«Я уже думал вынести его. Но там какая-то хитрая система… Она на освещённость реагирует. Если вынесем с освещённого пятака, все сигналки в доме взбесятся».
«Но мы же можем его чуть-чуть наклонить?..»
«И не чуть-чуть можем. Да хоть на пол уронить!» – возопил в непреходящем отчаянии несостоявшийся взломщик.
«Кулак, действуй!» – распорядился Энрике.
«Что: действуй?» – тупо переспросил ветеран боевых действий.
«Роняй его на пол, говорю».
«Кого? Феромона?»
«Да шкаф, роняй, шкаф!»
«Но ведь тогда посуда побьётся! Жалко», – здоровяк переводил взгляд с боевого товарища на шкаф; в его взгляде читалась подлинная душевная боль. – «Может, всё-таки, Феромона?»
«И х… с ней, с посудой. Давай, роняй на заднюю стенку. Смелее! Так надо!»
Под нажимом здоровяка мощный шкаф накренился, навис над подпирающим его эмкомом, затем… Удар о пол получился на удивление негромким: то ли дал о себе знать ковёр на полу, то ли композитные сплавы оказались чересчур мягкими, наподобие пластиков; ещё и звуки внутри глушили. Однако нескольким бутылкам хватило, в паре отделений теперь плескалась янтарная маслянистая жидкость, так профессионально подсвеченная потолочным светом, что её хотелось пить, пить, пить… Бойцы подняли шкаф, затем уронили снова, подняли ещё раз и опять уронили… и так десять раз. В конце концов практически вся стеклянная тара оказалась побитой, в шкафу плескались настоящие водоёмы разномастной, но неизменно соблазнительной жидкости. Эмком был доволен. Он отбежал на минуту куда-то вглубь дома, притащил оттуда пару объёмных канистр с большим горлом.
«Где там твоя дырочка, Феромон?» – поинтересовался он, протягивая взломщику канистры.
Бойцы просто ошалели от гениальности своего командира. Они кинулись к нему обниматься, а Кулак на радостях чуть не придушил бедолагу в стальных объятиях. Дружными усилиями солдаты наклонили шкаф так, чтобы вожделенная дырочка оказалась над флягой… и дело пошло! Спустя некоторое время обе фляги были налиты, шкаф выжат буквально досуха, и так и оставлен валяться на полу, дырочкой вниз. Только осколки напоминали о былом богатстве коллекции гарнизонного медика… Уходили уже под утро, оставляя позади только разрушения – в лучших традициях штурмовых подразделений Империи.
– Лейтенант Раймон Ванга?
– Так точно, лэр высший лейтенант! – коротко бросил штурмовик в персональный голограф. На той стороне системы связи стоял знакомый уже лейтенанту Антон Шпак, и сквозь подтянутый, напряжённый облик медика так и сквозила серьёзность разворачивающегося действа.
– Потрудитесь прибыть в медицинский блок, лэр.
– Простите лэр, у меня по плану утренние занятия с личным составом.
– Это срочно, лэр.
– Это касается моего бойца?
– Так точно.
– Буду через десять минут.
Лейтенант шёл в сторону медицинского блока быстрым упругим шагом, в душе ещё надеясь успеть провести разминку с бойцами. В его голове бродили самые разнообразные мысли. Он то и дело возвращался к разговору с воспитателем, любезно предупредившим его о закидонах медика; выстраивал самые разнообразные модели предстоящего разговора, перебирал правильные эмоциональные реакции… Он готовился сражаться. Впервые сражаться за своих собственных бойцов, которые теперь полностью от него зависели. Он не собирался сдавать подопечных никому, даже коменданту, не говоря уже о каком-то явно зарвавшемся медике. Если сейчас окажется, что боец отказался работать на этого полугражданского… придётся сделать вид праведного гнева, но на деле саботировать любое наказание Ртути. Главное, чтобы никто не смог придраться: вроде бы и боец наказан, но так, что это его совершенно не унижает, напротив – возвышает над остальными. Реальность превзошла даже самые смелые ожидания лейтенанта.
Высший лейтенант нетерпеливо топтался возле входа в коттедж. От позавчерашнего благодушия не осталось и следа. Медик нервничал. Медик ярился. Медик был готов убивать. Всё это Ванга прочёл по его судорожным движениям – прочёл, как учили военные психологи на занятиях в Академии. Поэтому он смог выбрать, как ему казалось, самую правильную тактику.
– Раймон Ванга по вашему вызову прибыл, лэр! – рявкнул штурмовик так, что медик сам непроизвольно вытянулся во фрунт. Шпак поморщился.
– Я понимаю, лейтенант – вы только что прибыли в нашу боевую часть. Но… Ваш боец, лейтенант. Впрочем… Давайте я лучше всё вам покажу.
Офицеры прошли в дом. Высший лейтенант шёл впереди, показывая своему спутнику дорогу. Ванга брезгливо морщился: его раздражал бардак, царивший практически на каждом шагу. То и дело у него начинали шевелиться волосы на голове, настолько ему претило обилие ненужных вещей, валявшихся где только возможно и невозможно. Лейтенант в Академии настолько привык к абсолютному, исполненному благородного аскетизма, армейскому порядку, что это вопиющее нарушение не то что уставов, но даже элементарного здравого смысла, сильно било по его молодой психике. Он всё больше разочаровывался в гарнизонном медике. Потом они подошли к входу в чулан, проход в который преграждала дверь из стальных прутьев. Лейтенант протянул к ней руку, но Шпак перехватил её у самых прутьев.
– Убьётесь, лейтенант. Там же ток!
– Зачем? – Раймон Ванга недоумённо воззрился на медика.
– Там был ваш боец…
– Вы посмели держать моего солдата в чулане за колючей проволокой?! Да ещё под током?! Вы в своём уме, лэр высший лейтенант?! – место лёгкой брезгливости в душе лейтенанта заняла праведная ярость. Он ожидал чего угодно, но чтобы с нормальным солдатом, ветераном боевых действий, обращались как с каким-то прокажённым… Это было выше его понимания.
– Э-э-э… – Шпак опешил. Рука лейтенанта сомкнулась на его шее и прижала явно давно не знавшую физических нагрузок тушу к стене. – Отпустите, что вы себе позволяете?! – полузадушено прохрипел медик.
– Ровно после того, как вы объяснитесь: по какому праву поместили моего бойца в такие бесчеловечные условия? Вы медик или палач? А? Отвечать!
– Простите, лэр лейтенант… Это ради безопасности… Его и моей.
– Что?
– У меня здесь хранятся разные химические реактивы… Он мог их ненароком попробовать. Это чревато тяжёлым отравлением или даже смертью!
– Вы хотите сказать, что взрослый парень, опытный боец станет пить первую попавшуюся на его глаза дрянь? Вы в своём уме?
– Простите, лэр, у меня опыта побольше вашего будет… Станет, уж поверьте. К тому же у меня тут медицинский спирт. Он может принять за спирт совсем не спирт… Ну, вы понимаете?
– Понимаю, – лейтенант ослабил хватку. Подумав, он вообще отпустил медика. Тот прокашлялся, хватаясь за шею, после чего, не говоря ни слова, махнул рекой, приглашая лейтенанта следовать за ним.
Они поднялись на второй этаж. Посреди ярко освещённого помещения лежал шкаф. Если бы не эта вопиющая деталь, здесь было бы существенно больше порядка, нежели внизу, даже Ванга смог бы здесь жить без лёгкого шевеления волос на голове. Только нужно было бы как-то миновать первый этаж; в идеале, вообще в него не заходить. Высший лейтенант всё это время стоял рядом и пристально вглядывался в глаза молодого лейтенанта. Очевидно, он ожидал какого-то особого эффекта, но так и не дождался.
