– Андрей Владимирович! Не стоило бы связываться с чернью.
– Один мимо пройдет, другой. А закончится бунтом. Попомните мои слова, ясны соколы.
– Мы орлы, – засмеялся один из пилотов, – на «Орлице» служим.
Ну, ну. Полгода не пройдет, как грянет Февральская революция, отречение государя. И рухнет империя, а страна на несколько лет ввергнется в пучину революции, Гражданской войны. Власть не осознала опасности, которая только поднимала голову. Отрубить бы гидре голову, и империя существовала бы дальше, как Британия, Франция. И не платила бы Россия головокружительную сумму золотом, а еще территориями за позорный сепаратный мир. Все страны Антанты поимели от Германии и Австро-Венгрии выгоду землями, деньгами. А все большевики с их утопическими идеями.
Возвращались на судно молча. Андрей раздосадован, даже расстроен был. Слишком вольготно чувствуют себя пропагандисты, а ведь они разлагают армию, флот, народ изнутри, настоящая пятая колонна. Ловить таких надо и карать жестоко, по законам военного времени. Сто, триста человек расстрелять, даже прилюдно, зато не будет миллионов убитых в революцию Октябрьскую и Гражданскую войну. Большевики закроют военную промышленность, разгонят армию, ликвидируют офицерство как класс, распустят офицерские училища. Но не пройдет и года, когда запретят Красную гвардию и Троцкий Лев, который имеет настоящую фамилию Бронштейн, будет организовывать Красную Армию и флот, даже станет главвоенмором. А только ротами, батальонами, полками вчерашние рабочие или крестьяне командовать не в состоянии, знания нужны, одного классового чутья мало. Скрипя зубами, стали брать в РККА бывших царских офицеров. Кто-то из них пошел добровольно, желая сделать карьеру, как будущий маршал Тухачевский. Другие офицеры пошли от безвыходности, ведь ничего другого, кроме как защищать Родину, они не умели, а семьи кормить надо. Партийцы в руководстве откровенно заявляли: «Выжмем, как сок из лимона, и выбросим». Большевики говорили солдатам, что «золотопогонники» – это временно и они лишь прислуга. И если есть подозрение в измене офицера, долг каждого пролетария такого командира убить. Солдат в армии должен командиру верить, чтобы выполнить задачу, а красноармейца учили офицера ненавидеть.
Другая часть офицерства подалась в белое движение. Кто-то из них ярым монархистом был, другие видели, что творят большевики, разрушая страну. Все офицерство кончило плохо. Те, что служили в Красной Армии, были репрессированы и расстреляны, уцелели единицы. Кто был в Добровольческой армии, либо погибли в горниле Гражданской войны, либо смогли чудом выбраться за границу на пароходах из Крыма. Кто не успел, тех топила Землячка сотнями, привязывая камень на шею.
Собственно и Андрей монархистом не был, а вот за страну болел душой. Родина у него одна, и другой не будет. И пока живо офицерство, оно будет бороться против внешнего врага, в данном случае с германцами. А с врагами внутренними должна работать полиция. Упустили они, либеральничали.
Глава 7
Окаянные дни
Противником «Орлицы» в Рижском заливе и в восточных районах Балтики было германское авиатранспортное судно Glinder. Немецкие гидропланы вели, как и русские, авиаразведку, поддерживали огнем свои корабли, проводили корректировку артогня своих боевых кораблей.
На следующий день после выхода в море авиатранспорта «Орлица» попал в плен экипаж лейтенанта Зверева. Его гидросамолет вылетел на разведку в район Виндавы, был обстрелян зенитками с германских кораблей, мотор получил повреждения, и пилоту удалось посадить его на воду. К сожалению, на виду германских кораблей. Летающую лодку обстреляли из орудий. Пилот и летнаб попытались исправить мотор, однако к ним на полном ходу направился катер с одного из немецких миноносцев. Чтобы гидросамолет не достался врагу, офицеры прострелили из личного оружия бензобак и, когда бензина натекло в фюзеляж, подожгли его. Сами бросились в воду. Немцы утонуть не дали, взяли обоих в плен. На авиатранспортах для таких целей, для «вылавливания» членов экипажей, были катера. Кстати, немцы поступили как рыцари, на следующий день к «Орлице» полетел истребитель, с него на палубу сбросили вымпел, где сообщалось о пленении экипажа. Происшествие произвело на пилотов и летнабов тягостное впечатление. Командование пилотами принял лейтенант И. С. Красевский. Вот где пригодился пятый гидросамолет, до сих пор находившийся в трюме транспорта. Его достали, собрали, поставили в ангар на место уничтоженного. И экипаж для него был, из Баку, где год назад заработала школа военных пилотов, прислали пополнение. Налета у них было мало, опыта боевых действий не было, но где взять пилотов опытных, когда идет война и потери почти каждый день.
Двенадцатого сентября гидросамолеты с «Орлицы» корректировали огонь орудий главного калибра линкора «Слава» по немецким позициям около Риги. В воздухе, барражируя над укреплениями немцев, сразу два гидросамолета. Пока один наблюдает и по рации передает коррективы, второй самолет оберегает первый. Немцы сразу поняли, зачем и почему над ними кругами летают русские аэропланы. С ближайшего аэродрома были подняты истребители.
Андрей нес службу охранения, приближающиеся самолеты врага видел. Сразу три колесных Фоккера. У немцев на авиатранспорте Glinder были Фоккеры на поплавках. Они уступали в скорости и маневренности колесным из-за повышенного аэродинамического сопротивления и увеличенного веса. Андрей развернулся к неприятелю.
Видимо, немцы полагали, что расправятся с летающими лодками русских быстро. Андрей похлопал ладонью в перчатке по борту фюзеляжа – знак для мичмана. Василий пушку уже давно зарядил, сейчас приник к прицелу. Пушка мощнее пулемета, стоявшего на Фоккере, так еще и дальнобойнее, все же преимущество. Выстрел! От отдачи корпус лодки тряхнуло. Довольно быстро еще выстрел. Первый снаряд цели не достиг, зато второй угодил в крыло Фоккера и оторвал его. Беспорядочно кувыркаясь, самолет стал падать. Два других истребителя Германии в бой вступить не решились, сделали разворот и ушли. Однако действия гидросамолетов немцев изрядно разозлили. И они решили покончить с «Орлицей». Линкор стрельбу закончил. Сверху были видны огромные воронки на немецких позициях. Гидросамолеты развернулись к авиатранспорту. Андрей снизился, пролетел над крейсером, покачал крыльями в приветствии.
До «Орлицы» лету четверть часа. Еще за несколько миль увидели несколько самолетов в воздухе, которые атаковали судно. Спутать «Орлицу» с другим кораблем невозможно. Низкий силуэт, посредине корпуса единственная дымовая труба, на носу и корме ангары для гидросамолетов.
Андрей дал газу. «Орлица» маневрировала, не давая немцам прицельно сбросить бомбы. Разрывы авиабомб были видны то слева от корпуса, то справа, то за кормой. Немцы увлеклись атаками, и приближение двух гидропланов не заметили. Мичман выстрелил из пушки, промахнулся. Из первого гидроплана стал стрелять длинными очередями пулемет. У немцев шесть гидропланов, преимущество над нашими подавляющее, но боя не приняли, ушли сразу, как по команде. Сейчас бы за ними, проследить, где авиатранспорт немецкий, да навести наши корабли, а нельзя, бензин на исходе. Еще бы минут десять, и он закончился. Если бы немцы продолжили атаки, скверная сложилась бы ситуация. Заглохнет мотор, посадить гидроплан на воду вполне возможно, а маневрировать уже не получится. И превратится аэроплан в легкую мишень. На «Орлице» восемь пушек, по четыре на борт, но они для боя морского, для зенитного огня не приспособлены. Единственная защита от неприятельских самолетов – два пулемета Максим на тумбах.
