– Так точно, лэр! Я испортил покрытие шоссе. Есть закапывать яму!
По возвращении в ангар состоялось очередное построение. Солдаты к этому времени еле стояли на ногах, настолько их измотал ночной марш-бросок.
– Лэры, я очень надеюсь, после сегодняшнего вы начнёте лучше шевелить мозгами. Думайте, принимайте решение, и на рефлексах его выполняйте. Вы – не роботы, вы – люди. Поэтому не имеете права на ошибку. Учите тактику. Учите матчасть. Сегодня мы так и не перешли к настоящим тренировкам, остановились на базовом знании. До подъёма ещё два часа. В ваших интересах быстрей добраться до расположения. Спать будете до 9.00, затем присоединитесь к остальным. Полагаю, зарядка вам уже без надобности, размялись за ночь достаточно. Тактику боевых групп также можете пропустить. Пропустите завтрак, но получите дополнительную порцию в обед. Дальше лично для механиков-водителей сон. По дальнейшему распорядку ждите указаний эмкома. У меня всё. Разойдись.
В отличие от солдат лейтенанту оставалось на сон лишь два часа, но это его никоим образом не волновало. Два часа сна для хорошо тренированного военного вполне достаточно.
Утро на планете Варан отличалось запредельной сыростью. Вода капала с купола основного здания, вода хлюпала в траве, вода блестящей коркой украшала пластобетон плаца, вода словно бы висела в воздухе сплошной пеленой. При этом дождя не было и в помине, висящее над землёй марево было сродни туману, только прозрачное. Всё это безобразие на скупом языке метеорологов именовалось «повышенной влажностью». В самом деле, сиё скупое выражение не вызывало у вышестоящих командиров, читающих соответствующие доклады, никаких переживаний за личный состав. Зато этому самому личному составу предстояло барахтаться во влажном воздухе, буквально купаясь в нём. Именно поэтому зарядка в первой штурмовой роте испокон веков проходила без всякого энтузиазма, бойцы старались вяло подрыгать конечностями, сделать вид бодрый и подтянутый, и удалиться с чувством выполненного долга в расположение – ждать, покуда дневное светило соблаговолит подняться чуть выше, высосет своими пронзительными лучами-трубочками лишнюю влагу из атмосферы. Так происходило всегда, изо дня в день, так происходило и сегодня. Но не для всех. Третий взвод уже с раннего утра начал «умирать на плаце».
Нет, Раймон Ванга не изматывал своих солдат некими запредельными нагрузками, не заставлял делать бестолковых упражнений в бессмысленном количестве. Солдаты бегали, отрабатывали ката, делали упражнения на растяжку, на выносливость. Вот только всё это, помноженное на давящую влажность воздуха, выматывало почище специальных прокачек. Руки скользили на перекладинах, ноги разъезжались на мокром пластобетоне, всё тело облеплял то ли пот, то ли осевшая из воздуха влага.
– Тяжело, бойцы? Радуйтесь. Эта планета словно специально создана, чтобы закалить тело и дух. Рядовой Бочаре! Что вы висите, как боксёрская груша? Я сказал, закалить тело! Но у вас, похоже, закалять нечего – эту серую массу нужно искоренять, а не закалять. Сейчас я вам помогу, – с этими словами лейтенант начал аккуратно обрабатывать кулаками тушу солдата. Нанося точные, скупые удары – несильно, из разных позиций, он словно бы тренировался на импровизированной груше. Более подготовленные штурмовики заржали. Действо, в самом деле, получилось очень комичным. Только Бочаре было не до смеха. Он надсадно стонал, дрыгал ногами, но так и не смог подтянуться больше одного раза.
После зарядки был душ, затем все отправились на завтрак. Если бы не требовалось соблюдать строй, Бочаре нёсся бы впереди всех, но товарищи периодически осаживали его запал пинками. В столовой толстяк всё же нарушил строй и, схватив долгожданную тарелку, бросился к пункту автоматической раздачи. Провёл татуировкой по считывателю, набрал вожделенный код двойной порции и лишь затем засунул тарелку в открывшееся окошко. Когда он извлёк тарелку наружу, то сначала не поверил своим глазам: вместо двойной порции макарон с молочной подливкой на тарелке живописно красовались ломтики фруктов, украшавшие маленькую кучку риса по центру. Бочаре ковырнул кучку вилкой, в рисе обнаружились небольшие вкрапления изюма. В полном обалдении рядовой поковылял к столу, даже пара оплеух товарищей, на которых он натыкался, не смогла вывести его из оцепенения.
– Рядовой Бочаре! – наконец дошёл до его затуманенного сознания слишком хорошо знакомый голос офицера. Он поднял глаза и увидел за столом напротив своего недавнего мучителя. – С сегодняшнего дня вы на диете. Диета просчитана с точностью до калории, – офицер вдруг наклонился вперёд и сдавил одной рукой воротник маскхалата толстяка. – Если я узнаю, что к вам в рот попала хоть одна калория сверх положенного количества, заставлю выплюнуть её вместе с потом и кровью. Вы всё поняли, рядовой?!
– Так точно, – сдавленно прохрипел солдат. Он понял. Но вот верить в происходящее наотрез оказывался. Это было слишком сильным ударом для избалованного несчётным количеством еды организма, жалким придатком которого выступал интеллект рядового Бочаре. Едва офицер покинул солдатский стол, Боча плотоядно огляделся вокруг, отметил солидный шмат мяса в тарелке соседа, и начал тихо канючить у того над ухом. – Дай кусочек, а? Ну дай, чего тебе стоит! Потом всё равно добавки возьмёшь, а мне больше не дадут! Ну дай кусочек…
После завтрака вместо аудитории в административном корпусе взвод проследовал на плац. Здесь всех ожидали занятия на свежем воздухе. Большинству Раймон Ванга читал безобидную лекцию о тактике боевых групп, зато меньшинство всё это время занималось физическим самосовершенствованием, а именно бегало по плацу. В число счастливчиков попали рядовой Бочаре и все его благодетели, кто не смог вытерпеть нытьё толстяка и дал ему вожделенный «кусочек». Таких набралось двое из третьего взвода и один из первого. Все трое вместе с Бочаре теперь теряли калории. Как справедливо заметил лейтенант, трое не слишком в них нуждаются, раз так легко делятся с ближним. Ну а Бочаре… Ему было сказано очень много правильных и понятных слов, которые теперь доводились до его сознания через физические упражнения. Когда Бочаре падал на плац, не в силах бежать дальше в заданном темпе, трое благодетелей по очереди таскали его на спине или на плечах – как кому удобней. Штурмовики своих не бросают. Все остальные имели возможность лицезреть эту нехитрую истину перед собой на всём протяжении лекции. Раймон Ванга ни на секунду не сомневался, что после подобной воспитательной процедуры никто не станет больше делиться пищей с Бочаре – как минимум до тех пор, пока тот не станет килограмм эдак на пятьдесят легче.
Персональные голографы позволяли солдатам не только внимать лейтенанту, но и конспектировать информацию. Даже стоя это можно было делать без особых неудобств. Тот же голограф Ванга использовал и для наглядной демонстрации, проецируя голографические изображения прямо в воздухе, перед солдатами. Постепенно на плац стали стекаться новые действующие лица. В начале десятого прибыли немного пришедшие в себя после ночного выхода механики-водители, следом за ними прибыл и Волосатый. Держался он не слишком уверенно, хотя и достоинства не терял. Для разжалованного из старшины в эмкомы, да ещё и переведённого в чужое подразделение, его состояние было вполне ожидаемым. Лейтенант не стал давить на солдата, оставил определение его должности на более подходящее время. К десяти часам прибыл посыльный из штаба, лейтенанта вызывал к себе комендант. Скомандовав окончание занятий и тренировок, Ванга приказал готовиться к личным зачётам. В 11.00 он планировал посмотреть, на что способны штурмовики третьего взвода при обращении с оружием.
