Сон, как и всегда, подкрался к нему незаметно. Открыв глаза, парень не сразу понял, что произошло. Ему показалось, что глаза он закрыл всего секунду назад и вот уже проснулся. Посмотрев на лазерный хронометр на запястье искусственной руки, он с удивлением осознал, что уже почти десять утра.
— Проснулся, соня! — профессор Паризин стоял в дверном проёме, держа в руке чашку горячего напитка. — Поднимайся к тебе гости.
Михаил удивлённо уставился на старика.
— Кто? — спросил он испуганно. Паризин неудобно хохотнул и указал в сторону своего кабинета, расположенного выше комнаты Михаила. В прозрачной стеклянной будке Михаил различил могучую фигуру своего командира и… Он моментально подскочил с кровати.
— Почему вы меня не предупредили? — парень метнул злобный взгляд на профессора. — Я бы хоть умылся и успел почистить зубы. — Он бросился в душевую комнату, спотыкаясь обо что-то, жутко грохочущее по металлическому полу.
— Не переживай ты так, — раздался вслед ему голос Паризина. — Они только что пришли. Не страшно, подождут.
Спустя полчаса, Михаил вошёл вместе с профессором в его кабинет.
Бирюк и Юля, увидев его впервые после операции, не сразу сообразили, что к чему. С нескрываемым удивлением они созерцали необыкновенное зрелище.
Изящные механизмы из тонкого металлического волокна заменяли Михаилу, правую руку и ногу. Вся механика искусственного скелета конечностей была выполнена из необычно, приятного взору металла матового цвета. Множество аккуратно вьющихся волоконных проводов соединялись с живой плотью самым невообразимым способом. С каждым новым миллиметром эти провода преображались из искусственных в некое подобие живой плоти, образуя мышцы, нервы, вены и капилляры. Сами протезы ещё не были покрыты внешней оболочкой и поэтому смотрелись жутковато, но судя по изяществу движений молодого человека, они нисколько не стесняли его движений, хотя порой срывались и вздрагивали словно от нервного потрясения, напоминающего судорогу расслабленного тела спящего человека.
Осматривая это нечто, Бирюк не сразу поверил в действительность увиденного и даже посмел прикоснуться к руке. Михаил едва заметно улыбнулся.
— Щекотно!
— Невероятно! Ты и в самом деле чувствуешь?
— Ну конечно! — ответил Михаил. — В этом и был весь смысл.
Парень мельком взглянул на смирно сидящую рядом девушку.
— Профессор! — обратился Сергей Владимирович к Паризину. — Вы просто кудесник! Подобных технологий я ранее и представить себе не мог, а уж увидеть и подавно.
— Ну что вы, командир, — ответил тот со скромной улыбкой. — Это не более чем мой скромный труд, на благо всего человечества. Только представьте, что способны сотворить эти автоматы, если, пройдя все тесты и пробы, они попадут на службу людям!
— Даже сложно представить! — немного тише произнёс Бирюк.
Выпускать подобное оружие в мир было крайне неразумно. Но люди, наподобие Паризина, не замечают их явного военного потенциала, а посему способны лишь восхищаться своими творениями, оправдывая все ошибки, связанные с ними, элементарной забывчивостью, но ни в коем случае не халатностью или глупостью.
— Вы уже тогда знали, что Z2–17 опасен? — спросил у Бирюка Тимофей.
Генерал почесал переносицу, отогнал назойливую муху и, вытащив соломинку изо рта, ответил:
— Это оружие. А оружие всегда опасно. Насколько бы благими ни были намерения профессора Паризина, искусственные импланты, да тем более с внутренним интеллектуальным модулем — это не просто оружие, а бомба замедленного действия. И позволить такому устройству выбраться на волю, я, как истинный патриот, не мог позволить. Что бы теперь ни представлял из себя Михаил, в мире простых людей ему уже точно больше места не было.
— Раз уж мы теперь до конца откровенны, позвольте задать вам весьма интересующий меня вопрос. Вы, как сторонник так называемой Теории внедрения наверняка были против используемых в работе профессора Паризина инопланетных материалов? Они же изготовлены из компонентов ДНК пришельцев, не так ли? — Бирюк задумчиво кивнул.
— Это уже целых два вопроса.
— Согласен, — тут же продолжил Тимофей. — Но у меня есть и третий. Как из биологических составляющих инопланетной ДНК профессор сумел выделить компоненты для изготовления неорганических соединений? Это или грамотно преподнесённая пропаганда, или элементарная ложь.
Бирюк хитро улыбнулся и довольный сообразительностью племянника произнёс:
— Ты умеешь видеть откровенную истину в незаметных вещах, мой юный падаван. На самом деле, элементы для инопланетных материалов были извлечены не из ДНК пришельцев, а из компонентов, взятых со «Слюды» в день первого контакта. Тогда их лишь поверхностно исследовали, а после осознания, что они не из этого мира, строго засекретили. Прошло много лет, прежде чем их извлёк на свет Божий профессор Паризин. Вот тогда-то мы и получили неведомые до сего дня возможности и технологии.
Тимофей внимательно выслушал генерала и, по всей видимости, удовлетворившись ответом, решил сменить тему беседы.
— А что же Юля? — спросил он робко. — Как она отреагировала на это?
— О-о! — протянул генерал. — Она была напугана. Но именно благодаря Паризину её настоящее мнение к изменившемуся внешне Михаилу, в корне преобразилось. Отринув все предрассудки и стереотипы, коими всё ещё полон старый мир, девушка взглянула на ситуацию с иной стороны. После рассказа Ивана Сергеевича, который, к слову сказать, весьма неплохо умел убеждать, Юля сумела увидеть в Михаиле человека, сумевшего сделать её жизнь непохожей на другие. В принципе, именно так всё и произошло. В тот же вечер Михаил сделал Юлии предложение. Вскоре они поженились, а спустя три года, он убил её.
Глава 10
Два километра к югу от города Таватуй. 24 мая. 22:12.
— Убил? — потрясённый Тимофей с трудом сумел произнести этот вопрос.
Генерал Бирюк осмотрелся. Вечер уже вступил в свои права и в небе исчезало закатное солнце. Сумерки опускались на городок и их маленькое наблюдательное укрытие практически сливалось с фоном вечернего леса. Изредка рядом проносился тёплый ветерок, покачивая сочную, ещё не тронутую бактерией траву. Все члены отряда с интересом слушали рассказ Сергея Владимировича.
— Убил, — с грустью констатировал Бирюк. — Застрелил в их собственном доме. Две пули. Одна Юле, вторая дочке Галочке. — Генерал склонил голову в тяжёлом молчании. Тимофей перекинулся взглядом сначала с «Дартом», затем с Василисой.
— Но как? Почему? За что? — засыпал он вопросами дядю, так и не дождавшись продолжения истории. Генерал посмотрел на племянника с горечью в глазах и тот сразу же понял, что произошедшее оставило слишком глубокую рану в душе Бирюка и продолжать рассказ он не намерен. Но после глубокого вдоха генерал вдруг едва слышно произнёс:
