На «шухере», возле окна, был оставлен динамический жучок, а вся честная компания последовала вглубь дома. Тихо сопящий в своей кроватке Антон Шпак им совершенно не мешал, хотя и несколько нервировал – бойцам пришлось проникать через единственное на первом этаже окно, которое, вполне закономерно, располагалось в спальне медика. Зато теперь у них за спиной оставалось самое опасное помещение в доме, и это вдохновляло бойцов на новые свершения.
В медицинском коттедже царил форменный бардак: у Шпака был свой взгляд на порядок, который, почему-то, представлялся ему в виде этакого упорядоченного хаоса. Штурмовикам немалого труда стоило не натыкаться на всевозможные детали интерьера, медицинские приборы, какие-то запчасти, раскиданные прямо на полу. Всё так и норовило демаскировать опытных разведчиков, но раз они умудрялись в своё время доставать из вражеских укреплённых позиций «языка», то уж такая мелочь, как бардак Антона Шпака, их остановить просто не могла. Или могла? Солдаты замерли возле даже на вид тяжёлой двери, ведущей куда-то в недостижимые глубины дома.
«Он точно ненормальный, говорю тебе!» – не унимался Феромон. – «Я вскрывал главное хранилище Галактического банка Десятого сектора – и там было проще!»
«А зачем ты вскрывал хранилище банка?» – с подозрением уставился на своего товарища Кулаков: сегодня он много нового узнал о Зауче, поэтому морально был готов узнать нечто новое и о других членах боевого братства.
«Да так… не корысти для, а любопытства ради», – продекламировал разведчик слова какого-то смутно знакомого всем присутствующим поэта.
«Так, бойцы. Я так понимаю, внутрь мы не попадём?» – попытался перевести товарищей с лирики на деловой тон Мэйт Энрике.
«Правильно понимаешь. Если только не дашь мне отмашку использовать ЕSC РО8».
«Обалдел?! Хочешь тут устроить небольшую войнушку? Стой, а откуда у тебя эта дрянь?!»
«Ты же знаешь, Мэтище: я оптик9 только по должности, глубоко в душе я – сапёр. А какой уважающий себя сапёр не имеет стратегического резерва… на чёрный день?»
«Вот-вот, Феромон, и я думаю: что за чёрный день такой, когда тебе понадобится ЕSC РО? Скажи, когда он настанет, и я постараюсь на то время держаться подальше от гарнизона… Да, а не из-за ЕSC РО ли расстреляли того бедолагу из оружейников?»
«Даже не знаю, что тебе на это сказать, друг».
«Говори правду».
«Правду? Правда состоит в том, чтобы… тебе, друг, пойти на х…»
Бойцам быстро надоело любоваться на укрепрайон, созданный внутри безобидного коттеджа безобидным гарнизонным медиком. Они резонно рассудили, что Марека Энтро там искать бессмысленно: это всё равно, что помещать лису сразу в курятник, предварительно полностью загерметизировав его снаружи. Вряд ли Шпак настолько глуп. Его хранилища явно не предназначены для какого-то там рядового бойца. Выводы штурмовиков вскоре подтвердились: их товарищ нашёлся в самом обычном чулане, закрытом на ночь дверью из стальных прутьев, по которым «всего лишь» был пропущен электрический ток. Но по сравнению с системой защиты стратегического запаса самого Шпака столь примитивная конструкция выглядела совершенно несерьёзно. Феромону потребовалось ровно три секунды, чтобы обезвредить решётку. Причём в этот временной отрезок вошло и время на открытие сравнительно простого электронного замка.
«Эй, Ртуть! Хорош дрыхнуть. Давай, с вещами – на выход», – шёпотом позвал эмком, склоняясь над самым ухом товарища.
«Что? Кто здесь? Не надо больше лечить… прошу! Я согласен на трудотерапию!» – несмотря на просто запредельную экспрессию в словах, солдат отвечал тем же шёпотом.
«Да ладно, друг, какая трудотерапия?! Это же мы! Твои товарищи!»
«Не может быть… И точно… Мэтище! Кулак! Феромон! Вы пришли?!»
«Не оставлять же тебя этому извращенцу», – даже эмком немного растерялся от полных чистейшей радости слов товарища.
Ртути не пришлось повторять дважды. Он подхватился, вскочил, забрал развешанную для сушки здесь же, недалеко от кровати, одежду, и в одних трусах и майке рванул вверх по лестнице. Наверху товарищи быстро привели его в чувство, и боец поспешил одеться.
«Жалко, мы не смогли пробиться к спирту…» – посетовал Мареку эмком. – «А то устроили бы праздник в честь твоего освобождения».
«Всё нормально, Мэтище. Я знаю, где этот хер хранит заначку».
«Заначка?» – глаза Феромона загорелись в предвкушении. – «Веди нас, о герой моих кошмаров!»
«А ты думаешь, он каждый раз разблокирует свой бункер, чтобы принять на грудь? Нет, у него всегда есть под рукой, что выпить. Ур-род!» – разъяснил товарищам спасенный.
Заначка хранилась на втором этаже, в большом металлическом шкафу для химических реактивов. Огромный, в рост человека – шкаф ожившим соблазном стоял в самом центре обширного помещения. Вокруг него на пару метров было свободное пространство, словно специально оставленное для любования соблазнительным содержим шкафчика. В этом сильно помогала и система подсветки, сквозь полностью прозрачные створки и стенки обрушивавшая световые водопады прямо в его внутренности. Чего там только не было… Фигурные бутыли, деревянные бочонки, фляжки и даже пара металлических термосов необычных форм – всё это манило и звало, хотелось прикоснуться к шкафу и гладить, гладить, гладить его поверхность, время от времени облизывая её особенно соблазнительных обитателей. У эмкома потекли слюнки, он просто не мог оторвать взгляда от фантастической экспозиции. Даже Кулаков не выдержал, принялся гладить бутыли прямо сквозь стенку, то и дело пуская скупую мужскую слюну.
Кажущаяся доступность коллекции была в корне обманчива. Стенки из особых композитных материалов были, конечно, прозрачными, но это никоим образом не мешало им выдерживать полный залп тяжёлого лазерника, не говоря уже про термические и биотические заряды. Двери в шкаф не имели петель, они словно бы составляли с конструкцией единое целое и были закрыты сразу на три электронных замка с целым сонмом всевозможных ловушек. Феромон с невероятным, нечеловеческим запалом принялся за работу, но спустя пару часов безуспешных попыток впал в столь же нечеловеческое отчаяние. Остальные бойцы всё это время ходили вокруг шкафа, сотрясая пространство тяжкими вздохами. Один их вид в пух и прах опровергал утверждение некоторых недалёких учёных, что человек, якобы, произошёл от обезьяны. Ни в коем случае! По крайней мере штурмовики точно произошли не от обезьяны, их предки были явно ближе семейству кошачьих, ибо сейчас они больше всего напоминали не людей, а котов, почуявших запах валерьянки.
«Ничего не получается!» – в отчаянии возопил Феромон.
«А скажи-ка мне, друг, нет ли в замке какого-нибудь отверстия?» – вопрошал его эмком, что последние десять минут стоял в глубокой задумчивости аккурат над плечом своего поглощенного взломом товарища.
«Есть. В нижнем. Слишком много электроники напичкано, отверстие оставлено для охлаждения».
«А скажи-ка мне, друг, нет ли на шкафу… датчиков удара или движения?»
