Про спутник военной разведки
Раймон Ванга недоумевает об отсутствии в парке техники пусковой установки для спутника. Он не знает, что для советской армии века двадцатого – это сущие мелочи.
В одной танковой части всегда заранее узнавали о предстоящей проверке готовности вверенной техники. Офицеры получали команду привести технику в боеготовность, команда спускалась до командиров машин и прочих младших командиров сержантского звена, и те стремглав отправлялись на промысел по соседним войсковым частям за недостающими запчастями. Шёл торг, шли дипломатические переговоры, порой в дело вступало банальное воровство. В результате к моменту проверки вся техника обычно бывала на ходу, за исключением законсервированной.
Проверяющие, со своей стороны, не обращали внимания на детали. Да это и немудрено, ведь всё время проверки они пили халявную водку, а столы в штабах ломились от халявной закуски; даже в баньке могли попариться. И всех всё устраивало, но однажды… Что-то где-то случилось, и проверка приехала трезвой и злой. Стали сверять серийные номера запчастей, и выяснился поразительный факт: в части не было ни одной оригинальной машины, все они были укомплектованы неизвестными запчастями.
А потом проверка дошла до техники на консервации… Вся техника оказалась не на ходу, ведь первым делом запчасти снимали именно с этой резервной техники, должной участвовать в работе лишь по военному времени. Кому в мирное время придёт идея её проверить? Пришла. Последствия для командования были страшными.
Эту историю мне рассказал таксист, в прошлом – танкист срочной службы. Он запомнил её на всю жизнь, как и большинство служивших мужчин запоминают анекдотичные, но чрезвычайно яркие на эмоции армейские будни.
Воспитательные процедуры лейтенанта
Читатель может посчитать описанные в книге методы воспитания негуманными, бесчеловечными. Он много чего может считать. Важно, что его мнение в армии никого волновать не будет. Здесь главное – добиться результата, методы же отходят на второй план. Иногда это видно особенно отчётливо, но в некоторые исторические эпохи может быть несколько скрыто в толще жизненной ситуации.
Например, такой метод, как бег по плацу в полной выкладке – это нормально. За особые косяки возможен бег по плацу в костюме химзащиты, иногда только в одном противогазе. Хотя, словно «только» не до конца раскрывает масштаб подобного наказания. Попробуйте, уважаемый читатель, побегать в противогазе! Уверен, получите массу новых впечатлений. Так вот, в будущем могут появиться скафандры с экзоскелетом. Полагаю, аналогия с химзащитой или с полной выкладкой – очевидна. Так что в будущем солдаты неизменно будут бегать в тяжеленном скафандре с отключенным экзоскелетом. Аналогия очевидна и естественна – да и не аналогия даже, а так, банальная преемственность.
Ну а давление на солдат через коллектив – это вообще старо, как мир. Вспомните наказание прошлого, когда за провинность всего подразделения убивали каждого десятого в этом самом подразделении, причём убивали публично! Это нормальная исторически оправданная практика. Теперь, да и в будущем, убивать вряд ли будут, но вот наказывать всё подразделение на глазах у провинившегося – как пить дать. Даже американцы в «Цельнометаллической оболочке» показали этот метод, когда свои же били толстяка за его неспособность нормально тренироваться. Ванга очень чётко понимает важность этого метода, так как сам в годину «учёбы» в Академии проходил через подобное чуть ли не ежедневно, и повсеместно его практикует. Для него воспитание через коллектив столь же естественно, как порядок в личной стенной нише или идеально выглаженная и чистая форма.
Более подробно про эти и другие методы армейской дрессировки читатель может прочесть в моей книге «Исследование взаимоотношений в Российской Армии», здесь же не вижу необходимости лишний раз переписывать прописные истины. Скажу лишь, что армейское подразделение – это, прежде всего, коллектив, то есть единый социальный организм, отличный от составляющих его людей. Он нуждается в особых методах боевого слаживания, сплочения составляющих его индивидов, лишения их собственной индивидуальности. Без этого не будет нормальной работы подразделения в условиях боя, да и дисциплины не будет. Кроме того, требуется ломать через хребет ещё и индивидуальность самого коллектива, не давать ему жить ради себя самого и привилегированной его части. Всё это требует постоянного мониторинга ситуации со стороны офицера, постоянной «накачки», постоянных воспитательных процедур. Именно как единый организм коллектив и воспринимается нормальным командиром, а в организме жизнь одной клетки стоит не так уж много, а если она ещё и больная, заражённая клетка – так и вовсе ничего не стоит.
Тема охоты в армии
Был у меня один знакомый, сын крупного военного начальника, служившего на дальнем севере в бытность СССР. Так вот, на охоту они тогда ходили на военных вертолётах и самолётах. Именно с таких аппаратов отдыхающих офицеров сбрасывали на точку с парашютами, даже технику какую могли сбросить на специальных парашютах для военной техники. Ну а дальше была пьянка и войнушка, с использованием любого доступного вооружения. Так что наши штурмовики недалеко ушли в этом смысле от своих далёких предков, только технические возможности у них существенно выше, а в остальном… Охота во все времена для военных – дело святое. Без темы охоты – никуда.
Разборки между взводами
Читатель может удивиться, но у этой сцены есть прообраз, причём более чем реальный.
В одном комплексе зданий за большим бетонным забором жили-поживали сразу четыре войсковые части совершенно разного подчинения и специализации. Одни – сапёры, другие – химбат, третьи – часть материального обеспечения и четвёртые – военная разведка. Не сказать, чтобы жили они особенно дружно. Каждая часть имела свою собственную казарму, свой собственный штаб, свой плац. Каждая жила сама в себе. Но военная разведка всегда считала себя самой лучшей. – Не правда ли, читатель, очень похоже на русскую народную сказку? Но в этой сказке не будет ни намёка, ни мудрости – одна только неизживная армейская глупость. – Так вот, военная разведка, как самая лучшая, имела привилегию патрулировать всю территорию комплекса. Остальные только свои здания охраняли, да на входе в штаб стояли, а эти – всех стерегли. Как часто бывает, разведчики посчитали себя пупом земли, хозяевами положения, и занялись не просто охраной, но вымоганием из солдат прочих частей денег. Идёт такой в чипок (так называлась торговая точка на территории комплекса), а его – раз! – под белы ручки и начинают прессовать, требовать отдать деньги. Не сложно догадаться, что подобная практика быстро надоела всем солдатам в военном городке – за исключением самих разведчиков.
Начались стычки. Шли они с переменным успехом, но разведчики, как самые организованные, обычно выходили из них победителями – к ним вовремя подходило подкрепление, да они были и лучше подготовлены. И вот однажды, вконец разъярённые от беспредела соседей, все три части взбунтовались. На плацу перед казармой разведки стало тесно от бойцов смежных частей. Каждый был чем-то вооружён: кто-то дужкой от кровати, кто-то штык-ножом, кто-то крутил в руках армейский ремень с тяжёлой пряжкой. Были даже и такие, кто вышел на бой с табуреткой. – Да, да, не смейтесь, есть в армии такое оружие. Страшнее сапёрной лопатки, скажу я вам! – И тогда паникующее командование разведчиков не нашло ничего лучше, чем выдать своим подопечным оружие.
