Традиционное представление о женской красоте в Японии, как известно, включало светлую кожу, густые волосы, изысканную одежду, состоящую из нескольких надетых друг на друга кимоно, цвет и рисунок которых подбирался в соответствии с сезоном, обстоятельствами, настроением и мог заключать зашифрованное в символике изображений послание. Все это — в знаменитых на весь мир гравюрах Китагавы Утамаро, Тории Киёнаги и многих других мастеров, изображавших, как правило, знаменитых куртизанок. Художница была также внимательна к составляющим красоты, порой не только тщательно прописывая рисунок кимоно своих героинь, но и включая натуральные ткани с тем же рисунком в оформление свитка.
К чему или к кому относится название данной композиции? К медленно падающим хлопьям снега или к таким хрупким красавицам с набеленными лицами, приучившим себя к плавным изысканным движениям, тщетно защищающимся большими бумажными зонтами? Это решать зрителю. Сёэн же еще раз подчеркивает совершенство этой своеобразной, искусственно культивируемой, утонченно женственной красоты, написав свою работу в самый разгар Второй мировой войны.
Ясида Юкихико (1884–1978) Ван Чжаоцзюнь 1947. Бумага, краски. Панно. 88x55,3
Другая великая красавица Китая изображена Ясида Юкихико царственной, но словно чем-то обиженной. Согласно легенде, именно ее грустное музицирование заставило стаю гусей забыться и перестать махать крыльями.
Судьба девушки не была безоблачной. Император выбирал наложниц по всей стране по их портретам, а Чжаоцзюнь отказалась давать взятку придворному художнику, поэтому оказалась нарисована весьма заурядной. Правитель не обратил на нее внимания. Когда предводитель кочевых племен, часто воевавших с Китаем, в знак заключения мира попросил разрешения породниться с императором, последний не хотел отдавать варвару в жены принцессу и приказал подобрать самую неказистую девушку — Ван Чжаоцзюнь. По другой версии, она сама согласилась уехать на север. Лишь увидев красавицу, правитель пожалел о своем решении, но было поздно. История на этом не завершилась. Она убедила своего супруга сохранить мир с Китаем (он продлился более полувека) и распространяла китайскую культуру на территории Сюнну.
Уда Тэкисон (1896–1980) Зима в Тоганоо 1951. Бумага, краски. Вертикальный свиток. 78,7x83,3
Даже ничего не зная о Тоганоо, зритель погружается в глубокую тишину и гармонию этих «заколдованных мест». Морозный воздух сковал леса и холмы, иней придал хвое сосен голубоватый оттенок, замерли звуки, исчезли запахи, остыли чувства, природа пребывает в покое.
Это место в Японии славится красотой осенней листвы и считается идеальным для аскезы и уединения. Неслучайно здесь на протяжении двенадцати веков существуют буддийские храмы. Один из них — Кодзандзи (храм Высокой Горы), построенный в VIII столетии, знаменит первыми в Японии плантациями чая, который в XIII веке стал выращивать здесь, у подножия горы Такао, монах Мёэ, немало сделавший для распространения напитка в стране. До сих пор в этом месте существует маленькая плантация с табличкой «Самый первый чай». Портрет Мёэ работы Энитибо Дзёнина, как считается, подтолкнул Ван Гога к написанию автопортрета в образе дзенского монаха.
Нисияма Суйсё (1879–1958) Гранат 1951. Шелк, краски. Вертикальный свиток. 91,7x115
Черные вороны, агрессивные, настороженные, с торчащими в разные стороны перьями и раздавленный плод граната, истекающий кроваво-красными каплями сока, — сюжет тревожный и драматичный. Однако, глядя на густой черный цвет, которым отличаются изображенные на свитке птицы, можно вспомнить и забавную народную японскую сказку о вороне и сове-красильщице, красившей всех птиц в разные цвета по их желанию: желтые, бирюзовые, красные. Щеголь-ворон, чьи перья в старину были белыми, попросил расцветки, которой нет у других птиц. Сова думала-думала и окунула его в горшок с отличной черной тушью, но ворон, став черным, смертельно обиделся, и с тех пор совы летают только тогда, когда вороны спят — ночью.
Если в поэзии, например в творчестве Мацуо Басё, эта птица связана с зимой или осенью, одиночеством или старостью, то XX век сообщил образу ворона новые оттенки смысла.
Токуока Синсэн (1896–1972) Ирисы 1954. Бумага, краски. Панно. 83x65,2
Композиции Токуоки Синсэна незамысловаты. Он изображал в своих работах один-два цветка, избегая ярких красок, четких контуров, прописанных деталей. Следуя принципам ваби-саби, красоты неброской, ускользающей, быстротечной, а потому неизбежно несущей оттенок грусти, художник акцентировал внимание на неповторимости каждого цветка, добавляя, словно для контраста, другой. Он мог бы повторить вслед за мастером чайной церемонии: «Один цветок лучше, чем сто, дает почувствовать цветочность цветка».
Сложное понятие «ваби-саби» трудно перевести на язык другой культуры. «Ваби» акцентирует простой, строгий тип красоты и созерцательное, безмятежное, отвлеченное восприятие действительности. «Саби» ассоциировалось с красотой безмолвия и старости, и сегодня слова, связанные с «саби», используются больше, чтобы передать чувство одиночества и красоты древности, в то же время это слово имеет подтекст: «покорность, скромность, нечто, сделанное со вкусом». Постепенно эти понятия перешли в категорию эстетическую. Средневековые мастера чайной церемонии учили, что чувство прекрасного не должно поддаваться четким определениям; они делали акцент на пустоте, отсутствии украшений и строгой простоте чайной церемонии, в которой особое значение придавалось наличию ваби-саби как идеальной формы красоты, рождающейся в душе.
Терасима Симэй (1892–1975) Красавица 1955. Бумага, краски. Панно. 72,5x60,3
Очарование молодой девушки переданы художником лаконично и продуманно, но в соответствии с традициями изображения красавиц, хотя и в значительной мере переосмысленными мастером. Травянисто-зеленый цвет кимоно с белыми цветами хорошо подчеркивает обаяние героини. Белый платок в руке придает ей еще больше свежести. Мягкий серовато-зеленый фон без лишних деталей углубляет состояние покоя, позволяя сосредоточиться на внутреннем состоянии модели.
Перед зрителем — образец зрелого стиля Симэя, когда он начал рисовать портреты современных красавиц — женщин, живших по соседству, в его районе.
Терасима Симэй (1892–1975) Танцовщица (Майко) 1961. Бумага, краски. Панно. 72x44,5
