие и сердце в эти мгновения работали на пределе, мышцы едва выдерживали напряжение. Чтобы танцевать позади лака, нужно быть в отличной физической форме.
Через пять минут ситуация ухудшится. Прозвучит гонг, и Таллус будет вынужден сражаться впереди своего лака. Потому-то Тайрон и смотрит на часы.
На этом этапе поединка лак будет тянуть свои длинные руки над плечами Таллуса, чтобы его защитить. Таллус будет вынужден танцевать почти впритирку к нему. Вряд ли у него это получится. У него не было времени на отработку этого навыка. Он окажется уязвим перед мечами Хоба и длинными руками двух других его лаков.
Да, ему следовало поднапрячься и завершить поединок.
Однако уже прозвучал гонг.
Тайрон еле слышно чертыхнулся.
Соперники сменили позиции. Сжимая рукоятки мечей так, что побелели костяшки пальцев, Таллус вышел из-за своего лака.
Согнув ноги в коленях, Хоб чуть присел перед своими двумя лаками. Его глаза сверкнули в прорези шлема. Я снова отметил про себя, какие у него длинные руки. Если бы не бронзовый шлем, его можно было принять за лака.
Дела Таллуса не заладились с самого начала. Его слабая подготовка и недостаток опыта были видны как на ладони. Неуклюжие движения раз за разом подводили его. Что еще хуже – он стал помехой собственному лаку, постоянно спотыкался, мешая тому плавно продвигаться вперед. В результате лак лишился возможности атаковать, и его начали теснить лаки Хоба. Он был вынужден отбивать удары их мечей.
Внезапно Таллус споткнулся и потерял равновесие.
Ему уже случалось падать раньше – в своем первом поединке. Тогда публика посмеялась над ним. На этот раз немногочисленные зрители хранили молчание. Лишь кто-то негромко и испуганно ахнул. Таллус повалился на своего лака, лишив того возможности пустить в ход меч.
К ним тотчас подскочил Хоб со своими лаками.
Лак Таллуса левой рукой вогнал клинок в горловую втулку ближайшего нападающего. Увы, его правый меч был заблокирован. Хоб сделал стремительный выпад. Еще миг – и поединок закончился. Лак Таллуса был повержен.
Я не хотел видеть то, что сейчас произойдет, но не смог оторвать глаз от арены. Таллус стоял на четвереньках и отчаянно пытался подняться. Увы, он не успел. Хоб одним ударом снес его голову с плеч.
Взяв голову за волосы, он поднял ее, показывая зрителям свой трофей. Из головы Таллуса, стекая вниз по руке Хоба, хлынула кровь. С балкона донеслись стоны и сдавленные возгласы. Я почувствовал вонь крови и услышал отчаянный крик Ады. Она попыталась перескочить через перила балкона, но Квин вцепилась в нее, удерживая от безумного поступка. Тайрон бросился на помощь дочери и схватил Аду за другую руку. Она отчаянно вырывалась, ее лицо было искажено болью и гневом.
Мне показалось, взгляд Хоба устремлен прямо на нее.
Появились маршалы и совместными усилиями проводили Аду по центральному проходу до задней двери. Она перестала кричать, но рыдания по-прежнему сотрясали ее тело. По щекам текли слезы.
– Квин! Иди за ней. Убедись, что о ней позаботятся! – распорядился Тайрон.
Квин кивнула и бросилась к выходу.
Между тем на балкон уже входил целый отряд маршалов. Стражи порядка принялись выставлять зрителей из зала. Оглянувшись на арену, я увидел Хоба. Джинн стоял с головой Таллуса в руке, но мне показалось, что он внимательно разглядывает его поверженного лака.
Через три часа заплаканная Квин принесла новости об Аде. Услышав ее шаги, мы с Дейноном со всех ног бросились вниз по лестнице.
Тина обняла ее за плечи, пытаясь успокоить, но тщетно. Лицо Квин было в красных пятнах, глаза опухли от слез. Она попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.
Лишь когда, услышав шум, в комнату вошел Тайрон, она наконец сумела взять себя в руки и, сглотнув, заговорила:
– Это было ужасно… Ада все время кричала, что это она во всем виновата. Билась в истерике, металась как безумная, но потом ей дали снотворное и уложили в постель.
– Куда ее отвели? – строго спросил Тайрон.
– В больницу внутри Колеса.
– Хоб забрал останки Таллуса? – задал он новый вопрос.
Квин, зарыдав, покачала головой.
– И на том спасибо, – сказал Тайрон и больше ничего не добавил.
Я знал, что он думает о Керне – о том, что Хоб сделал с его головой и что кисточки сделали с телом. Хотя бы Таллуса минует эта участь.
– Зато говорят, что он забрал с собой его лака, – добавила Квин.
Тайрон задумчиво кивнул. Хоб забрал лака неспроста, а чтобы что-то узнать. Этот лак уложил двух его лаков. Не споткнись Таллус, Хобу грозило бы поражение.
На следующее утро, с первыми лучами солнца, Тайрон разбудил меня, и мы отправились к Пинчеону, Главному распорядителю.
– Не поверю, что жребий пал на Таллуса, – заметил я, пока мы шагали по безлюдным улицам. Я едва поспевал за Тайроном. После прихода Хоба на Арену 13 на улицах было пусто и тихо. Таким город будет еще несколько дней.
– Кому-то он должен был выпасть, – ответил Тайрон. – Но сам процесс выбора вызывает у меня подозрения. Хоб выбирает восходящих звезд Арены 13 и убивает их прежде, чем они станут для него реальной угрозой.
