— Испытуемый «Доброволец» проекта Z2–17 подвергается проверке на полигоне в условиях, максимально приближенных к боевым. Вы слышите мой голос? — Михаил поднял руку, подтверждая вопрос. — Начиная с момента отсчёта временного таймера, в вашем распоряжении будет десять минут для того, чтобы добраться до бункера командования и захватить командующего испытаниями. Обращаю ваше внимание на тот момент, что захват цели не должен сопровождаться её гибелью. Вы можете выбрать оружие из предложенного вам арсенала. — Справа от Михаила открылся вход в небольшой бронированный ангар. Там на стенах висели всевозможные оружейные системы, клинки, взрывные устройства. Михаил выбрал очень простое — модернизированный пулемёт системы Калашникова с трансформируемым затвором. Присоединив его к правой руке, он подключился к системе ведения автоматического огня и синхронизировал его со своим шлемом. Система наведения автоматически приняла оружие и провела калибровку прицела. К левой руке он присоединил клинок с раскаляемым лезвием. Благодаря температуре в пять тысяч градусов раскалённое добела лезвие могло рубить любой материал словно масло.
— Я готов! — выкрикнул Михаил, активируя систему магнитного искривления.
— Ваше испытание начинается, — ответил электронный голос.
Световой таймер включился и, из сокрытых в складках местности огневых точек полигона, появились автоматические системы скоростного огневого сдерживания (СОС). Их было не меньше десятка. Не успел Михаил опомниться, как эти штуки усыпали его градом свинца. Система магнитного искривления сработала моментально. Пули отскакивали, меняя угол при попадании в магнитное поле, не причиняя вреда бойцу. Но СОС, как оказалось, были далеко не главной проблемой. В воздухе появились вооружённые ракетами БПЛ. Михаил метнулся в сторону как раз в тот момент, когда три ракеты, прошивая воздух, вспороли землю полигона.
Перемещаясь с невероятной скоростью, на которую были способны сервоприводы нового тела, Михаил отстреливался от врагов, захватывая цели в систему наведения и в долю секунды рассчитывая точность выстрела. Первые три БПЛа рухнули, спустя тридцать секунд после начала атаки. Модернизированный ПК делал своё дело исправно. Встроенная в плечевой паз скорострельная эктоплазменная пушка расплавила шесть из десяти СОС, и Михаил рванул было вперёд, но тут столкнулся с новой проблемой.
Датчики сканирования его боевой системы засекли лазерные сетки-ограды и мины с направленной чувствительностью. Тридцать метров непроходимого отрезка, грозящего гибелью. Единственный способ преодолеть преграду, на максимальном ускорении перепрыгнуть её, используя возможности кибернетического тела.
Продолжая двигаться на максимальной скорости и используя самые изощрённые манёвры уклонения, Михаил предпринял отступление. БПЛ тут же устремились преследовать быстро удаляющуюся цель. А время, отведённое на выполнение задания, тем не менее таяло, неуклонно ускользая с каждой секундой.
Вернувшись к бронированному оружейному ангару, Михаил резко остановился. БПЛ среагировали с секундной задержкой, но именно на это и рассчитывал Z2–17. Он выпустил в дронов мощный электромагнитный импульс и рванул в сторону командной цели.
Когда беспилотники осознали потерю энергоёмкости, падая все разом на землю, Михаил был уже на полпути к границе черты минного поля. Набрав максимальное в этой ситуации ускорение, рассчитанное с погрешностью на мягкость почвы, силу ветра, взрывы, поражения от систем огневого сдерживания и атмосферное давление, Михаил перепрыгнул отрезок в сорок метров и, произведя тройной кувырок, вновь ринулся в бой. Не останавливаясь ни на долю секунды, он спалил остальные СОС, отсоединил ПК и перевёл свой Гром в режим парализатора. Искусно орудуя раскаляемым лезвием, он уничтожил роботов-охранников, которые были у каждого офицера высшего командного состава. Их ввели в обращение после того, как доверять людям стало невозможно. «Дубликаты» слишком часто уничтожали важных членов правительства и командование рисковать не хотело. Поэтому сразу после войны под руководством профессора Тимченко, одного из кибернетиков, работавших все эти годы с профессором Паризиным, была разработана и осуществлена программа «Страж». Роботы-телохранители функционировали на тех же системах, на которых был первоначально разработан проект «Доброволец». Машины получились очень шустрые и послушные. Их ПО было простым и требовало лишь контроля со стороны первичного пользователя, то есть того человека, которому робот непосредственно подчинялся. К личным паролям после деградации социальных сетей и их неспособности сохранить конфиденциальность своих пользователей люди стали относиться куда серьёзнее, а, чтобы наверняка исключить утечку информации «Стражей» снабдили встроенными сканерами, с помощью которых люди вычисляют «Дубликатов». Если «Дубликатам» удавалось каким-то образом подменить пользователя, «Страж» без раздумий уничтожал вражескую копию.
Роботы были серьёзным противником, но за три минуты Z2–17 сумел одолеть их небольшую армию. Когда он вломился в бункер, целеуказатель на его шлеме уверенно захватил целью командарма Зверева. Остальным пришлось подвинуться, даже несмотря на наличие личного оружия, поскольку на последнем уровне заряда комбинированного трансформатизатора мигала надпись «Самоликвидация».
— Захват осуществлён, задача выполнена. Отмена протоколов проверки, — раздался электронный голос секретаря.
Оружие Михаила деактивировалось, целеуказатель исчез, мерцающая надпись заряда погасла. Доброволец направил переполненный энергетический поток в специальные блоки-накопители, расположенные в изолированных защитных нишах.
— Хорошая работа, солдат! — похвалил Михаила командарм Зверев. — Полковник Бирюк не зря так вас нахваливал. — Командарм с уважением взглянул на Бирюка. — С завтрашнего дня приступаете к несению службы. Передайте профессору Паризину от меня низкий поклон и искреннюю благодарность. — Он несколько секунд пристально с прищуром смотрел в глаза Сергея Владимировича, сжимая его крепкую руку. — Передайте в отдел снабжения, пускай закажут нам новых «Стражей».
«Косолапый» наконец-таки закончил установку взрывного заряда и попросил отряд укрыться в недрах подземного прохода.
— Он был больше, чем хорошим солдатом. Мне искренне жаль, что пришлось поступить с ним подобным образом. — Поднимаясь с камня, на котором сидел и направляясь вглубь шахты, с грустью произнёс генерал Бирюк.
— Я знаю, он убил свою семью, — тихо сказал Тимофей. — Эту историю знают все в отряде.
— Да, убил, — тяжело выдохнул генерал. — Вот только правда ли это?
— Почему же неправда? — удивлённо переспросил «Дарт». — Я лично видел запись, приложенную к уголовному делу. Это неоспоримое доказательство!
— Безусловно! — согласился Бирюк. — Только я не об этом твержу. Задумайся лишь на миг. Мог ли один из лучших солдат современности убить столь дорогих ему людей? Женщину, которую любил всю жизнь и такую долгожданную дочь? — Разведчик подозрительно взглянул на командира.
— Но ведь запись…
— Запись, это не более чем набор быстро движущихся картинок на цифровом носителе. Я к другому веду. — Бирюк был до отвращения строг. — Задайся вопросом, сумел бы ты совершить подобное с любимыми людьми? — «Дарт» ничего не ответил, лишь прищурил глаза и стал усердно рассматривать темноту шахты.
