Он только в первый день, проходя с Амалией мимо цветов увидел радость. Все не так, он вспомнил себя еще маленьким мальчиком, когда с какой — то теплящейся доверчивостью, хоть и укрытой покрывалом сомнений покинул свое убежище навсегда. Многое изменилось, не изменились только люди. «Даже камень может быстрее измениться, если пожелает» — задумчиво разглядывал он остывший суп. Он тихо попрощался с стариком и пока тот сонно мял ложку в руке, быстро оставил его одного. К нему возвращалось предчувствие опасности. Сам не понимая почему, он бежал со всех ног назад к Амалии. Ему показалось, что сзади пристроился протектор, и он перешел с размеренного бега на галоп. Рванувшись в первый вонючий притон, Неизвестный скрылся от яркого света фонарей, идущего с башни, и быстро пробираясь через притон расталкивал его обитателей локтями.
Ему упало на плечо тяжелая рука. Неизвестный замер, и резко проскользнул под следующей чередой рук, увертываясь от желавших отплатить ему за перевернутую выпивку или сорванную сделку. «Так вам и надо» — думал он тогда. «Решили заниматься черными делишками, готовьтесь и получать взаймы внезапные радости». Предсказанная Неизвестным радость явилась. Протектор вломился в притон, буквально вышибив дверь. Он не нашел глазами Неизвестного, но увидел кое — что интереснее. Когда Неизвестный огибал перпендикулярно улицу, то увидел, как у входа в притон стоят два десятка связанных или лежащих с синяками и подтеками местных «властителей». Лихо…
Хорошо, что ему удалось заинтересовать его другими вещами, нежели преследованием единственного беглеца. Он чувствовал всем нутром приближающуюся бурю. Люди выбегали из своих домов и собирались в толпы, толпы собирались в стройные ряды и направлялись в сторону замка, защищенного рвом и частоколом. Поднимаясь на крышу он понимал — так просто его им взять не удастся. Это тоже самое как дать варварам оружие и послать их на стену. Они не знали принципов осады, как и сами волнения происходившее в городе смешно назвать войском, а подобие замка — крепостью. Его сомнения улетучились после того как он с крыши дома увидел силуэт быстро сбросивший из окна одного из стражников. Теперь у них еще есть сторонники и внутри, замечательно…
Опередив свою тень он метнулся в открытое окно и сильно ударившись спиной перекатился под кровать. Его никто не услышал, возможно не заметил, тогда он поднявшись перебрался из номера в коридор. Миновав его, он едва закрыл дверь, как через мелкую оставленную щель увидел пробегавших непонятно откуда взявшихся десятки мятежников.
Он почувствовал нарастающее волнение и обернувшись увидел женщину, готовую закричать. До него дошло, что выглядел действительно жутко. Ведь он забыл, что во всем черном, выше большинства людей, с уродливой маской, закрывающей часть лица, и клеймом на нем, обвешанный оружием мог дать повод подумать, что угодно. Он преподнес палец к губам и одним движением выпрыгнул из номера запахнув за собой дверь. Он бродил по улицам тише кошки и менее заметный чем мышь. Он слышал разговоры мятежников, и они говорили о готовящемся приступе. «Эти глупцы хотели отомстить» — подумал он с грустью. Семьи прятались дома, и он слышал их шепот сквозь стены. Многие молились и ждали исхода ночи.
На что они надеются? Он видел всех предводителей самозваного подполья, и они ничуть не были лучше любых алчных до власти. Он увидел гробовщика, усердно вымеряющего на кладбище метрами большую площадь, и нашептывающего себе под ухо: завтра будем вас укладывать, завтра будем укладывать. Я их презираю… — И сам себе одобрительно улыбнулся. Неизвестный ускорил свой шаг желая быстрее предоставить безумцу остаться с самим собой и своими мыслями. «Или далеко не безумцу?» — грубо померещилось ему. В городе стало светлее, несмотря на позднее время суток. Неизвестный снова протер глаза, он устал и его тело требовательно напоминало ему о бессонных ночах. Он заметил, как где — то на краю ослабшего от приступающего резкого сна в открытый погреб засовывают человека против его воли. В каменный подвал, сырой и темный, а за ним еще темнее виднелся затопленный пол. Он заметил Амалию, прижавшуюся в самом дальнем конце улице, куда не проникали даже тени. Свеча в подсвечнике у нее догорала, она почти прижимала ее к сердцу будто пытаясь его согреть и растопить лед. Рядом с ней стоял человек и грозно говорил ей что — то. Стоило Неизвестному появиться в поле зрения, как человек мигом исчез в первом же дверном проеме. Амалия робко подняла голову, и увидев его вскочила. Хотела броситься на шею, но на полу движении была остановлена его хмурым взглядом.
— Я думала ты не вернешься — с некоторой болью сказала она.
Она вся продрогла. Ночь слишком холодная и темная, и она всхлипнула. Неизвестный пересилил все свои сомнения и просто обнял ее, прижав к себе. Сейчас ей нужна самая обычная помощь. Он всегда задавал себе вопрос: чем он думал? Он задал себе этот вопрос и сейчас.
— Нам стоит уходить. Нельзя медлить, иначе будет поздно.
— А твои друзья? Мы их бросим?
— Если бы они были здесь, то мы давно их встретили. Тут опасно.
Он пытался придать своему голосу уверенности, но не мог.
— Надень этот плащ, сунул он ей в руки отстранившись. Не смотри, что потрепан, но он неплохо бережет тепло и даст нам временную анонимность… Если повезет.
— Убегаем? Но ведь только пришли сюда. Нет, я не против, я хочу покинуть это место. Здесь я слышу снизу постоянные стоны и плач, я больше не могу. — и она снова разрыдалась. Неизвестный увидел, что далеко не впервой раз. И почему он никогда не замечает?
Ветер завывал унылым воем над оголенными вершинами скал. Они шли натянув на головы капюшоны. Преодолевая желание бежать, Неизвестный держал Амалию за руку. И пока вокруг начинал твориться хаос, он брел спокойно вместе с ней, и своим спокойствием и величием отпугивал внимание агрессоров и не привлекал внимания мятежников. Невидимка в гуще событий, у всех на виду и одновременно остающийся незамеченным. Плащ исправно отработал, «разводя» взгляды.
Они уже подходили к второй внешней стене города, и готовы были пройти через последние ворота как их резко окликнули.
— Не оборачивайся, ты ничего не слышала — сказал он уверенно Амалии. Все хорошо.
Их догнали. Он слышал приближавшиеся шаги и топот смешанный с прерывистым дыханием и злобными проклятиями в их сторону. Он насчитал семерых по дыханию. Резко развернувшись он машинально вытащил два клинка из ножен, и приставил к самому смелому преследователю один, опустив второй так, чтобы при малейшем движении быть готовым отразить удар. «Он проругал себя за глупость».
Рядом с Амалией стоял Оливер, и так же, как и Иллен Гиллен приставил к ней оружие, но вместо примитивного ножа — револьвер.
— Приятная девушка, довольно мила — сказал он непринужденно.
— И достаточно умна, чтобы спрятаться от нас всех — добавил снявший длинную шляпу с головы Лорд Генри.
— Вы так быстро спешили покинуть наше общество, Неизвестный, что мы едва поспели по вашему горячему следу.
— Его трудно не заметить — шепнул пожилой голос.
