— Позвольте мне сказать, — голос Тиберия в тишине прозвучал на удивление мягко и спокойно. — Я в очередной раз рискну оправдаться, но не перед вами, а непосредственно перед господином Бирюком. Мне очень жаль, что я так и не сумел заслужить его доверие. Видимо, как и всегда, у генерала для меня не нашлось лишней капли уважения! Поэтому я принял решение. Моя очередная попытка спасти ваши жизни провалилась. Я не отрицаю того, что сказал ранее и до самого последнего мгновения буду настаивать на том, чтобы вы бросили машину и отправились дальше пешком. Но заставить вас это сделать я не могу и не имею права. Решать дальше, что будет с вами, я уже не стану. Отныне ваша судьба, ваши жизни и ваша, будь она проклята, миссия в ваших руках. Коли так сложилось и доверия ко мне нет, я умываю руки. Примите мои поздравления, господин генерал, вы добились своего. Отныне вы в этой битве одни! Ещё раз простите, я всего лишь хотел сделать как лучше. Прощайте!
Голос смолк. В десантном отсеке «Рыси» вновь повисла гробовая тишина, на этот раз не нарушаемая ничем более. Минуты стояли на месте, секунды капали медленно, словно расплавленный метал. Напряжение достигло апогея.
— Тиберий? — Тимофей надеялся, что голос таинственного помощника всего лишь смолк, и сейчас, когда парень назвал его имя, он отзовётся как ни в чём не бывало. Но ответом ему была тишина. — Тиберий? — Тимофей позвал ещё раз, снимая с головы наушники. Но вновь не получил ответа.
— Ну вот и чудно! — прогрохотал Бирюк. — Одним шпионом меньше. — Он взглянул на Тимофея. — Какие будут дальнейшие приказы, командир?
Парень ответил генералу таким злобным взглядом, что того аж передёрнуло.
— Командуйте сами, дядя! Я не собираюсь брать на себя ответственность за гибель остатков вашего отряда. Если Тиберий был прав, то вскоре нас ожидает весьма предсказуемый конец. Я лично свой выбор сделал. — Он ухватился за ручку десантного люка бронемашины. — Я пойду пешком.
В одно мгновение в руке Бирюка появился пистолет.
— Никуда ты не пойдёшь! — выкрикнул он. Подобная реакция вызвала замешательство во взглядах бойцов отряда. Кто-то просто подскочил с места, кто-то схватился за оружие. Василиса пыталась спрятаться за спину Тимофея. — Или мы действуем все вместе, или ты выбываешь.
— Выбываю? — усмехнулся Тимофей. — И что же вы сделаете? Застрелите меня? — Он открыл люк. Но в этот момент прогремел выстрел. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от головы Тимофея и, он даже успел ощутить колыхание воздуха, когда она пронеслась возле его лица.
— Закрой люк и садись на место! — грозно прорычал генерал. — Я уже тебе говорил, что мне некогда с тобой нянчиться и на твои капризы у меня совершенно нет времени. Быть может, тебе напомнить, скольких бойцов мы потеряли всего лишь за один день? — Тимофей с силой захлопнул люк.
— Не смейте прикрываться их памятью, дядя! — словно угрожая, прошипел он. — Я лишь хочу сказать, что вы сильно ошиблись насчёт Тиберия. А чтобы доказать вам это, я намерен поступить так, как вы и советовали. Отринуть глупую чушь, которую наш добрый самаритянин вешал на наши лопоухие органы и двинуться прямиком в лапы «Бурс». Коль другого способа доказать вам ваше упрямство у меня нет, я сделаю это ценой своей жизни и жизней членов вашего элитного отряда. — Он сделал вид словно задумался, а потом злобно улыбнулся и продолжил. — Ах да, ведь вы тоже будете вместе с нами в этот миг. А значит, ваша жизнь тоже в опасности. Вы боитесь смерти, господин генерал? Когда в последний раз вы задавали себе этот вопрос? — Тимофей сделал несколько шагов в направлении кабины, в которой сидел очумевший от услышанного «Дарт». — Заводи, дружок! — обратился молодой курсант к разведчику. Тот словно застыл, переводя взгляд с генерала на Тимофея и обратно. — Почему приказ не выполняете, боец? — Повысив голос до злого рыка, Тимофей даже не ожидал, что способен на подобную строгость. — Заводите двигатель и выезжайте на трассу Р-352.
— Но… — попытался возразить разведчик.
— Выполняйте приказ! — заорал Тимофей ещё злее. Он уже не обращал внимания на дуло пистолета, что смотрело в его сторону. — Раз наш доблестный командир считает, что мы куда сильнее непреодолимых обстоятельств, мы сделаем, как он скажет! Мы пойдём туда без разведки, подкрепления, плана действий и без прикрытия. Мы пойдём просто потому, что доблестный генерал Бирюк так сказал. Умрём, но не посрамим самолюбия своего командира. И наплевать, что миру скоро хана. Главное, что всеми нами, высокопочитаемый генерал, останется доволен, наслаждаясь последними мгновениями наших никчёмных жизней! Кто мы такие, чтобы перечить славному, умудрённому опытом сотен сражений легендарному офицеру. Грехи, таких как он, уже не вносятся в свитки их легендарных деяний. Им не страшна потеря десятка другого солдатиков. От подобного с лёгкостью можно прикрыться былыми победами.
— Тимофей! — выкрикнул Бирюк. Но парня несло. Он совершенно не собирался останавливаться.
— Но быть может, этого ему будет мало. В таком случае пусть он убьёт меня. Застрелит словно бешеного зверя, не поддающегося дрессировке, дабы вселить в ваши сердца страх перед его могуществом и неистовой злобой. А также устранит столь неугодную ему помеху, которая то и дело твердит о его излишней мнительности и чрезмерных опасениях, обуревающих нашего героя. Ради собственных амбиций и удержания столь ревностно оберегаемого авторитета, он готов уничтожить даже своих близких, лишь бы только не идти на поводу некоего неведомого выскочки из динамика.
— Хватит! — генерал встал, но низкий десантный отсек не позволил могучему офицеру выпрямиться во весь рост, и он с глухим стуком ударился головой о верхний десантный люк. В машине вновь наступила тишина. Лишь гулкое эхо удара всё ещё звучало в ушах присутствующих, но лишь как воспоминание. — Я не хочу убивать никого, — прошипел Бирюк, потирая ушибленное место. — Я лишь хочу выполнить задание с минимальными потерями, а информация этого Тиберия. — Он ткнул пальцем в сторону системы оповещения. — Уж слишком она туманна и расплывчата. А ещё, он явно что-то нам не договаривает! Темнит. Скрывает.
— Вы тоже не открытая книга! — произнёс спокойным тоном Тимофей. Генерал тяжело опустился на откидное сидение. — Всем нам рано или поздно приходится смириться с чем-то новым. Ваша тактика не предусматривает бегства. А отступаем мы уже почти сутки. Не кажется ли вам, что пора что-то изменить. Ведь с каждой новой победой «Бурс» всё более уверует в свою непобедимость. Может, стоит на этом сыграть?
— Что ты предлагаешь? — в глазах генерала блеснул явный интерес.
— Я вам расскажу, но при условии, что вы не станете мешать своими возражениями и подозрениями. — Бирюк вновь почесал ушибленный затылок. В словах парня был смысл, и Бирюк этот смысл понимал, как никто другой. В конце концов, его время уже подходит к концу, и пора принять тот факт, что рано или поздно эту тяжёлую эстафету нужно будет кому-то передать. Так что пусть это будет тот, кого генерал Бирюк хорошо знает и доверяет. А, кроме Тимофея, по большому счёту, у него никого больше и не было.
— Хорошо, — ответил он. — Но, ты полностью посвятишь меня в курс дела и позволишь внести коррективы, если вдруг что-то пойдёт не так.
