«И где вы были ранее?» — пробурчал верховный канцлер и вернулся назад к себе в кабинет. Закрывшись на засов, он запалил фитиль ароматных свеч и разлегся в мягком кресле.
Врачи говорили ему, что нельзя пользоваться таким креслом, что дух его слаб, но канцлер и жил на одном только духе. Только дух и протискивал кровь в вены, и гнал ее по старым костям, еще не столь старого тела.
Он повернул взгляд на стол с папками, в которых хранились имена участников процессов.
Покрытый желтым сукном, и сейчас пустой — второй судья как всегда опаздывает. Наверняка загулял.
Посмотрел на портрет отца — известного адвоката, гордо стоявшего в черном фраке высоко подняв лысину и держа в левой руке бокал, а в правой сложенный плащ с лиловой нашивкой в форме фамильного герба — «закон и есть сила» — гласил знак в виде скрещенного молота с пером.
Навалив кипы исков, верховный канцлер отмел их в сторону, и положил перед собой письмо.
Тщательно проверив на наличие повреждений или следов вскрытия, он послюнявил палец и попробовал на вкус бумагу — сладковатая, оригинал. Порвал восковую печать и начал читать содержимое.
Согласно ему на безымянном острове, где проживают наемники произошел очередной раскол братства. И один из их представителей сейчас направляется сюда. Как считает увидавшая между скал катер стража — это и есть тот наемник. Следов не замечено, впрочем, и любых вещей, свидетельствующих о его присутствии.
Но если он один из лучших, значит болота, и, возможно, внешняя стена города не стала для него преградой, и сейчас он бродит где — то по улицам и что — то ищет.
Может его?
Но какой наемнику смысл от допроса или убийства канцлера?
Как он им помешал, если ни разу не вмешивался в их дела? Значит кто — то другой, но кто? За чью голову была заплачена статуэтка палача, найденная на катере?
Верховный канцлер так и не понял почему эти наемники, называвшиеся парящими кинжалами, собирали эти статуэтки, и готовы за них идти на верную смерть хоть в само логово князя тьмы.
Сколько он не искал истины и подтверждения, наводку ему дал лишь однажды прилетевший на дирижабле один из лордов — протекторов, ныне мертвый.
Он сказал, что по их поверьям существует легенда, по которой если соединить и сплавить во едино все десять тысяч статуэток, они образуют ключ.
Ключ от гробницы великих охотников древности.
И в этой гробнице спрятано нечто, чего никогда не видел мир. Канцлер думал, что об этом знает кое — кто из просветителей, но они лишь рассеяно разводили руками, как и сам император в тот раз.
Он предполагал, что никакой гробницы и в помине нет, а эти статуэтки — очередная уловка для обоснования своих действий — такой был ответ императора. А на интерес узнать, кого убили те убийцы, император ответил, что вроде бы какого — то человека знатного происхождения, точнее не убили, а пытались, но ничего у них не вышло, и сокровища у них вроде, как и ценные и не стоящие ни гроша одновременно.
Поняв, что ничего не узнает, он смирился с этим, и вскоре забыл вовсе. До этого дня. Что — то стоило сделать, обязательно стоило, но он не знал с чего начать. Он никогда не имел с ними дела, и не знал, как они мыслят. Он пересматривал материалы дел по убийствам от рук наемников, и каждый раз был особенным. Они ломали шаблоны. Слабейшие из них были изощреннее маньяков.
Верховный канцлер надел очки и убрав письмо принялся за новоприбывшие иски. Весь день выдался под стать настроению погоды — капризный и колючий.
Глава — 21 —
Руины, смешанные с обветшалыми домами. Небо «в цепях», вонь и грязь, крики, едва различимые под гулом системы водоснабжения соответствовали названию острова. Между остатками стен вылезали куски камня, наточенного водой и готового развалиться от одного лишь ветерка.
Бывшие подобия улиц извивались между трещинами в сетчатом асфальте, если крестовую сетку можно было назвать асфальтом. Там, где решетка цела — можно не пользоваться фонариком, но в местах поломки, устраненной на скорую руку — тьма тьмущая. Улицы преимущественно освещались от слепящих вывесок бесчисленных таверн, нежели дневного света. Неизвестный не удивился: «Где еще коротать время за решеткой?».
С опущенной головой ходили люди, то ли от тяжких мыслей, то ли чтобы отслаивавшаяся с обуви грязь не попадала в глаза. Они тащили свои вещи в тележках и сумках. Неизвестный не зря прикупил зонт, вот и воспользовался.
Мест на всех не хватало, поэтому они жили на улицах в трущобах и подобиях болот — это там, где в результате движения подземных загаженных вод происходили прорывы стен, и образовывались земляные провалы, быстро накрывшиеся скоплениями грязи на не обслуживаемых частях стен.
Люди строили на болотах дома из гнилых досок последних доживающих свое деревьев.
Здесь Неизвестный и Амалия впервые увидели в живую могучие ветвистые столбы. Они были изъедены язвами, как и люди, живущие вокруг них. Деревья покрывались струпьями, и люди проходили мимо с такими — же струпьями на лицах. Они с молчаливым стоном падали под непосильной для слабых стволов тяжестью, и люди падали подобно им.
На болотах росли какие — то травянистые растения, едва ли съедобные, но люди набрасывались на них словно звери, готовые убить за кусочек, за листик.
Раз в день выходил вооруженный наряд стражей, и они раздавали из мешков какое — то жуткое месиво, излучавшее зловонный запах, но люди кидались к ногам, и просили еще. Судя по физиономиям, сами стражи, не считая некоторых офицеров, питались не лучше.
В одно время они утешали людей, не говоря о подходящих к исходу запасах и о том, что дирижабли и корабли давно бросили этот остров, и он скорее всего стерт движением ластика с карты империи, но вскоре им это надоело.
Слушать постоянное нытье и жалобы на судьбу, когда ты и сам не в лучшем положении угнетает, поэтому они, имея власть и силу в виде оружия в руках, начали снимать напряжение отыгрываясь на других.
Ничего удивительного не происходило, все обыденные действия — это череда идущих событий, неизменных, как сам остров.
Неизвестный подумал, что это явно не то, на что рассчитывал орден. Как и Амалия: «Тут ужасно». «Мягко сказано». «Союз с Цепями провалился, не успев и родиться на бумаге». Он уже предвкушал, как прогреет комнату «драгоценными» свитками и соглашениями. На большее они вряд ли тут пригодятся. Осталось полюбоваться на Остров Скал. Возможно, там ситуация обстоит иначе, и они найдут желаемый ордену контракт, который облегчит существование окольных островов.
Они шли вместе с тесно двигающейся толпой, успешно миновав вход прямо перед носом стражи. Плащ теней мастеров обладал полезным свойством, обозначаемым орденом, как рассеивание внимания. Говорят, его «добыли» у некоего Вестника, прежде, чем тот погиб. Альфредо «срезал» метку, и она «прижилась» в ткани шести плащей. «Работает, конечно, через раз, но иного после трансплантации ожидать не приходится» — говорил он с улыбкой. Сия операция не влияла на «меченых», поэтому как глазоотводы использовались плащи крайне редко.
