– Борт вызывает капитана Абрамовича.
– Что надо?! – гаркнул озверевший космический волк кавказской национальности с еврейской фамилией. Он настолько разъярился, что даже не заметил незнакомых интонаций в голосе вызывающего. Ли хотелось на ком-нибудь вызвериться, и первой жертвой он решил сделать своих самых уязвимых подчинённых – технических работников.
– Говорит новый капитан корабля, лейтенант императорского космофлота Раймон Ванга. Предлагаю провести переговоры по обмену трофейными бортами.
У пирата отвисла челюсть. Он силился что-либо выговорить, но никак не мог собраться с мыслями, настолько сильным оказался удар штурмовика по и без того расстроенной психике космического волка. Наконец, Ли удалось собрать в кучу уплывающее сознание, и он смог сдавленно выдавить из себя.
– Кто ты такой, чтобы диктовать условия?
– Для тебя должно быть важно не кто говорит, а что нужно сделать, чтобы провести обмен, пират. Мне без разницы, на каком корабле лететь.
– У меня твоя команда, – быстро смекнул Ли. Пожалуй, пленная команда оставалась его последним козырем.
– А у меня творя, – холодно припечатал лейтенант.
– Я убью твоих товарищей.
– Я буду глубоко сожалеть об их смерти и сдам твоих товарищей из команды в руки имперского правосудия.
– Ты!.. – пират буквально задохнулся от гнева, и ляпнул первое, что пришло ему на ум. – Негуманен для офицера.
– Не тебе учить меня гуманизму, пират, – последнее слово штурмовик буквально выплюнул. – Во мне сейчас борется два моральных долга. Один – перед Империей. Я давал присягу охранять её от такой швали, как ты. Второй – перед этими людьми, которые взялись доставить меня до точки. Мне сложно выбрать, что важней, поэтому я предлагаю выбирать тебе, пират. У тебя десять минут на раздумья, после чего я начинаю зачистку транспортника.
Завершив свой ультиматум, лейтенант отключился. Абрамович же застыл, как вкопанный, в тщетной попытке переварить услышанное. Ему. – ЕМУ! – Смел угрожать какой-то лейтенант! Флотский не говорил про бегство, он именно угрожал! Пират начал лихорадочно думать. Первым делом он вызвал своих атаманов. Они сначала не хотели верить в его слова, и только авторитет капитана в их глазах заставил бандитов принять горькую действительность. Посовещавшись, предводители решили начать штурм своего собственного корабля, оставив пока команду торговца в живых – так сказать, на крайний случай.
Первая абордажная группа из четырёх человек и атамана заняла позиции по бокам от шлюзовой двери торговца, ощетинившись импульсными лазерами повышенной скорострельности. Убойные дуры, почти в метр длиной и весом в добрых семь килограмм намертво перекрыли все сектора обстрела в коридоре. Однако стрелять пираты не спешили, слишком велика была вероятность повредить стыковочный узел. Они готовились стрелять вглубь своего корабля, рассчитывая подавить противника огнём.
Вот, под прикрытием первой группы, вперёд выдвинулась вторая. Первая тут же открыла огонь. После короткой артподготовки, четвёрка пиратов второй группы под предводительством атамана с воинственными криками ринулась по соединительному рукаву к вожделенной двери шлюзового отсека своего корабля. Штурмовик позволил первому пирату перешагнуть шлюзовую дверь, и уже затем рубанул силовой шпагой. Слабо бронированный скафандр не смог оказать какого-либо сопротивления концентрированным силовым полям убийственного оружия. Пират рухнул, разрубленный от головы до паха. Ванга бил из-за угла, не спеша выходить на открытое пространство, бил по диагонали. Остальные члены второй группы не успели вовремя затормозить, они серой массой ввалились в шлюзовую камеру собственного корабля, где их тут же накрыла белёсая смерть в облике полупрозрачного клинка силовой шпаги. Пираты пытались отстреливаться, но в давке попадали друг в друга. Ещё и запаниковавшие бойцы первой группы открыли беглый огонь в самую кучу-малу. Лейтенант же, невидимый из-за полевого костюма-хамелеона, продолжал сеять смерть среди ворвавшихся в корабль пиратов. Он стремительной тенью перемещался от стены к стене, каждый раз срубая одного из бандитов, мечущихся возле дверного проёма. Коридор наполнился криками и стонами умирающих людей, эти душераздирающие вопли резали по слуху товарищей, засевших в шлюзе торговца. Опытные головорезы морщились от этих криков, их буквально коробило от жестокости творящейся сейчас на пиратском корабле бойни. Однако они сами ничего не могли поделать, бежать следом за товарищами было бессмысленно.
Считанные секунды длилось это избиение. Последним его аккордом стал силовой клинок, отсекающий голову ползущему по полу с отрубленными ногами пирату. Респиратор позволял лейтенанту не чувствовать запаха горелого мяса от смертоносных ударов силовой шпаги, склизкой вони от выпущенных кишок, тяжёлого терпкого запаха крови. Сам Ванга словил лишь один выстрел от нападающих, и один по касательной от огня прикрывающей группы. Оба попадания погасило персональное силовое поле военной формы.
– Эй, пираты! У вас десять секунд, чтобы попытаться снова. Иначе я закрываю шлюз.
Ответом на предложение лейтенанта была звенящая тишина. Только один из головорезов сдавленно выматерился, пытаясь снять психологическое напряжение от кровавой бойни. Спустя ровно десять секунд двери шлюза действительно начали закрываться. С методичностью неживой автоматики бронированные заслонки поползли навстречу друг другу. Один из пиратов не выдержал, вскочил в полный рост и стал палить в сужающееся отверстие. Оттуда ответили только один раз. Одиночного выстрела оказалось достаточно, чтобы навсегда успокоить расшалившиеся нервы бойца; безвольным кулем тот упал к ногам более выдержанных товарищей. Абордажники переглянулись. Атаман только покачал головой, признавая мастерство неожиданного противника.
Выслушав доклад атамана, Абрамович неожиданно успокоился. Для него жизни этих ребят не имели большого значения, значение имел лишь авторитет в их среде. Убийство половины абордажников решало практически все проблемы, которые могли возникнуть в связи с вынужденной сдачей своих позиций. Капитан больше не боялся потерять авторитет. Он прекрасно видел глаза атамана, видел понурые лица его товарищей. Всё это однозначно говорило: бойцы не станут его осуждать за слабохарактерность, ведь они сами только что её проявили. Трое головорезов, каждый из которых имел за спиной сотни трупов, были вне себя от жестокой расправы над их товарищами! И они признали поражение от одиночки. – Одиночки! – Воистину, неизвестный лейтенант умел обращаться с головорезами гораздо лучше Ли Абрамовича.
– Предлагаю здесь и сейчас принять решение – решение совета команды, – капитан решил взять быка за рога. – Я…
Договорить Абрамович не успел, алый луч лазера оставил в его лбу аккуратную дырочку в три миллиметра диаметром. Этого оказалось достаточно, чтобы капитан замолчал навсегда. Остальные головорезы стали падать один за другим, срубаемые плоскостными полями силовой шпаги. Самого же штурмовика никто из них так и не увидел, его маскхалат-хамелеон, вкупе с чёткими и выверенными перемещениями между пиратами, отработали чётко, без единой осечки. Пираты так и не смогли осознать своей фатальной ошибки: они не удосужились закрыть шлюзовую камеру захваченного торговца. Им просто в голову не могло придти, что треклятый офицер, вместо того, чтобы остаться за закрывающейся шлюзовой дверью пиратского корабля, аккуратно переползёт в кишку перехода между кораблями и, дождавшись ухода основных сил, начнёт обещанную зачистку торговца. Максимум, до чего они додумались – это оставить одного бойца на посту возле открытой шлюзовой двери. Но от него оказалось мало толку, впрочем, с отсечённой головой не очень-то и повоюешь.
